Несколько джентльменов сделали движение подняться, Сэм в том числе.
– Нет – нет, это излишне! – поспешно сказала Лидия. – Не нужно меня провожать. Я поднимусь к себе.
Собрав остатки достоинства, она покинула стол, своих домашних, друзей, Сэма, будущего короля Англии и его супругу. Она и в самом деле намеревалась укрыться у себя в комнате, но поняла, что не одолеет ступеньки на третий этаж и спустилась на первый, в вестибюль, где выбежала через парадные двери, услужливо распахнутые дворецким.
На воздух, скорее на воздух!
Это было мудрое решение. Стоило ночной свежести пахнуть в лицо, как сразу стало легче. Лидия отошла подальше за колоннаду и стояла у перил, лелея остывающий гнев. Как он посмел водить ее за нос? Как посмел переступить порог ее дома? Не важно, что его привело. Это была ненужная встреча, которая только все усложнила. Кто-то вышел следом – понятно кто.
– Это ты, – констатировала Лидия, не оборачиваясь.
– Я, – подтвердил Сэм со смешком, который она так хорошо знала.
Этот его хрипловатый, словно чуточку простуженный смех! В нем хотелось омыться, как в животворном источнике. Хотелось защекотать Сэма, чтобы он смеялся и смеялся, пока слезы не брызнут из глаз. На омытую лунным светом террасу легла тень.
– Я не хотел тебя огорчать.
Лидия продолжала смотреть на длинную шеренгу экипажей, на застывших в ожидании кучеров и лакеев, а когда все-таки повернулась, Сэм стоял рядом в своем безупречном наряде, в рубашке такой белой, что она сияла в лунном свете.
– Ты такой… чистый! – вырвалось у нее.
– Ты тоже, – засмеялся Сэм. – Да и вообще, выглядишь потрясающе. Выразить не могу, как я рад снова тебя повидать.
– А я нет.
– Знаю, – ответил он, пожимая плечами. – Смешно было бы ждать радости от женщины, которая запретила появляться у ее дверей. – Сэм улыбнулся. Это была первая его полноценная улыбка, в которой в равной мере участвовали сразу обе части лица. – Просто так уж случилось, что я все-таки получил пост. Не тот, который был мне обещан, но так даже лучше. Может, передумаешь?
– Не передумаю.
– Вот как?
– Уходи!
– Ладно, – сказал Сэм и повернулся к дверям. – Нет!
Он помедлил, выжидательно глядя через плечо.
– Уходи совсем! Я имею в виду, из нашего дома!
Он вздохнул и покачал головой, не то в знак отказа, не то не желая верить своим ушам. Так или иначе, он больше ничего не сказал, просто вернулся в дом. Сквозь узкое стрельчатое боковое окно Лидия видела, как он поднимается по лестнице в парадную столовую, и подумала, что он будет там не только самым высоким и красивым мужчиной, но и самым «честным стрелком».
Вернувшись, Сэм увидел, что леди уже покинули джентльменов и удалились пить кофе. Мужской пол прохаживался по столовой, разминая ноги. Виконт Венд лично разливал гостям какой-то напиток. Лакей поистине зловещей худобы следовал за ним с коробкой сигар на серебряном подносе. Сэм подумал, что сигары похожи на усохшие трупы в общем гробу розового дерева, и отказался.
Подошел виконт Венд с двумя рюмками, наполненными янтарной жидкостью.
– Коньяку?
– Благодарю, с удовольствием.
Сэм принял то, что, на его вкус, оказалось очень хорошим бренди. Выжидающе приподняв бровь, хозяин дома смотрел, как он пробует напиток.
– По словам сенатора Петерса, первоначально вы прибыли сюда как чрезвычайный и полномочный представитель для возобновления переговоров о строительстве Панамского канала.
– Это так.
Подошли еще два джентльмена, за ними поспешал сенатор Петере. Вид у него был воинственный. Сэм очутился в окружении и сразу ощутил себя не столько в гостях, сколько при исполнении обязанностей.
– Кандидатура мистера Коди не была одобрена сенатом, – сообщил Петере, обращаясь к виконту Венду.
– Ну, что ж поделаешь! – миролюбиво заметил Сэм.
– Как могло случиться, что человек, которому сенат не доверил даже отдельно взятые переговоры, держит теперь в руках всю политику Америки в Англии? – осведомился Петере ледяным тоном.
– Временно держит, временно, – уточнил Сэм. – Вам хорошо известно, что Патерсону пришлось спешно оставить пост. Нельзя же просто закрыть посольство! Если это вас утешит, я просто подвернулся под руку. – Он повернулся к виконту. – Шутка, сэр. На самом деле я достаточно информирован об американских интересах за рубежом и даже приложил к ним руку на мирных переговорах в Париже. Короче, пока не найдется человек, чью кандидатуру всецело одобрит наш досточтимый сенат, вам придется иметь дело со мной.
– Значит, временно… – протянул один из неизвестных Сэму англичан и адресовал виконту взгляд, в котором
явно читалось, что Англия не обязана иметь дело с каким-то проходимцем и просто будет дожидаться постоянного посла.
– Больше всего меня занимает Панамский канал, – сказал Сэм. – Президент ждет, что я вернусь с новым проектом договора.
– Зачем, если существует соглашение, подписанное обеими сторонами?
– , Ему пятьдесят лет, за это время многое изменилось.
– Особенно за прошлый год! – уточнил Венд обвиняющим тоном.
Это был намек на беспрецедентную победу Соединенных Штатов над Испанией в недолгом конфликте двух крупных держав. В результате Америке достались Куба и Филиппины, а Пуэрто-Рико и Гуам попали в сферу ее влияния. В тот момент, о котором шла речь, эта омываемая двумя величайшими океанами держава посягала на мировое господство. Панамский канал мог его существенно приблизить.
– В наше время многое может измениться даже за четверть часа, – заметил Сэм спокойно. – У меня налажена прямая телеграфная связь с президентом, который только и говорит, что о будущем канале. Он, знаете ли, как бульдог – ухватит и не отпустит.
Он не упомянул о том, что было известно всем и каждому: что как раз в прошлом году, когда вопрос о вооруженном конфликте подступил вплотную, «бульдог» обратился к банкам с просьбой финансировать войну и немедленно получил пятьдесят миллионов долларов. В Европе это расценили как весьма ловкий ход, что не замедлило подтвердиться. Война принесла Америке не только новые территории, но и большее уважение.
– Позвольте узнать, каковы ваши полномочия? – осведомился Венд.
– По всем вопросам, касающимся переговоров о канале, – неограниченные. Я буду говорить от лица президента.
– Но к чему все это? Соглашение Клейтона-Булвера уравнивает наше влияние, и вы должны признать, что это разумно: ведь у англичан больше опыта. Вспомните Суэцкий канал!
– Суэц далеко, а Панама, можно сказать, у нас на заднем дворе. Вся внутренняя торговля будет зависеть от нового канала, и мы не можем вложить контроль над главной торговой артерией в чужие руки… – Сэм слегка улыбнулся, – даже если это руки друга.
