Он не просто целовал ее – он еще и двигался, пока не нашел положение, в котором они были ближе всего друг к другу и могли полнее чувствовать друг друга. Теперь, когда их бедра так тесно соприкасались, он начал мягко тереться о ее тело с долгим, низким стоном удовольствия, похожим на приглушенное рычание. Лидия взглянула из-под ресниц. Все кружилось, все расплывалось перед ней, и невозможно было держать глаза открытыми. Она закрыла их и сполна отдалась ощущению поцелуя и горячего твердого нажатия там, где их тела льнули друг к другу.
Она хотела быть не в роще за домом, а» на пустошах – и ненадолго вернулась туда. Все сразу стало легко и просто, и можно было вновь отпустить себя на волю, позволить мужчине обладать ею, все отдать и все взять. Лидия ответила на поцелуй со всем пылом страсти. Бедра ее качнулись в ответном движении. О, этот его запах, его вкус! Он пах солнцем, ветром и соснами.
Наваждение длилось. Лидия скользила руками по мужской спине, зарывалась пальцами в волосы. Бесконечный, упоительный поцелуй, толчки языка, невыразимо интимные В своем подобии иному проникновению, тяжесть разгоряченного тела, требовательные движения бедер, очертания мужской плоти… Забывшись окончательно, Лидия попыталась обхватить ногами бедра Сэма. К счастью, тяжесть его тела не позволила ей этого.
Она опомнилась. Кругом были не вересковые пустоши, а ухоженное поместье, где она родилась и выросла, и совсем рядом был дом, из верхних окон которого кто-нибудь мог увидеть, чем они заняты. «О нет, – подумала она в смятении, – сейчас не время и не место для любовных игр!» Возможно, такого места и нет, она его просто выдумала, позволила безумию захватить себя и унести в воображаемый мир, где возможно все, чего ни пожелаешь.
Лидия попыталась оттолкнуть Сэма, упираясь ладонями ему в грудь. У нее было странное ощущение, что случилось нечто важное, опасное, а они двое не заметили этого в своем сладком безумии.
– Сэм! Сэм, что-то происходит!
– Только все самое лучшее, Лидди, только то, что по душе нам обоим.
– Нет… нет!
Она с силой потрясла головой, отгоняя наваждение, а когда снова взглянула на Сэма, он смотрел на нее с нежностью и укором.
– Почему бы тебе не прийти ко мне в спальню… – начал он и, должно быть, сразу понял, что этого не произойдет, потому что поправил себя: – Я приду к тебе сегодня ночью!
Лидия не ответила. Сэм сдвинул брови, выискивая наилучшее решение.
– Тогда давай ускользнем из дома, оба, и встретимся в этой роще. Только представь себе, как это будет – любить здесь друг друга ночью, под звездами.
– Ты обезумел!
– Совершенно – еще на пустошах.
– Но пустоши далеко, – резонно возразила Лидия. – Здесь все иначе, здесь повсюду глаза и уши.
– Мы будем осторожны.
– Нет
– Почему?
Потому что там был сказочный мир, а здесь господствовала реальность. Там они могли сами устанавливать правила, здесь обязаны были подчиняться чужим. Между цветущим вереском и лондонским сезоном, который ей предстоял, не было ничего общего, их невозможно было свести в единое целое. Девоншир, эта странная полудикая земля, безмерно отличался даже от Йоркшира, не говоря уже о столице.
Когда Сэм наконец прервал затянувшееся молчание, Лидии показалось, что он прочел ее мысли.
– Ты думаешь, что состоишь из противоречий. Это не так. Нужно только сплавить в одно две стороны твоей натуры.
Лидия зажала рот рукой, чтобы не наговорить лишнего – того, о чем потом пожалеет. Но и в самом деле, с самого приезда Сэма ее раздирали противоречия… нет, раньше, все эти две недели. Что-то зрело, что-то рождалось в ней и разрывало ее душу на части. Как ни старалась, она шаг за шагом отдалялась от своих домашних и друзей. Но к чему это самокопание? Это нелепо, глупо!
– Никто из моих близких, доведись ему шататься по болотам, не получил бы от этого ни крупицы удовольствия, – сказала Лидия, глядя на крону дерева над головой.
– А кто из них поехал бы на венчание своей горничной?
Ах да, венчание Роуз! Сэм был прав. Его появление в жизни Лидии было предопределено первым же отклонением от правил. Что ж, по крайней мере она была последовательной в своем падении. Не потому ли, что в глубине души изначально была иной?
Сэм перестал опираться на локти и опустился на Лидию всем весом. Но только верхней своей частью. Ниже он, наоборот, приподнялся. Юбка поползла вверх.
– Перестань! Убери руку!
Ответом на этот наивный протест был благодушный смешок. Подол продолжал двигаться.
– Сейчас посмотрим, какого цвета твои панталоны. Впрочем, что это я? Мои панталоны! Потому что они мои по праву. А какие на тебе подвязки? Кружевные или атласные? Помню, на пустошах ты носила…
– Ну, хорошо, хорошо! Постой! Я отдам тебе эти проклятые панталоны, только дай мне подняться!
Сэм замер и пристально вгляделся Лидии в глаза, словно желая прочесть в них, стоит ли ей доверять.
– Я это сделаю!
– Сейчас? – уточнил он, не скрывая подозрений. – Или как-нибудь потом, когда будет подходящее настроение? Учти, так не пойдет.
– Даю слово! Но ты должен мне помочь. Пока ты лежишь на мне всей тяжестью, я не смогу встать.
Еще пару секунд Сэм изучал ее лицо, потом рывком приподнялся на руках. Лидия оказалась на ногах даже раньше, чем Сэм.
Первым делом она схватилась за голову. Шляпки, разумеется, не было, и волосы изрядно растрепались. Лидия принялась отряхивать юбку. В отделке костюма там и тут запутались травинки.
– Ты не видел мою шляпку? – спросила она и, хотя ответа не последовало, добавила: – И мой лук! Что с ним сталось? Где он может быть?
Колчан был под рукой, хотя и покоробился при падении. Лидия пригладила кожу, выправляя его. Заглянула внутрь, там еще оставались три стрелы. Их оперение было безнадежно помято.
Появился Сэм с соломенной шляпкой в одной руке и луком в другой.
– Ты отлично с ним управляешься, – сказал он, протягивая лук. – Лучше некуда.
– Я готовлюсь к национальному турниру, – быстро ответила Лидия, радуясь возможности обсудить что-то привычное и безопасное. – Хочу быть первой. На прошлом я добилась только пятого места, но с тех пор много тренировалась и надеюсь на большее. На этот раз, если погода не подведет,я Рассчитываю победить.
– Желаю тебе, чтобы денек был выигрышным, – сказал Сэм.
– Спасибо.
Лидия отважилась улыбнуться. Она не хвасталась, просто констатировала факт. Правда, из-за некоторых событий турнир для нее мог не состояться.
На память пришли недавние отборочные состязания. Это было в июле. Должно быть, от волнения ее женское недомогание началось на четыре дня раньше срока и превратило отборочную стрельбу в пытку. Надо сказать, это всегда случалось с ней не вовремя, непредсказуемо и бывало столь обильным, что выпивало все силы, приводя Лидию на грань анемии. В тот раз было хуже, чем когда – либо. Она едва сумела удержаться в списке. Клив потом должен был чуть не на руках нести ее к экипажу.
