— Мне всегда шли зеленый и синий цвета, — заметила она, разглядывая себя в зеркале.
Барышни Фэрчайлд обменялись многозначительными взглядами.
— Вы вспомнили, Кейт? — обрадовалась графиня.
— И да и нет, — заколебалась гостья. — Я не знаю.
— Скорее всего память здесь ни при чем, — попыталась развеять ее сомнения мадам Дюбуа. — Вы сделали этот вывод, увидев себя в зеркале.
Она снова подала знак помощницам, и те принялись убирать отвергнутые ткани. Потом портнихи достали булавки, сантиметры, и началось священнодействие… Они создавали новый вечерний туалет. Кейт почувствовала ужасную скуку. Неужели шитье нарядов всегда так утомительно?
— Вы говорите, миледи, она ничего не помнит? — спросила француженка.
— По крайней мере ничего существенного, — пожала плечами леди Норкрофт.
— А сколько времени она здесь?
— Около недели.
— И ее никто не разыскивал? Очень странно. Кто-то же должен был заметить ее исчезновение.
— Кейт сирота, — подала голос одна из двойняшек, то ли Белл, то ли Софи — Кейт никак не могла научиться их различать. — У нее нет ни братьев, ни сестёр, это она знает точно, но не помнит, есть ли у нее муж.
Девушка бросила на Кейт извиняющийся взгляд и пояснила:
— Так сказал Оливер.
— Значит, ваша гостья не замужем, — решила многоопытная мадам. — Если бы у нее был муж, то за целую неделю он бы ее разыскал.
— Вот-вот, я тоже так думаю, — согласилась графиня и нарочито беспечно спросила: — Кстати, может быть, вы в Лондоне что-нибудь слышали о джентльмене, потерявшем жену?
«Уж не вызвала ли графиня мадам не столько для шитья, сколько для того, чтобы собрать слухи обо мне?» — мелькнуло в голове у Кейт.
— Нет, не слышала, — разочаровала графиню француженка. — Но ведь мои клиенты по большей части сейчас за городом, в своих родовых поместьях, и вернутся в Лондон только ближе к зиме.
Она кивнула помощнице, и та подала руку Кейт, чтобы помочь спуститься с помоста.
— Мадам знает в Лондоне всех и вся, — негромко сообщила гостье одна из близняшек.
Кейт заметила, как при этих словах ассистент слегка улыбнулся. Похоже, он был в курсе дел своей хозяйки. «Интересно, его манера держаться и рюши на манжетах — дань положению или результат собственных предпочтений?» — подумала она.
— Неужели вы, миледи, до сих пор не получили ни одного ответа на свои письма? — спросила мадам, очевидно, уже посвященная в любимую теорию графини о родстве незваной гостьи с кем-то из знакомых семейства Норкрофт, впрочем, как и в прочие другие детали ее истории.
— Я оптимистка по натуре, — ответила ее сиятельство.
— Буду рада по возвращении в Лондон навести для вас справки — не афишируя своей цели, разумеется.
— Благодарю вас, мадам, — улыбнулась графиня. Затем поднялась из кресла и направилась к дверям. За ней, соблюдая небольшую дистанцию, последовала портниха. — Холлингер проводит вас в вашу комнату. Вы уже придумали покрой платья?
— У меня есть некоторые мысли. Давайте обсудим их, — предложила француженка.
В последний раз окинув Кейт оценивающим взглядом, она вышла из комнаты вслед за леди Норкрофт. За француженкой поспешил ее ассистент.
— У нее прекрасная тонкая талия, но грудь… Впрочем, есть способы… — донесся из-за закрывающейся двери голос мадам Дюбуа, и тут все стихло…
Кейт невольно бросила взгляд на свою грудь — увы, она не отличалась особой пышностью, но маленькой ее тоже не назовешь.
— Мадам заставляет нас всех почувствовать свое несовершенство, — невозмутимо произнесла Джен. — Но она обладает удивительным талантом скрывать наши недостатки и способна любую из нас превратить в неотразимую красавицу.
— Я и не подозревала, что у меня так много недостатков, — смущенно пробормотала Кейт.
Надев с помощью горничной платье — все то же дневное платье Джен, — Кейт предупредила барышень, что уходит к себе…
— Мадам Дюбуа всегда разговаривает о вас так, словно не замечает вашего присутствия? — спросила она напоследок.
— Всегда, — сообщила одна из младших барышень. — Она буквально растоптала Белл на первой же примерке.
— Это было так унизительно, — подтвердила ее сестра. Кейт постаралась запомнить, в каких они платьях, чтобы наконец начать отличать Белл от Софи.
— Мадам сказала, что у меня недостатков пруд пруди, — продолжала Белл, — в то время как Софи — само совершенство. Где справедливость? Мы же близнецы, у нас все одинаковое!
— Только у тебя есть недостатки, а у меня нет, — ухмыльнулась Софи.
— Мне кажется, мадам меня просто невзлюбила, не знаю почему, — не обращая на нее внимания, заключила Белл. — А вот месье Харви я очень нравлюсь.
— Кто это? — поинтересовалась Кейт.
— Ассистент мадам, — кивнула на дверь Софи.
— Что за чушь ты несешь! — возмутилась Джен. — Разве не ясно, что месье Харви… не могут нравиться девушки, иначе мадам Дюбуа не разрешила бы ему присутствовать на примерках.
— Нет, конечно, нет, я понимаю, — смущенно пробормотала Белл.
— Теперь, когда мы остались одни, Кейт, расскажите, что вы намерены делать? — не унималась ее сестра-близнец.
— Выяснить, кто я такая, разумеется. Какие же еще у меня могут быть намерения? — удивилась вопросу Кейт.
— Ваша история кажется такой неправдоподобной. Разве можно потерять память? Никогда о таком не слышала, — безапелляционно заявила Джен.
— А я что-то об этом читала, — вступилась за гостью Белл…
— Джен вам не верит, — пояснила Софи.
— Вижу, — кивнула Кейт. — А вы с Белл?
— Мы не знаем, что и думать, — поспешно ответила за себя и сестру Софи.
— Мы обожаем тетю Эдвину и Оливера, — мягко заметила Белл. — Они такие благородные и великодушные — взяли нас к себе, несмотря на отдаленность родства. Теперь мы одна семья. И нам, конечно, не хочется, чтобы их ввели в заблуждение.
— Я вовсе не собираюсь вводить их в заблуждение, — запротестовала Кейт.
— А чего вы хотите? — подалась вперед Джен. — Какова ваша цель?
— Да нет у меня никакой цели, — резче, чем хотелось бы, возразила Кейт. — Просто мне не повезло, я попала в крайне затруднительное и двусмысленное положение.
— Еще бы, — тотчас отреагировала Софи. — Поверьте, мы не желаем вас обидеть, но…
— Мы вам не доверяем, — закончила за нее Джен.
— Это она вам не доверяет, — добавила Белл.
— Послушайте, если я, по-вашему, обманываю леди Норкрофт и Оливера, — заговорила Кейт, тщательно подбирая слова, — то ради чего? Что мне даст эта затея?
