— Абсолютно! Эрик, я бесконечно благодарна тебе за то, что ты появился вовремя. Надеюсь, ты позаботился о том, как увезти нас из этого кошмарного места до того как вернутся эти мерзавцы?
— Конечно, леди Сабрина. — Эрик улыбнулся гордой улыбкой человека, сознающего, что все сделано как надо. — Я, так сказать, одолжил двух лошадей. Нам придется ехать по двое, и предлагаю это сделать немедленно. Солнце скоро взойдет. — Он взглянул на Белинду, смотревшую на него с явным обожанием. — Белинда может поехать со мной.
Сабрина кивнула и направилась к лошадям, но затем остановилась и, повернувшись назад, пристально посмотрела на молодую пару, Даже слепой заметил бы, что они не сводили глаз друг с друга, и самый ненаблюдательный человек увидел бы в их глазах любовь, преданность и… страсть. Становилось все светлее, и ночная рубашка Белинды превращалась из девственного одеяния для сна в прозрачную соблазнительную дымку, возбуждающую тайные желания.
Сабрина шагнула к ним.
— Думаю, Белинда поедет со мной. А Уинни на твоей лошади.
Лицо Эрика вспыхнуло:
— Конечно.
Сабрина скрыла улыбку. Она прекрасно понимала, о чем думал Эрик, мальчик был истинным сыном своего отца. Эрик помог Сабрине с Белиндой взобраться на лошадь, затем усадил Уинни позади себя. Сабрина забеспокоилась. Вот-вот из-за горизонта появится солнце и вернутся их похитители. Надо спешить!
Когда Уинни устроилась на лошади Эрика, Сабрина посмотрела на молодого человека.
— Ты знаешь дорогу к лагерю?
— Кажется, знаю. Лагерь там, — он махнул рукой налево, туда, где вставало солнце.
Они ехали быстрой ровной рысью, пока солнце не поднялось высоко над горизонтом, и только тогда замедлили ход. Эрик заверил ее, что до лагеря уже недалеко. Они ехали бок о бок.
— Как ты разыскал нас? — с любопытством спросила Сабрина.
Эрик скромно пожал плечами.
— Мы только успели съехать с холма, как отец сказал, что кто-нибудь должен остаться, чтобы защищать женщин. Они немного поспорили с капитаном Мэдисоном о том, кто должен вернуться, а кто отправится на поиски лошадей. Совершенно очевидно, что они не ладят друг с другом.
Сабрина усмехнулась.
— Ты не сказал ничего нового. Каждый из них с радостью бы увидел другого висящим на гнилой веревке над ямой с ядовитыми змеями.
— О, я бы сказал, это не… — Эрик вздохнул. — Вы правы, конечно. И будет еще хуже, когда отец… ну, все узнает.
Сабрина взглянула на Уинни, сидевшую за спиной племянника. Очевидно, Эрик знал об Уинни и Мэтте. Неужели Николас был единственным из них, кто ничего не подозревал?
— Вот я и предложил, что в лагерь вернусь я, — сказал Эрик. — Когда я поднялся на гребень холма, я увидел, что вас захватила целая орда дикарей. Я последовал за ними на этом проклятом верблюде, стараясь быть незамеченным, насколько это было возможно из-за такого животного. Думаю, ваши похитители были уверены, что их не будут преследовать. Я нашел вас неподалеку от деревушки, и вот там мне удалось освободить этих прекрасных скакунов. — Эрик с восхищением оглядел лошадей. — Чудесные лошади.
— Это ты чудесный, — вздохнула Белинда за спиной матери.
Она снова была очарована своим женихом, и Сабрина не сомневалась, что их брак будет долгим и счастливым. Что касается ее самой… она не хотела думать об этом сейчас.
— Мама, — с беспокойством произнесла Белинда.
— Да, дорогая?
— Прости, если я разочаровала тебя.
— Почему это пришло тебе в голову?
— Я увидела тебя совершенно другой. Ты не та женщина, какой я тебя всегда считала. Ты все умеешь и полагаешься только на себя, смеешься над условностями и делаешь все, чего тебе захочется. — Она с восхищением добавила: — И, мама, у тебя большой опыт обращения со смертельным оружием. — Белинда вздохнула. — Я совсем на тебя не похожа. С тех пор, как я покинула Лондон, все меня раздражает, все кажется неудобным. Даже Уинни с восторгом отправилась в это путешествие и наслаждается им. Почему у меня все не так?
Сабрина откинула назад голову и тихо рассмеялась, обрадованная, что беспокойство дочери не имеет более серьезных оснований.
— Дорогая моя, с тобой все в порядке. Ты именно такая, какой и должна быть: хорошо воспитанная молодая женщина, дочь маркизы. Дитя мое, это я не такая, какой кажусь, и никогда не оправдывала ожиданий общества.
Белинда в недоумении сдвинула брови:
— Не понимаю. Мне ты всегда казалась образцом добропорядочности.
Сабрина пожала плечами:
— Это было притворство. Годами я угождала требованиям света и не жалею об этом. Но теперь свобода изменила меня и, боюсь, безвозвратно. Я снова стала той женщиной, которой когда-то была. — Она покачала головой. — И отказаться от нее я не смогу.
Белинда задумчиво произнесла:
— Все же я чувствую, что в чем-то не оправдала твоих надежд. — Ее глаза загорелись. — А что, если я… э… может быть… — она набралась храбрости, — тоже буду носить мужское платье?
— Только если тебе будет в нем удобно.
Белинда расправила плечи с таким видом, как будто смена одежды являлась беспримерным подвигом, требовавшим смелости, для которой она была еще слишком молода.
— Леди Сабрина, — прервал их встревоженный Эрик. Он осадил лошадь, и Сабрина тоже остановилась. — Я не хочу пугать вас, но, боюсь, нам навстречу едут какие-то всадники.
Он указал на холм, возвышавшийся перед ними. У Сабрины сердце ушло в пятки. За холмом поднималось облако пыли. Издали доносился топот копыт по окаменевшей земле. Звук раздавался все ближе и громче.
— Эрик, что нам делать? — со страхом в глазах спросила Белинда.
Даже Уинни забеспокоилась:
— Это, конечно, не те люди, что похитили нас?
— Или хуже, чем те, — тихо пробормотала Сабрина. Эрик перегнулся на ее сторону и тихо заговорил так, чтобы никто, кроме нее, не услышал:
— Кажется, нам не из чего выбирать. Кто бы там ни был за холмом, они сейчас появятся, и я не вижу способа спастись. К тому же я, к несчастью, не вооружен.
Кинжал Уинни был слабым утешением. Ей оставалось только надеяться, что всадники не окажутся похитителями или какими-то другими кровожадными обитателями пустыни. Эрик прав, у них нет выбора. Усилием воли она сдержала дрожь в руках. Что бы ни случилось, она не поддастся страху. Ведь когда-то она была удачливой контрабандисткой и предводительницей мужчин. Сабрина сможет встретить опасность лицом к лицу.
Стремительные, как ветер пустыни, всадники появились на гребне холма и помчались к ним. Она крепче сжала поводья и прикусила нижнюю губу. «Будьте вы прокляты!»
