– Вы женились, чтобы защищать меня. Из чувства долга и чести. Я признаю, что этот поступок заслуживает восхищения, – поспешно добавила она. – Но раньше, когда вы думали о браке, о характере женщины, на которой могли бы жениться, такая, как я, вряд ли пришла бы вам на ум?
– Вероятно, нет, – осторожно отозвался он. – Но я и не собирался жениться в ближайшем будущем.
– Какой вы представляли свою жену?
– Ох, не знаю. С хорошим приданым, разумеется, – усмехнулся он. – Но оно у вас имеется.
– Об этом вам придется переговорить с моим братом после его возвращения, – пробормотала Джоселин.
До сих пор она ни разу не вспомнила о собственном приданом. А оно было весьма существенным, хотя Джоселин и не знала его точных размеров. Но ведь она не собиралась выходить замуж в нынешнем сезоне. Девушка подавила чувство досады, вызванное тем, что первое, о чем упомянул Рэнд, было приданое. Но она имела меньше всего прав упрекать его за то, что он затронул финансовую сторону брака.
– Хотя не это было главным. – Рэнд встал, подошел к шкафу и достал початую бутылку вина. – Наверное, когда я представлял себе женщину, на которой когда-нибудь женюсь, я надеялся, что она будет умной.
– Как странно! – Джоселин протянула ему свой бокал. – Большинство знакомых мне мужчин не придают ни малейшего значения умственным способностям женщины.
– Вы, конечно, судите по собственному богатому опыту. – Он наполнил ее бокал. – Это был ваш первый сезон, не так ли?
– Он был очень длинный и уже подходил к концу, – надменно пояснила Джоселин. – Кроме того, не требуется особой наблюдательности, чтобы прийти к такому заключению. – Она сделала глоток, не отрывая глаз от мужа. – Несмотря на ваше заявление, что вы желали бы видеть подругу жизни непременно умной, скажите, Рэнд, встречая женщину впервые, вы задумываетесь о том, умна она или нет?
– Видимо, я должен сказать «нет»…
– А когда приглашаете ее на танец… – Она подошла поближе. – Или умело целуете ей ладонь в привычной вам манере… Думаете вы о том, насколько она сообразительна и остроумна?
– Так вы полагаете, что эта привычка появилась у меня после упорных тренировок?
– Разве нет?
– Я склонен считать, что это природный дар.
– Называйте как хотите. В настоящий момент это к делу не относится. – Она погрозила ему пальцем. – И не уклоняйтесь от темы, милорд.
– Если я это и делаю, то только потому, что вы задаете нечестные вопросы. Вы слишком обобщаете. Женщины все разные, и реагирую я на них тоже по-разному.
– Хорошо, перейдем к частностям. Когда мы с вами встретились, вам прежде всего бросилось в глаза мое остроумие или глубокий вырез на платье?
Он поперхнулся и закашлялся, а Джоселин довольно улыбнулась.
– Так что же?
– Я бы сказал – скорее ваше бойкое поведение, – ответил он, быстро оправившись.
Джоселин вскинула бровь.
– Ну хорошо. Первое, что я отметил, когда старался удержать вас от крика, – сказал он, пристально глядя на нее поверх бокала, – был ваш пылкий отклик.
– А вы уверены, что стали бы удерживать меня от крика именно таким способом, если бы я была страшна как смертный трех?
Молодой человек замялся.
– Ага! – торжествующе вскричала Джоселин. – Я так и думала.
– Ничего подобного. Этого требовала необходимость, и я сделал бы то же, будь вы страшнее черта. – В глазах Рэнда появился опасный блеск. – Просто я не получил бы такого удовольствия.
– Но вы получили его, потому что я хорошенькая.
– Да, это так.
– И даже очень хорошенькая?
– Некоторые сказали бы, что вы само совершенство.
– Это природный дар, – усмехнулась Джоселин уголком рта, на что Рэнд от души рассмеялся. – Эмма у нас всегда была художественной натурой, Марианна – мечтательницей, Бекки – девчонкой-сорванцом, а я – хорошенькой. Между прочим, чтобы хорошо выглядеть, требуется больше усилий, чем вам может показаться. Надо тщательно следить за модой и манерами. И все равно – наградила вас природа или нет – не помешает научиться играть веером… – Она растопырила пальцы, словно держала в руке веер. – Загадочно наклонять головку… – Джоселин склонила голову набок и искоса взглянула на него. – Улыбаться лукаво, но не слишком вызывающе… – Она послала ему самую лучшую манящую улыбку из своего арсенала, от которой мужчины обычно забывали собственное имя.
– Похоже, быть хорошенькой и в самом деле нелегко, – согласился он.
– Не сомневайтесь.
– Но вы овладели этим искусством в совершенстве. – Он поднял бокал в знак того, что пьет за здоровье дамы.
Джоселин повторила его жест.
– Разумеется, овладела. И все ради единственной цели…
– Удачно выйти замуж.
– Именно так!
– Как грустно… Вы потратили столько сил, чтобы стать женой простого виконта.
– Это ирония? Тетя Луэлла ее оценила бы, она очень любит иронию. Но возможно… – Джоселин провела пальцем по краю стола, – что все обернулось к лучшему.
– Меня как молодого супруга это очень ободряет.
– От хорошеньких всегда ждут, что они удачно выйдут замуж, ведь больше от них особенно нечего ждать.
– И вы были совсем недалеки от цели, но тут вмешался случай…
– Да, была, но… – Может ли она довериться этому человеку? Своему мужу? Этим соображением Джоселин еще не делилась ни с кем, даже с Бекки. Но ей так хотелось подняться в его глазах! И она продолжила: – В последнее время я начала задумываться о том, что жизнь – это, видимо, нечто большее, чем модные наряды, богатые поклонники и роскошные приемы. – Она многозначительно посмотрела на Рэнда. – Имейте в виду, что и наряды, и поклонники, и приемы доставляли мне большое удовольствие.
– Не сомневаюсь.
– Я всегда к этому стремилась. Но все вдруг как-то потускнело и потеряло смысл. – Она отпила глоток вина и невинно раскрыла глаза. – Я начала бояться, что вовсе не такая пустышка, как я сама и все остальные считали.
– Представляю, какой вы испытали шок, сделав это открытие! – засмеялся он.
– Вы снова меня дразните. Но это и впрямь было удивительным открытием. Всю жизнь я с нетерпением ждала своего первого лондонского сезона в надежде, что меня признают сенсацией года, назовут бриллиантом чистой воды и что, в конце концов, я сделаю выгодную партию. Первая часть сбылась. Но это не принесло такого удовлетворения, как я ожидала. – Джоселин пытливо взглянула на него. – Странно, вам не кажется?
– Ни в коей мере, – пожал плечами Рэнд. – Главное – то, что думаете вы сами, пусть даже некому вас похвалить за это. Но признаю, что не ожидал услышать от вас подобное.
