— Я не отступлюсь, — предостерег графа Джозайя.
— Прекрасно. Я даже приветствую некоторую конкуренцию. — Стерлинг усмехнулся. — Возможно, небольшое пари сделает наше соревнование интереснее.
— Пари, сэр? — Джозайя с подозрением посмотрел на графа. — Но мне нечего поставить на кон.
— У вас есть немало. Ну, скажем, если выиграете вы, я передам часть своего бизнеса вашей фирме, чтобы вы могли достойно содержать супругу.
— А если удача окажется на вашей стороне?
— Тогда вы перейдете ко мне на службу на условиях, которые мы обсудим позже. — Стерлинг затянулся. — Возможно, вы откроете собственную фирму. Под моим началом дела у вас пойдут в гору.
Джозайя прищурился.
— Похоже, мне гораздо выгоднее будет проиграть.
Стерлинг пожал плечами.
— Это зависит от того, чего вы действительно хотите.
— Я хочу леди Рэтборн, — не задумываясь ответил Джозайя.
— Я тоже.
— И я намерен завоевать ее сердце.
— Как и я.
— Мне по-прежнему кажется, что, выиграю я или проиграю, внакладе все равно не останусь.
— Как я уже сказал, это зависит от того, чего вы действительно хотите.
— Мне не нужно целого мира у моих ног, если при этом я продам собственную душу, — еле слышно выдохнул Джозайя.
О Господи, мальчишка не только неисправимый романтик, но еще и цитирует Библию. Стерлинг наклонился к молодому человеку и понизил голос:
— Джозайя, позвольте мне дать вам небольшой, но очень хороший совет.
— Какой же, сэр?
— Ваше стремление к высокой цели достойно восхищения, но при этом очень важно видеть предел своих возможностей.
Джозайя покачал головой:
— Не понимаю.
— Несмотря на все ваши усилия, вам не выиграть это пари, потому что я лучше умру, чем проиграю. Но я не собираюсь умирать в ближайшее время. К тому же… — Стерлинг смачно затянулся и выпустил еще одно идеально круглое колечко дыма. — Оливия не ваша душа, а моя.
— Что-то не так? — Стерлинг взглянул на Оливию, озабоченно сдвинув брови.
— Нет-нет, здесь чудесно. — Она оглядела холл дома сэра Лоуренса. Это был обычный дом богатого господина, какие увидишь на любой респектабельной улице Лондона. Удивляться нечему. Оливия уже читала, что с момента постройки Суэцкого канала двадцать лет назад сюда, на Восток, устремились европейцы, чье влияние сказывалось теперь на внешнем виде зданий в Каире и Александрии. Теперь даже каждый четвертый прохожий на улице был приезжим. И все же…
— Должна признаться, я немного разочарована. Я ожидала увидеть что-то более экзотическое. Более египетское.
— Например, ритуальные рисунки на стенах или что-то в этом роде? Или может, стоящую в углу мумию? — произнес появившийся в холле Лоуренс Уиллоуби. Сухопарый пожилой джентльмен, одетый изысканно и безупречно, он выглядел вовсе не как ученый, а скорее как политический деятель. — Когда проводишь много часов под землей, изучая надписи и рисунки на стенах древних захоронений, преследуемый призраками прошлого, хочется окружить себя чем-то более привычным, напоминающим дом. Не говоря уж о современных удобствах.
— И это понятно. — Оливия одарила хозяина дома самой обворожительной из своих улыбок. — Спасибо за приглашение.
— А вы, должно быть, леди Рэтборн. — Сэр Лоуренс взял руку Оливии в свою и поднес к губам. — Вы очаровательны. Какой неожиданный и приятный сюрприз!
— А вы очень галантны. Я удивлена.
Стерлинг предупредительно покашлял.
— Стало быть, моя репутация меня опередила. — Сэр Лоуренс засмеялся. — Должен признаться, я не всегда так галантен и обходителен, как сейчас. Но у меня выдался удачный во всех отношениях день, поэтому записка лорда Уайлдвуда вызвала у меня неподдельное любопытство. Насколько я понял, вас интересует один из принадлежащих мне погребальных кувшинов.
Оливия кивнула.
— Мы обсуждали это с вашим покойным супругом. А однажды даже встречались лично. — Пожилой джентльмен прищурился. — Не могу сказать, что он мне понравился.
Оливия улыбнулась, выдержав взгляд сэра Лоуренса.
— Он вообще мало кому нравился. Мой супруг был не из тех, кто вызывает симпатию.
Сэр Лоуренс с мгновение смотрел на молодую женщину, а потом рассмеялся.
— Но мне нравитесь вы.
— Сэр Лоуренс. — Стерлинг выступил вперед.
— Ах да, молодой лорд Уайлдвуд. — Сэр Лоуренс пожал Стерлингу руку, оценивающе окинув его взглядом. — Вы очень похожи на отца.
Стерлинг улыбнулся.
— Я и понятия не имел, что вы знали моего отца, до тех пор пока не получил ваше приглашение.
— А должны были бы. Всегда неплохо знать наперед, с кем придется иметь дело. Это дает преимущество. — Он повернулся к Оливии. — Давным-давно в те редкие моменты, когда бывал в Лондоне, я всегда останавливался в доме лорда Уайлдвуда. Насколько я помню, коротать вечера в его обществе было весьма приятно. — Хозяин дома посмотрел на Стерлинга. — Я вас помню. Никогда не понимал, почему ваш отец настаивал на присутствии детей за столом.
— Он считал, что гости оказывают на нас положительное влияние, сэр, — с улыбкой ответил Стерлинг.
— И это так?
Стерлинг задумался, когда перед его глазами вновь на секунду возник образ человека с двумя пальцами.
— В основном так оно и было.
— В случае с вашими братьями — без сомнения. Я слышал о них много интересного. По большей части хорошего. — Сэр Лоуренс прищурился. — И немного плохого.
Стерлинг слабо улыбнулся.
— Но сейчас это не имеет значения. Вы все выросли и изменились. — Он усмехнулся. — А я просто постарел. Вы должны быть обязаны гостеприимству своего отца за то, что я согласился принять вас. Хотя я сделал бы это в любом случае, вы такая красавица, леди Рэтборн. — Сэр Лоуренс склонил голову набок. — А где же остальные путешественники?
— Моя мать встречается со своими новыми знакомыми — нашими недавними попутчиками, — ответил Стерлинг. — Она выпьет с ними чаю, а потом присоединится к нам. Мистер Кадуоллендер ее сопровождает.
— Понятно. Это немного меняет дело. — Сэр Лоуренс нахмурился. — Но возможно, это даже к лучшему. Мы сможем обсудить наши дела до приезда остальных. Леди Рэтборн. — Он предложил Оливии руку и повел ее в гостиную.
Комната с высокими потолками была пронизана светом, лившимся из окон. Стеклянные двери вели во двор. В убранстве этого дома преобладали черты европейской архитектуры, но Оливия не помнила ни одного дома в Лондоне, гостиная которого была бы столь же светлой и наполненной воздухом.
Оливия и Стерлинг расположились на диване, а сэр Лоуренс опустился в кресло и жестом приказал слуге принести прохладительные напитки.
