— Что за глупости ты говоришь, мама! — рассмеялся он.
— Ты ничего не понимаешь, — слабым голосом возразила графиня. — Я старею, дают о себе знать мои многочисленные хвори, в том числе и больное сердце. — Она сделала драматическую паузу. — Оно может не выдержать и разорваться…
— Довольно, мама! — снова рассмеялся Оливер. — Я обещаю тебе в дождь сидеть дома. Ты довольна?
Графиня тут же воспрянула духом.
— Я буду довольна, если ты останешься здесь и решишь свои проблемы с Кэтлин, — с прежней энергией потребовала она.
— Тут и решать нечего. Я не собираюсь жениться в угоду вздорным россказням.
— Но ты же ее любишь.
— С чего ты взяла?
— Разве я ошибаюсь?
— Вот почему мне надо уехать, — вздохнул Оливер. — В этом доме все хотят, чтобы я принес свою свободу в жертву суеверию. Я не могу даже спокойно подумать.
— Ты очень упрямый человек, — нахмурилась графиня. — Весь в отца.
— Спасибо, мама.
— Это не комплимент.
— Неужели ты действительно хочешь, чтобы я женился из-за какой-то выдумки? — помолчав, спросил он.
— Конечно, нет, мой дорогой, но ты должен наконец увидеть гораздо более весомые доводы в пользу женитьбы, которые ты упорно не хочешь замечать.
— Не знаю, что и думать, — признался сын.
— Отъезд в Лондон ничего не изменит. Более того, ты совершишь ужасную ошибку, если уедешь. — Графиня встала. — Ты никогда не делал глупостей, Оливер. Надеюсь, не сделаешь и теперь.
— Боюсь, что не могу дать никаких гарантий, мама, — ухмыльнулся он и добавил, посерьезнев: — Как бы там ни было, я не позволю суевериям влиять на мои действия. Решения принимаю я, ведь речь идет о моей жизни.
— И о твоем долге перед семьей, — со значением уточнила мать. — Ну ладно, я пойду займусь своими делами. Буду молить Бога, чтобы дождь лил как можно дольше.
— Кстати, ты выглядишь гораздо моложе своих лет, мама, — сказал Оливер, когда она была уже у дверей.
— Я знаю. — Она обернулась и, послав ему ослепительную улыбку, вышла.
Оливер задумался, барабаня пальцами по столу. Наверное, оставлять мать с ее авантюрной жилкой одну, когда в доме этот дамский угодник Дамливи, небезопасно… Но ведь она, как и он, Оливер, вправе сама распоряжаться своей судьбой.
Неужели она права и он действительно бежит, как трус? Но если в его жизнь вошла наконец настоящая любовь, не лучше ли махнуть на все рукой и сделать то, что от него ждут? Нет, определенно надо уехать, иначе он ничего не решит…
В дверь постучали, и не успел Оливер ответить, как на пороге появились взволнованные кузины.
— Неужели вы уезжаете? — воскликнула Белл. — Теперь, когда все выяснилось?
— Проходите, пожалуйста, — сухо пригласил граф.
— Проклятие, колдовство — это так романтично! — восхитилась Софи.
— Даже я нахожусь под впечатлением, — заметила Джен, — хотя я с самого начала не доверяла нашей гостье.
— А теперь доверяешь? — усмехнулась Софи.
— Ей доверяет мистер Беркли, а я доверяю ему, — высокомерно ответила старшая кузина. — Он отлично разбирается в людях.
— Почему вы решили уехать? Бежите? — с вызовом спросила Белл, скрестив на груди руки. — Мы не ожидали, что вы поведете себя как трус.
— Вообще-то это вас не касается, — буркнул граф. — Но я все-таки отвечу. Я не бегу, а возвращаюсь в Лондон, чтобы обдумать свои дальнейшие действия.
— То есть жениться или не жениться на леди Кэтлин, чтобы покончить с проклятием? — поинтересовалась Софи.
— Именно так. Я не собираюсь идти под венец из-за какого-то нелепого суеверия.
— Значит, если бы не история с проклятием, вы бы женились на леди Кэтлин? — уточнила Джен, проницательно глядя ему в глаза.
— Я бы… — Оливер осекся, эта мысль никогда не приходила ему в голову. — Я должен подумать и над этим.
— Вот как, подумать? — переспросила Джен, и все три девушки посмотрели на него как на сумасшедшего.
— Да, подумать, — твердо повторил граф. — И поскольку вас это не касается, разговор окончен. Кстати, — посмотрел он на Джен, — мистер Беркли поедет со мной.
— Неплохая идея, — чуть подумав, сказала она.
— И вы нисколько не расстроены предстоящей разлукой?
— Нисколько. Пусть уезжает.
— Я думал, он вам нравится.
— Да, он ей нравится! Очень, очень нравится! — защебетали двойняшки.
— Пожалуй, даже чересчур, — вздохнула Джен. — Я нахожу, что это неправильно, поэтому ему лучше уехать.
— Что-то не очень верится, — нахмурился Оливер.
— Вы стали таким подозрительным, кузен, — покачала головой девушка. — Просто я считаю, что в моем возрасте не стоит идти на такой серьезный шаг, как замужество, без достаточных на то оснований. У меня впереди много времени, ведь я не такая старуха, как леди Кэтлин.
— Она вовсе не старуха! — возмутился граф.
— Решение о вступлении в брак нельзя принимать, руководствуясь только чувствами, которые могут ввести в заблуждение, — не обращая внимания на его реплику, продолжала Джен.
— Что ж, ты рассуждаешь очень разумно, — похвалил ее кузен.
— Спасибо. Поэтому я даже рада отъезду мистера Беркли — за время его отсутствия я разберусь в своих чувствах и решу, действительно ли мистер Беркли тот самый человек, который мне нужен. Я начала составлять список его хороших качеств и недостатков. Хотите взглянуть?
— Нет, спасибо. Но я тебя понимаю. Действительно, мое решение взять его с собой оказалось весьма кстати, — заключил Оливер. — А теперь, милые, я бы хотел заняться делами, которые нужно закончить до отъезда.
— Хорошо, мы уходим, но вы должны знать: ваш отъезд — ужасная ошибка, — сказала Софи и направилась к выходу.
— Женитесь на леди Кэтлин как можно скорее, — последовала за ней Белл.
— Этим вы избавите семью от проклятия, — заметила Джен, задержавшись у дверей. — Хоть мы и не родственники по крови, но как знать, может быть, оно действует и на нас?
— Прочь! — рявкнул Оливер.
— Не надо грубить, — фыркнула девушка и ретировалась.
«Как она разумно рассуждала о Беркли, — подумал граф. — Похоже, я и впрямь оказываю на кузин благотворное влияние». Он попытался сосредоточиться на письмах, но из головы не шли мысли о Кейт. Женился бы он на ней, если бы не было россказней о проклятии? Увы, ответа на этот вопрос у него не было.
В двери снова постучали.
— Войдите, — нехотя разрешил Оливер, Если уж кто-то решил высказать ему свою точку зрения, то достанет где угодно.
