— Если леди Норкрофт считает предложение приемлемым, я согласна, — нашлась Кейт.
— Моя идея, и впрямь превосходна, — просияла хозяйка. — Оливер, пойди проверь, все ли готово.
— Не думаю, что в этом есть необходимость, мама, — усмехнулся граф. — Но если ты хочешь поговорить с Кейт наедине, я пойду.
Поднявшись из-за стола, он подошел к гостье и тихо сказал, обдав теплом ее щеку:
— Мама предлагает выяснить, хорошо ли вы танцуете. У меня по этому поводу никаких сомнений нет, но пусть она увидит своими глазами. Я же только и мечтаю о том, как заключу вас в свои объятия.
Кейт почувствовала, что тает.
— Я буду ждать вас в зале, — добавил уже обычным тоном Оливер и обернулся к матери: — Прошу, не задерживайся, я с нетерпением жду возможности потанцевать с нашей гостьей.
— Понимаю твое нетерпение, — с любовью улыбнулась сыну графиня.
— Он хороший человек, Кейт, — добавила она, когда Оливер вышел из комнаты. — Конечно, он далек от идеала, но все-таки очень славный.
Кейт только улыбнулась в ответ. Оливер и впрямь был хорош, но это только все усложняло.
— Сегодня у вас очень рассеянный вид, дорогая. Позвольте узнать, где витают ваши мысли?
— Прошу прощения, — поспешила сказать Кейт с легкой досадой. — Я думала о том же, что и всегда, — о сотне вопросов, требующих ответов, о тысячах возможных вариантов. — «И о несносном Оливере», — мысленно добавила она.
Графиня внимательно посмотрела на нее.
— Представляю себе, какое это трудное для вас испытание, — заметила она.
— Что вы имеете в виду? — нахмурилась гостья.
— Дорогая, очевидно, что вы относитесь к тем сильным и умным женщинам, которые никогда не испытывают сомнений в раз избранной цели, ясно осознают свое место в этом мире и с честью несут обязанности, возложенные на них жизнью и обществом.
— Вы так считаете? — Удивлению Кейт не было предела.
— Я уверена! — рассмеялась графиня. — Должна сказать, я не всегда была тем легкомысленным существом, которое вы видите перед собой. Правда, мне нравится быть легкомысленной, я это заслужила, — добавила она, посерьезнев. — Когда скончался отец Оливера, на меня обрушилась лавина забот и обязанностей, а рядом не было никого, кто мог бы разделить со мной это бремя. Я воспитывала сына, управляла финансами семьи и заботилась о том, чтобы к совершеннолетию Оливеру досталось приличное состояние, которое обеспечило бы его будущее. Так что я хорошо знаю, какой сильной может быть женщина, и не могла не заметить этой силы в вас.
В синих глазах леди Норкрофт светилась симпатия.
— Мне жаль, милая, что вам приходится переносить все эти трудности, — заметила она.
— Вы так добры ко мне. — В порыве благодарности Кейт накрыла ее руку своей. — Спасибо.
— Это я должна вас благодарить. Еще никогда я не видела, чтобы мой сын был так увлечен женщиной.
— Увлечен? — удивилась Кейт. — Мне кажется, что я скорее его раздражаю.
— Чепуха. Если его что-то и раздражает, то это неловкое положение, в котором мы все оказались. К тому же досада, раздражение — неплохое начало для романа. Я бесконечно раздражала своего будущего мужа, когда мы с ним встретились.
— Но он знал ваше имя. Оливер же не знает обо мне ничего. Что бы он ни чувствовал, я для него — всего лишь приключение, игра…
— Не следует считать это недостатком. — В глазах леди Норкрофт сверкнул озорной огонек. — Что может быть романтичнее приключения? Тем более что мой сын — романтик по натуре.
— Извините, леди Норкрофт, но я смотрю на происходящее совершенно иначе, — посуровела Кейт. — Для меня это не приключение, а серьезное испытание. Что касается вашего сына, то мы действительно оказались в совершенно немыслимом положении: ни я, ни лорд Норкрофт не можем позволить себе проявить какие-либо чувства до тех пор, пока не выяснится, кто я.
— Правильно, дорогая, иного я от вас и не ожидала, — с явным удовлетворением улыбнулась графиня. — Пойдемте в зал?
И она повела гостью навстречу новому испытанию. По дороге ее сиятельство принялась с увлечением рассказывать о предстоящем бале, а Кейт погрузилась в свои мысли.
Если Оливер и впрямь увлечен ею, как считает графиня, то ситуация действительно складывалась очень странная. Правда, мысль о том, что ее чувство взаимно, согревала сердце Кейт. Господи, только бы она оказалась свободной! Пока ее семейное положение не прояснится, никаких больше нежностей, поцелуев украдкой и ночных бдений в мечтах о том, чего она может никогда не получить. Графиня считает ее сильной женщиной, что ж, она и будет такой.
Леди Норкрофт подвела гостью к лестнице, которая вела вниз, в зал, и села за рояль. Увидев Кейт, Оливер, ожидавший их внизу, улыбнулся, и у нее от волнения перехватило дыхание. Не чувствуя под собой ног, едва услышав первые аккорды вальса, Кейт устремилась к нему и сразу оказалась в его объятиях. Ах, ничего лучше она еще не испытывала в жизни! Их взгляды встретились, и они закружились, вальсируя. Движения графа были легки, грациозны, и Кейт без усилий следовала за ним, словно они уже танцевали прежде, причем не один раз. Кружась с Оливером под чудесную музыку, доносившуюся откуда-то сверху, она на несколько мгновений забыла о своих тревогах и вновь стала мечтать о нем, ведь он был так близко…
— Я знал, что вы хорошо танцуете, — усмехнулся граф, возвратив ее с небес на землю.
— Я тоже, — ответила она, маскируя облегчение самоуверенностью. Надо соблюдать осторожность, не то недолго и влюбиться. А может быть, это уже произошло? Не дай Бог! «Будь сильной, — напомнила себе Кейт, — и ты все преодолеешь».
— Я много размышляю о нас с вами, — начал граф, не прерывая танца.
— Вот уж не думала, что есть такая тема — «мы с вами», — спокойно парировала она, но ее сердце забилось сильнее.
— Вы знаете это не хуже меня.
— Если так, то я просто не представляю себе, что сказать вашей матушке, если она потребует объяснений.
Оливер рассмеялся.
— Во-первых, мама пришла бы в восторг от этой мысли, потому что вы ей очень нравитесь, — ответил он. — А во-вторых, сейчас она за фортепьяно — слишком далеко, чтобы слышать наши слова и требовать объяснений.
— Вот как? — Кейт оглядела зал. — А где же инструмент?
— Наверху. — Граф указал на балкон, со всех сторон нависавший над залом. Леди Норкрофт сидела там за роялем. — Убедились? Мы практически одни.
Он сделал сложный поворот. Партнерша, подчиняясь его движениям, легко исполнила нужное па.
— Думаю, у нас с вами много общего, — заметил он. — Например, чувство долга.
— Почему вы так решили?
— О, я очень проницательный.
— Что-то не заметно.
