— Вы самый упрямый человек, какого я когда-либо встречала!
— Мама говорит, это качество досталось мне от отца, — заметил граф, тоже вставая. — Как и глаза.
— Восхитительно, — негромко, с манящими нотками в голосе проговорила Кэтлин. — Они у вас синие, как море, в них можно утонуть.
Он сглотнул подкативший к горлу ком.
— Вы снова пытаетесь меня обольстить?
— У меня получается?
О да, у нее получалось. Оливеру хотелось заключить ее в объятия и больше никогда не отпускать. Но вместо этого он лишь буркнул:
— Нет.
— Что ж, — выпрямилась Кэтлин, — пусть все идет своим чередом. Делайте, что считаете нужным, Оливер, а я буду поступать по-своему.
Она развернулась и, прежде чем он успел открыть рот, ушла. Граф почувствовал себя безумно уставшим и сел на стул.
Кейт, желанная Кейт, была так близко, что он совершенно не мог сосредоточиться на своих проблемах, совсем как Джен в присутствии мистера Беркли. Неужели он столько лет ждал любви лишь для того, чтобы ее потерять? Но разве можно доверять чувствам той, которая твердит о проклятиях, колдовстве, судьбе и прочей чуши? И почему он, так желавший жениться, теперь при одной мысли о вступлении в брак впадает в панику? Неужели он просто боится довериться любви?
Глава 19
— Холлингер, пошлите в конюшню за экипажем, я возвращаюсь в Лондон, — распорядился граф Норкрофт, направляясь по коридору в холл. Размашистая походка его сиятельства и тон свидетельствовали о скверном расположении духа. Все в доме знали: в такие дни ему лучше не перечить. За графом поспешал притихший Беркли.
Дождь прекратился только к полудню, а дорога до Лондона занимала почти целый день, поэтому Оливер решил не мешкать. Накануне он до вечера просидел в одиночестве, не желая никого видеть, и пытался убедить себя в том, что принял правильное решение. Это был единственный способ избежать давления, которого он ни за что бы не потерпел, даже если бы хотел жениться на Кейт (а в этом вопросе для него до сих пор не было ясности).
Ночью Оливер опять не сомкнул глаз — он несколько раз перечитал написанные Кейт бумаги. Как он и предполагал, почерпнутые из них сведения только подтвердили, что Кейт — идеальная пара, женщина его мечты.
Как она говорила — пара, подобранная пятьсот лет назад? Какой вздор!
— Прошу прощения, милорд, но это невозможно, — холодно доложил дворецкий.
— В чем дело? — опешил Оливер. — Почему невозможно?
— Нет экипажей, сэр.
— Но никто никуда не уезжал, — насупился граф. — У нас должно быть не меньше трех экипажей. Они на месте?
— На месте. Но у них нет колес.
— Куда же они делись?
— Их сняли, чтобы отремонтировать, пока идет дождь.
— Что ж, тогда пусть оседлают для нас с мистером Беркли лошадей, — приказал Оливер. Перспектива проделать весь путь до столицы верхом была не из приятных, но в седле ему очень хорошо думалось, и он надеялся спокойно подумать обо всем, что случилось в последние дни, благо дорога была долгой, а мистер Беркли — не особенно докучливым.
— Извините, сэр, — покачал головой Холлингер, — но лошадей подать тоже нельзя.
— Почему? — с возмущением спросил Оливер.
— Их расковали, милорд.
— Всех сразу?
— Да. Хорошая идея, сэр, — пусть отдохнут, пока идет дождь.
— И кому в голову пришла эта мысль?
— Леди Норкрофт, сэр, — поколебавшись, признался Холлингер.
— Я должен был догадаться, — проговорил Оливер, с трудом сдерживаясь, чтобы не накричать на ни в чем не повинного дворецкого. — У нее будут большие неприятности.
Холлингер лишь молча потупился.
— Достаточно было расковать лошадей, — выдавил граф. — К чему этот трюк с колесами?
— Трюк, сэр?
Оливер только махнул рукой. «Интересно, — подумал он, — дергается ли сейчас у меня на щеке мускул?»
— Наверное, придется отложить поездку? — с надеждой спросил Беркли.
— Лошади и экипаж будут в вашем распоряжении завтра, — сообщил дворецкий. — Или послезавтра.
— Мы с мистером Беркли пойдем на станцию и поедем поездом.
— Это будет довольно трудно сделать, милорд. Мост через речку по дороге на станцию пострадал от непогоды: несколько досок оторвались и упали в реку, отчего в нем большие дыры. Ехать или идти по нему опасно, сэр. Я распорядился насчет ремонта, но плотники смогут приступить к работе только ближе к вечеру или завтра утром.
— Или послезавтра?
Холлингер кивнул.
Оливер стиснул зубы. Его щека, наверное, просто ходила ходуном.
— Проследите, чтобы ремонт начали как можно скорее. Лодка, которую мы обычно держим привязанной у моста, на месте?
— Наверное, сэр, — неохотно ответил дворецкий.
— Отлично. Мы с Беркли на лодке переправимся на другой берег и дойдем до станции.
— Позвольте напомнить, у нас останавливается всего один поезд, сэр.
— Вот именно, поэтому надо спешить.
— Прислать вам лакея для сопровождения?
— Не надо, у нас только по одному саквояжу, с таким грузом мы прекрасно справимся сами.
— Позвольте мне нести ваш багаж, милорд, — с энтузиазмом предложил Беркли.
— Спасибо, но я пока еще в силах делать это сам, — резче, чем хотелось, ответил граф.
— Конечно, сэр, я не имел в виду ничего дурного.
— Если вы хотите проститься с леди Кэтлин, ваше сиятельство, то она в гостиной, — сообщил Холлингер.
— Думаю, это лишнее, ведь я через несколько дней вернусь, — ответил Оливер.
— Как угодно, сэр.
Граф внимательно посмотрел на старого слугу.
— Если вы подумали, что мой отъезд — бегство, Холлингер, то вы ошибаетесь, — сказал он.
— Мне бы и в голову не пришло ничего такого, милорд, — холодно возразил дворецкий. — Ваш отъезд не бегство, а стратегическое отступление с целью обдумать в спокойной обстановке, следует ли вам жениться, чтобы снять родовое проклятие, которое вы считаете вздором, или лучше послушаться зова сердца. Я правильно изложил?
— Абсолютно. Не перестаю удивляться, Холлингер, откуда вы все знаете.
— Стараюсь, сэр.
— Пойдемте, мистер Беркли, — взяв багаж, позвал Оливер. Они попрощались и вышли в услужливо распахнутую лакеем дверь.
Едва граф спустился с широкого крыльца и сделал шаг по подъездной аллее, как всего в нескольких дюймах от него с грохотом, похожим на ружейный выстрел, на дорожку обрушилась черепица.
