– Прекрасная мысль. – Он хихикнул. – Нам не надо, чтобы нас видели на террасе.
Памела возвела глаза к небу.
– Послушай меня хорошенько, Джордж. Я не собираюсь восстанавливать наши отношения. С тем, что у нас было, покончено.
– Но только не для меня, – решительно возразил он.
– Джордж, – игнорируя его слова, продолжала Памела, – не знаю, как сказать тебе это поделикатней, хотя надо говорить просто и открыто, такими словами, которые ты понимаешь. Я не желаю больше тебя видеть. И предупреждаю: если ты будешь меня преследовать или мы случайно встретимся на улице, а я замечу, что ты принялся за старое, я попрошу своих братьев проучить тебя, как это уже было. Или, что еще лучше, я сама застрелю тебя. – Памела вежливо улыбнулась и так же вежливо спросила: – Ты понял?
– Ты никогда не застрелишь меня. А что касается твоих братьев, то это свора хулиганов. – Прищурив глаза, он посмотрел на нее. – Ты знаешь, что они избили меня самым жестоким образом, как только ты покинула Лондон. Я носил следы их побоев несколько недель.
– Считай, что тебе повезло, – резко сказала Памела. – Я запретила им драться с тобой на дуэли, запретила убивать тебя.
Джордж многозначительно улыбнулся:
– Потому что любишь меня.
– Потому что люблю братьев.
– Нет, ты любишь меня так же, как я тебя. – Он подошел к ней поближе. – Разве ты этого не чувствуешь, Памела? Не чувствуешь? Это витает в воздухе, когда мы близко. А это напряжение между нами? Ты не можешь этого отрицать.
– Конечно, я чувствую напряжение в воздухе. Ты отказываешься слушать то, что я говорю. Ты как лунатик, и это раздражает меня! – Она погрозила ему пальцем. – То, что было между нами шесть лет назад, было ужасной ошибкой. Это лучше забыть. У меня своя жизнь, я выхожу замуж за принца Алексея. Это единственный мужчина, которого мне дала судьба. Мне все равно, что он принц без родины и что у него богатое наследство. Я отдала ему свое сердце, Джордж. Вот и все.
Джордж долго молча смотрел на нее, а потом, пожав плечами, сказал:
– Я не верю тебе.
Если бы она закричала, то это привлекло бы внимание и разгорелся скандал. Возможно, это и стоило ей сделать.
– Может быть, вы... – послышался вдруг знакомый голос из темноты, – поверите мне?
– Ваше высочество, – с облегчением произнесла Памела.
Алексей вышел к ним так спокойно, как будто совсем не собирался поставить хама на место. А хам уже приветствовал его низким поклоном:
– Ваше высочество?
Видимо, этот человек с уважением относился к королям или вообще к богатым людям.
– Позвольте мне представиться вам, ваше высочество. – Хам вытянулся в струнку. – Виконт Пенуик, в вашем распоряжении.
– Даже так? – без всякого интереса сказал Алексей, однако окинул его долгим пристальным взглядом.
Так вот он какой? Тот, кто посягнул на ее невинность, а потом рассказал об этом, как победе. Глупец, который не понимал, что он теряет. Да, он не выглядит умным человеком, хотя его наружность, белокурые волосы и красивая линия подбородка могли пленить девушку, еще не встречавшую никого лучше.
Однако тут же Алексей почувствовал облегчение. Если бы Пенуик не был идиотом, то Памела стала бы его женой. Страшно подумать. Она не покинула бы Англию, а он никогда не встретил бы свою Чаровницу, свою Памелу.
– Почему? – спросил он холодно. Сконфуженный Пенуик посмотрел на него и спросил:
– Что «почему», ваше высочество?
– Почему вы собираетесь мне служить? – Алексей недобро прищурился. – Я только что слышал, как вы убеждали эту леди, на которой я собираюсь жениться, что она ошибается, говоря, что не любит вас.
– О, вы просто неправильно поняли меня! – Растерянный Пенуик попробовал рассмеяться. – Мисс Эффингтон и я – давние друзья. Я просто попытался восстановить нашу дружбу.
За спиной Алексея громко фыркнула Кларисса Овертон, что совсем было не к лицу леди.
– Так ли?
– Так, ваше высочество, – утвердительно закивал Пенуик.
– Очевидно, ночной воздух подействовал на мой слух. У меня создалось впечатление, что вы собирались восстановить нечто большее, чем дружбу. Думаю, что вы хотели признаться в любви, а мисс Эффингтон не приняла вашего признания.
– Что вы, ваше высочество! – Пенуик был сам не свой от отчаяния. – Я никогда никому не навязывал свои чувства.
– Тогда я ошибся? – Алексей посмотрел на Пенуика. – Мисс Эффингтон, я ошибся, или лорд Пенуик был нахален и груб?
– Ваше высочество, – Пенуик вышел вперед, – это не то...
Алексей, подняв руку, остановил его:
– Хорошо. Мисс Эффингтон, что скажете вы? Могу я позволить ему вернуться в бальный зал с извинениями за свою ошибку? Или мне расправиться с ним здесь?
– Ваше высочество! – воскликнул сдавленным голосом Пенуик.
– Неужели вы это сделаете, ваше высочество? Сделаете это ради меня? – радостно воскликнула Памела.
– Да, сделаю, мисс Эффингтон. – Алексей смотрел на нее так, что его слова говорили ей больше, чем он хотел сказать. – Для вас я сделаю все.
– Что ж, да будет так, ваше высочество, – сказал, выйдя вперед, стоявший за Алексеем Роман. – Но я должен предупредить вас, что в данный момент вы без оружия.
– Да неужели? – Алексей изобразил удивление. – Моя шпага не при мне? А пистолет?
– К сожалению, нет, ваше высочество. – Роман грустно вздохнул. – Ваш нагрудник – единственная вещь, которая при вас в данный момент.
– Да, он хорошо накрахмален, но этого мало. – Алексей пожал плечами. – Боюсь, мисс Эффингтон, если вы позволите мне освободить от земной суеты эту пародию на мужчину, то я должен приготовиться к этому. И сделаю это не сейчас.
– Дуэль, ваше высочество? – почти с энтузиазмом воскликнул Роман.
Алексей величественно кивнул:
– Да, дуэль.
– Я протестую, ваше высочество, – поспешно возразил Пенуик. – Хотя я с уважением отношусь к подобным вызовам, но должен вас предупредить, что в нашей стране дуэли запрещены.
– Поскольку я намерен победить, то это не ваша забота. Вам не придется беспокоиться о последствиях, а я ко всему готов, – улыбнулся Алексей. – Итак, Пенуик, шпаги или пистолеты?
У Пенуика от страха округлились глаза.
– Ваше высочество, я...
– Прежде чем вы выберете, милорд, – конфиденциально обратился к Пенуику Роман, – я хочу, чтобы вы знали: его высочество считается самым метким стрелком в Европе.
– Неужели? – воскликнул Алексей. – А я даже не знал.
