Граф перевернул руку Оливии и поцеловал ладонь.
— Он тоже был обворожительным?
— Стерлинг, которого я когда-то знала?
Кивнув, он отступил в глубину комнаты. С удовлетворением отметив, что слуга ушел, он медленно заключил Оливию в объятия.
У нее перехватило дыхание.
— Он был невероятно обворожительным. И таким… чудесным.
— А… — Стерлинг посмотрел на Оливию. Попытается ли она его остановить, если он сейчас ее поцелует?
— А потом в Египте… — Оливия судорожно сглотнула.
— И что же? — Наклонив голову, Стерлинг легонько коснулся губами шеи Оливии. — Что же в Египте?
— В Египте… — Оливия еле заметно подалась ему навстречу. — В Египте ты был…
Стерлинг поцеловал чувствительное местечко возле мочки уха.
— И каким же?
— Ты был поглощен какими-то мыслями… — С губ Оливии сорвался еле слышный стон. Такой тихий, что Стерлинг не услышал бы его, если б не покрывал поцелуями ее чудесную шею. — Ты думал о своей матери, и сэре Лоуренсе, и… о Господи… о змеях.
Стерлинг что-то пробормотал. Исходящий от Оливии аромат весны и свежести окутывал его точно вуалью и проникал в душу. На вкус ее кожа была такой же, как и прежде. Она оставляла на губах привкус лета, страсти и благоговения.
— Теперь ты знаешь мою тайну.
— Да, — выдохнула Оливия. — Ты… настороженно относишься к змеям.
— К египетским змеям, — поправил ее Стерлинг. Господи, ну как он умудрился потерять ее? Он крепче прижал к себе Оливию и покрыл ее подбородок легкими, точно прикосновение перышка, поцелуями.
— Именно так.
— У меня есть и другие тайны. — Губы графа коснулись наконец губ Оливии.
— Правда? — Оливия прижала руки к бокам, как если бы хотела обнять Стерлинга, но не позволяла себе.
— М-м-м…
— Да… ну… э… все мы.
— Ах да, твой список.
Вздохнув, Оливия кивнула. Стерлинг крепче прижал женщину к себе и уткнулся в ее шею.
— Каковы же твои тайны, Ливи? Что же там, в твоем списке желаний?
— Мечты о путешествиях и приключениях… — Она тихо застонала и наконец обняла Стерлинга за талию. — И о тебе…
— Ты хотела меня? — Стерлинг улыбнулся, с наслаждением вдыхая аромат, источаемый теплой шелковистой кожей.
Веки Оливии, дрогнув, сомкнулись, и она кивнула.
— Я хотела… чтобы ты… оказался в моей постели…
Стерлинг запечатлел на ее шее нежный поцелуй.
— И?..
— И… — Оливия вздохнула. — Это положило бы конец…
Стерлинг замер.
— Конец чему?
— М-м-м… нашей истории.
— Что? — Стерлинг отстранился и посмотрел на нее. — Что ты хочешь этим сказать? Я не знал, что существует, как ты говоришь, «наша история».
Оливия с мгновение в замешательстве смотрела на Стерлинга, но потом выражение ее глаз стало осмысленным.
— О.
Стерлинг нахмурился.
— «О»? Мне кажется, твое заявление заслуживает более пространного ответа, нежели это невразумительное восклицание.
— Да-да, извини, — ответила Оливия. — Просто мне ничего не пришло в голову.
— Ты хотела разделить со мной постель? Подобно продажной женщине?
Оливия фыркнула.
— Ну конечно, не как продажная женщина.
— Это было в твоем треклятом списке?
Оливия скрестила руки на груди.
— Да.
— И что потом?
— Потом… — Она пожала плечами. — А потом ничего.
Стерлинг прищурился.
— Ничего?
— Именно так я только что сказала.
И вдруг на Стерлинга снизошло озарение.
— Ты намеревалась бросить меня? Вычеркнуть из своей жизни?
Оливия упрямо вздернула подбородок.
— Таков был мой план.
Стерлинг стиснул зубы.
— Ты хотела разбить мое сердце, как я разбил твое?
— Ну, я не думала об этом в таком контексте. Я не задумывалась о том, что это как-то затронет твое сердце.
— Прекрасно, — бросил Стерлинг, протянул руку и резко рванул Оливию к себе. Если она всего лишь хочет разделить с ним постель, значит, так тому и быть. Сейчас. — В таком случае мое сердце больше не имеет к этому никакого отношения. Так что можешь вычеркнуть из своего списка один пункт.
Оливия с минуту смотрела Стерлингу в глаза, а потом обвила руками его шею и подставила лицо для поцелуя.
Их губы сомкнулись, и весь гнев Стерлинга мгновенно улетучился. Равно как и все добрые намерения, поднявшие было свои отвратительные головы. Губы женщины приоткрылись, и ее язык вступил в сладостную дуэль с языком мужчины. Волна окатившего Стерлинга желания оказалась столь мощной, что Оливия наверняка тоже почувствовала это.
Объятия были столь крепкими, что Стерлинг ощущал каждый ее вздох. Жар ее тела обжигал кожу, проникая сквозь слой одежды, а его возбуждение было столь велико, что не почувствовать его было невозможно. Рука Стерлинга ласкала спину женщины, а потом спустилась ниже. Он хотел ее, любил ее, и пока этого было достаточно.
Раздался стук в дверь, и Стерлинг поднял голову.
— Да! — рявкнул он.
— Это Джозайя Кадуоллендер, сэр, — раздался голос из-за двери.
Оливия тотчас же высвободилась из объятий Стерлинга и поспешно отошла в сторону, как если бы была благодарна за это неожиданное вторжение. Она пригладила подол платья, отказываясь взглянуть Стерлингу в глаза.
— Я полагаю, ты не хочешь, чтобы он увидел тебя в объятиях другого мужчины, — бросил граф.
— Это было бы неприлично и грубо, — огрызнулась Оливия.
Стерлинг выждал пару мгновений, чтобы взять себя в руки, а потом подошел к двери и рывком распахнул ее.
— Сэр. — На пороге стоял сияющий Джозайя.
Отойдя в сторону, Стерлинг пригласил его в комнату.
— Поразительное место. — Джозайя переступил через порог, и Стерлинг закрыл за ним дверь. — Улицы, вернее, то, что их заменяет, извиваются, делают резкие повороты, каждый раз являя взору путешественника что-то новое и чрезвычайно интересное. Дома кажутся сказочными и словно сложенными из рафинада. Такие причудливые и… — Заметив Оливию, стряпчий замолчал. — Оливия. — Его взгляд перекочевал на графа. — Надеюсь, я вам не помешал?
— Ничуть, — мягко ответил Стерлинг. — Мы как раз обсуждали…
— Венецию, — поспешно вставила Оливия. — Хотели прогуляться по площади в ожидании вашего возвращения.
