Безусловно, интересно.
Зеленое шелковое из Парижа – правильный выбор, тем не менее Корделия засомневалась. Несколько месяцев назад его привезли из Парижа, но она еще не появлялась в нем в обществе. Правда, оно оказалось несколько более вызывающим, чем она ожидала, но оно понравилось ей, и Корделия берегла его для подходящего случая. Бал-маскарад как раз такой случай. Она, несомненно, встретится там с мужчиной, за которого собирается выйти замуж, которого уже любит и который ее обманывает. Скажет ли Дэниел ей правду этим вечером? Снимет ли маску и во всем признается? Или сделает вид, что они не знакомы? Продолжит розыгрыш? Человек, скрывающий свое лицо, может делать почти все, что угодно.
Впервые услышав о бале, Корделия согласилась с тетей Лавинией, что не в правилах леди Норкрофт устраивать что-либо подобное без нескольких месяцев подготовки. Потом она отвлеклась от этих мыслей. Приглашение пришло всего через два дня после того, как она разделила постель с Дэниелом, и голова была полна других забот. Но когда Корделия узнала о причастности к предстоящему мероприятию его отца, о дружбе Дэниела с Норкрофтом и о настоятельном требовании графа быть в масках, все элементы этой головоломки внезапно заняли свои места.
Теперь Корделия не сомневалась: за всем этим стоит Дэниел, который в их первую настоящую встречу хотел спрятаться под маской, так как считал, что она влюблена в Уоррена – вернее, в человека, выдававшего себя за Уоррена. Но Дэниел не знал, что ей обо всем известно.
Вечер обещал быть забавным.
Корделии захотелось найти человека, с которым можно было бы поговорить об этом. Со многим можно было поделиться с тетей Лавинией, придерживавшейся свободных взглядов и заявлявшей, что прекрасно умеет хранить секреты, но правильно ли поймет ее эта умудренная жизненным опытом женщина?
Что касается Сары, ее доверенного лица, то с момента возвращения домой Уилла они не говорили ни о чем серьезном. Каждую свободную минуту Сара проводила с ним, и это вполне понятно. В присутствии Корделии она чувствовала себя неловко, словно что-то скрывала от подруги. По-видимому, так оно и было. Привратник по секрету рассказал помощнику повара, который передал это горничной Корделии, а та не могла дождаться, чтобы сообщить Корделии: в тот день, когда Уилл вернулся домой, к ним приходил джентльмен, американец, и спрашивал Сару. Тогда вышло недоразумение с тем, кто такая Сара и кто такой американец. С Уиллом они довольно много времени провели в библиотеке. Но об этом Сара ни словом не обмолвилась Корделии. Наверное, теперь Сара была больше предана любимому мужчине, чем его сестре. Но ведь так и должно быть! Сара для Корделии самая близкая подруга, и Корделия радовалась, что Сара и Уилл нашли друг друга, и одновременно сожалела, что лишилась близкого человека, находившегося рядом с ней многие годы. Теперь у Корделии нет никого, с кем можно поделиться своими секретами; больше никто не даст ей совета, к которому она, вероятно, все равно не прислушалась бы, и она почувствовала себя на редкость одинокой. Но Сара счастлива, и если за счастье кузины Корделии придется заплатить такую цену, то так тому и быть.
Она осторожно погладила пальцами зеленый шелк.
Встретившись с Дэниелом в его доме и поняв, что он уже знает правду, Корделия пришла в ярость. Все, что он тогда говорил, казалось ей ложью. Но каждый прошедший день, каждая новая крупица информации пробуждали у нее новые мысли. Дэниел называл себя чужим именем, но Корделия совсем не верила, что он представлялся не тем, кем был на самом деле. Вероятно, он не самый достойный из достойнейших, но все говорило о том, что он порядочный человек. Именно так она и думала, считая его Уорреном. Это человек, на которого можно положиться в жизни. Однако неплохо бы знать, что он задумал на этот вечер и почему не признался и не положил конец всей этой неразберихе.
В дверь постучали.
– Корделия? – Дверь слегка приоткрылась, и в комнату заглянула Амелия. – Ты здесь?
– Да. – Корделия была страшно удивлена. Уж кого меньше всего она ожидала сейчас увидеть, так это свою самую старшую сестру. Шире приоткрыв дверь, Амелия вошла в комнату, сопровождаемая Эдвиной. – Что вы здесь делаете? Я думала, семья вернется в Лондон только через несколько дней. Как вы здесь оказались? И мама с вами?
– Все остальные вернутся домой только завтра, – Амелия аккуратно сняла шляпу, – а мы приехали утренним поездом. Мама в Брайтоне. Добрый день.
– Мы приглашены на благотворительный бал, – Эдвина стянула перчатки, – а нам не хотелось пропустить благотворительное мероприятие.
– Ты же знаешь, какое удовольствие мы получаем от благотворительности. – Амелия мило улыбнулась. – Кроме того, Би написала, что может родить со дня на день, и попросила нас вернуться в Лондон.
– Она стала размером с маленький коттедж, – пошутила Эдвина, – но могу поспорить, что это случится по крайней мере через месяц. Я не так глупа, чтобы сказать ей это в лицо, в противном случае она оторвала бы мне голову. Прежде чем приехать сюда, мы заглянули к Би. В эти дни она очень капризничала.
– Я виделась с ней на днях, – сказала Корделия.
– Однако это великолепный повод вернуться домой. – Амелия положила перчатки и шляпу на комод и с любопытством оглядела комнату. – Должна сказать, эта комната ничуть не изменилась с тех пор, как была моей.
– Я думала, вы вернулись домой, потому что собираетесь на благотворительный бал.
– А разве это не великолепная причина? – весело улыбнулась Эдвина.
– Что вы задумали? – Корделия удивленно смотрела на сестер. Их поведение показалось ей чрезвычайно странным.
– Оказывается, она подозрительная, – сказала Амелия, обращаясь к Эдвине. – А я и не догадывалась, что за ней такое водится.
– И это служит еще одним подтверждением, верно? – покачала головой Эдвина.
– Подтверждением чего? – Корделия внимательно смотрела на сестер.
– Раньше эта комната была желтой, не так ли? – Амелия продолжала рассматривать комнату.
– По-моему, да. – Эдвина оглянулась по сторонам. – Но этот персиковый цвет мне нравится.
– Подтверждением чего? – повторила Корделия.
– Только того, что ты умная и проницательная, как мы и предполагали. – Амелия выглянула из окна. – После того как ты уехала из Брайтона, мы много думали.
– И говорили, – добавила Эдвина.
– О тебе, – уточнила Амелия.
– И что именно?
– Мы сожалеем, что не были близки с тобой. – Амелия прочувствованно вздохнула. – Что мы… ну…
– Не уделяли тебе внимания все эти годы. – Эдвина уселась на небольшую кушетку. – Обращались с тобой как с кем-то второстепенным.
– Я никогда не чувствовала себя второстепенной, хотя теперь, когда вы завели об этом разговор…
– Мы обсуждали это с Би, и она согласна с нами, – добавила Эдвина. – В определенном смысле, конечно.
