«Фурия» Грижева тоже, на взгляд Михи, не могла равняться с «Молотобойцем». В ней было что-то от портового крана, как их изображают на видах Ороса и Никта. Тощее тело в решетчатых фермах, неравные руки — правая в несколько раз длиннее левой. Правая венчалась крюком, что усиливало сходство с краном. С левой на цепи свисал железный шар.
Своими сомнениями по поводу боевых качеств «Фурии» Миха поделился с Тинкиным.
— Мы тоже его по первости недооценили, — вздохнул сквайр. — Думали, такими руками только ворон пугать. А он сначала нас крюком опрокинул, а потом полкорпуса шаром разнес. Мордатый правду говорит, над «Фурией» валитские умельцы корпели. В ней механика поумней и пошустрей нашей, новомодная зубчатая передача, никаких тебе тросов, которые вечно провисают и рвутся. Вся надежда, что Друз с Дерихом времени зря не теряли в этот раз.
Из северных ворот показался «Белый медведь» барона Окол-Вериги. То был могучий паровоин, ростом с «Молотобойца», но чуть ли не в два раза шире. Его лапы венчались громадными стальными когтями, а могучая грудь была равномерно утыкана жерлами пушек.
— Старая машина, — сказал Тинкин. — Еще дед Окол-Вериги на ней баров гонял. Калибр у пушек мелкий, так, пугать. А вот в рукопашной он страшен и броня толстенная. Если зажмет, навалится, все, пиши пропало.
— А где же капитан Кассар? — спросил Миха.
— Что-то не видать. Может, спровадили Паленого? Вот бы радости-то было.
Увы, порадоваться не получилось. Мурид Кассар задерживал свой выход для пущего эффекта. Дождавшись, пока отгремят овации прочим участникам, он вывел своего «Василиска» на арену.
Тишина затопила Котел. Никто не спешил приветствовать легендарного наемника. Освистать тоже было боязно. Черно-зеленый железный ящер, стравливая ядовитый пар, протопал на место между потеснившимися соперниками. На его спинном гребне восседала женская фигурка, одетая только в кожаные полоски на груди и бедрах и алую фату, — Лютия Кровавая. Со своего насеста она помахала «Молотобойцу» оружием, похожим одновременно на меч и на плеть. Игриво хлестнула железом броню «Василиска», потерлась о выступ гребня.
— Тьфу, ведьма, сраму не имущая, — плюнул в злобе Щекастый сосед.
— А ты чего уставился тогда, греховодник? — возмутилась его супруга. — Сам осрамиться не боишься?
Их перебранка потонула в оглушительном реве, издаваемом «Белым медведем». Ян Окол-Верига возвещал начало первого крута Турнира — поединков.
Глава II Полоз в Хамон
июнь 400 года от Коронации
ЯКОШ БЕЛИН, ЛОРД-ЗАЩИТНИК СЕРЕДИННЫХ ЗЕМЕЛЬ
1
Со времени последнего визита Якоша в Костры они разрослись, превратились в настоящий город. Не хватало стены, ну да здесь не Север, стены только замкам и крепостям Оправ положены. Зато с избытком прибыло гостиниц, доходных дворов и лавок всех мастей. Хозяина одной из них, торгующей готовой одеждой, они разбудили с первыми лучами рассвета. Потрясая кошелем, Анже Савина потребовал мещанского платья для всех троих. План герцога требовал всестороннего соблюдения инкогнито. Лорду Белину стоило огромного труда отстоять свои усы, которые Савина считал слишком приметными.
Зевающий хозяин осчастливил троицу костюмами, в которых можно было сойти за граждан Россыпи. Пылающую шевелюру Анже скрыли под треугольной шляпой хамонского фасона, на его искалеченную руку натянули перчатку. Ничего нельзя было поделать с татуированным лицом дворецкого, но тут пришла на помощь смекалка Белина. Дворецкому приобрели шарф и кушак цветов Ороса, чтобы сошел за странствующего жителя портового города. В Оросе хватало прибившихся к континенту жителей дальних феймов.
Оставив хозяина дозевывать и считать барыши за стойкой, Анже, Якош и дворецкий вышли на улицу. Мимо прошел патруль с гербами Савина на маленьких треугольных щитах. Капитан скользнул по троице равнодушным взглядом.
— Не думал, — тихо сказал герцог Савина, глядя вслед патрулю, — что мне придется стать лазутчиком в собственной Оправе.
Формально Костры находились на территории Фавелов, но основная часть военных патрулей носила цвета герцога. В преддверии войны с Россыпью Савина взял под свою руку все ключевые узлы дорог и железных путей. Чтобы не привлекать лишнего внимания, на время разделились. Савина и дворецкий пошли на почту, отправлять письма — первое с ложной вестью о смерти герцога, второе тайнописью его верным людям. Якош Белин направился другим путем к вокзалу. Почта и вокзал в Кострах, выросших из полустанка, находились рядом, поэтому барон сделал крюк.
По дороге острым взглядом носителя Алмаза он отмечал признаки военного положения. На каждом столбе извещение о комендантском часе с припиской: просьбой оповещать о подозрительных личностях, среди которых могут быть вражеские лазутчики. Пока врагом была Оправа лорда Белина, можно было расхаживать в платье нездешнего фасона. Однако поймав несколько раз на себе любопытные взгляды из-за приоткрытых ставень, Якош ускорил шаг. Мимо него проехала телега, груженная мешками с песком. На облучке сидел, свесив ноги, флегматичный кирасир. За домом по правую руку прошел паровоин, пуская клубы дыма.
Ветер нес запахи гари, полевой кухни и ружейной смазки. Война была рядом.
Вокзалов в Кострах, как оказалось, теперь было два. Старый и новый. Старый, приземистое здание из ноздреватого песчаника, вполне соответствовал воспоминаниям Белина. Новый, отгроханный с вызывающей помпезностью, вырос здесь в его отсутствие. Строители явно вдохновлялись саманской архитектурной школой с примесью классического толосского декора — колонн, увенчанных изваяниями героев. В одной из статуй Якош с усмешкой признал Анже Савина, подпирающего карниз обнаженным мускулистым торсом. Чуть выше и правее левого соска Анже искрился громадный рубин из красного стекла. Вход в вокзал охраняли два вставших на дыбы мраморных мантикора, запечатленных в натуральную величину.
Неудивительно, что Якош выбрал для покупки билетов здание старого вокзала.
В скромных размеров прямоугольном помещении, уставленном дощатыми лавками, царила тишина и прямо-таки домашний покой. Над окошками продажи билетов тикали часы, показывающие время в Хамоне, Самане, Валите и местное. На ближайшей к входу лавке спал, прижав к себе баул, странствующий коробейник. Рядом с ним умывалась дымчатая с черными подпалинами кошка.
Якош подошел к окну, за которым сидела изрядная матрона в белом парике. Ее унизанные кольцами пальцы дремали на костяшках счетов.
— Доброго утра, — поздоровался Белин. — Сударыня, мне бы три билета на ближайший полоз в Хамон.
Матрона скользнула по нему взглядом.
— Ближайшей отправляется «Золотая Стрела». Отходит через двадцать минут. Желаете ехать вторым или третьим классом?
«Помилуйте, — хотел ответить Якош. — Конечно, гербовым». Только так и надлежит путешествовать почтенным дворянам, довольствующимся пусть скромным, ко постоянным доходом. В гербовом классе обитые синим бархатом купейные комнаты на одну персону с зеркальным шкапом, умывальником и собственным отхожим местом. По звонку колокольчика немедленно явится проводник, принесет чай в золотом подстаканнике и постелет надушенную лавандой постель. Благодать.
