Джонатон удивленно смотрел на нее, однако не произносил ни слова.
– Кроме того, я хочу, чтобы были приглашены графиня Орсетти и ее сын, потому что будет очень интересно посмотреть на их лица…
Сладострастная улыбка коснулась губ Джонатона.
– На мне будет какое-нибудь страшно экстравагантное платье, сшитое по последней моде, покрытое изображениями голубей и множеством цветов…
– Роз?
– Да, не меньше двенадцати дюжин. Но больше всего, – тут ее голос прервался, – я хочу тебя.
В то же мгновение Фиона оказалась в объятиях Джонатона. Его губы прижались к ее губам, а затем она, прильнув к нему всем телом, зарыдала, уткнувшись лицом ему в грудь.
– Я так боялся, что потерял тебя, – прошептал Джонатон.
Фиона всхлипнула.
– Я тоже думала, что больше никогда тебя не увижу.
– Значит… – Маркиз чуть отстранился и посмотрел ей в глаза, – ты даешь-таки согласие стать леди Хелмсли, а не миссис Как-там-его-звать?
– Значит, да.
– Но не сегодня?
– Не сегодня.
– Хорошо. – Он с облегчением вздохнул.
Внезапно Фиона забеспокоилась:
– По-моему, мы должны сказать тете Эдвине и всем здесь присутствующим, что свадьба, которую они ждут, не состоится.
– Оливер уже это сделал.
– Вы были так уверены?
– Вовсе нет. – Джонатон улыбнулся. – Ну разве что самую малость. А сейчас… – Он с любопытством посмотрел на Фиону. – У меня к тебе вопрос.
– Только один?
– Пока да. Ты хотела вступить во временный брак, то есть в сделку с Синклером. – Джонатон прищурился: – А почему ты никогда не предлагала подобную сделку мне: я мог бы тоже заинтересоваться таким предложением…
– По-моему, сначала ты вообще не хотел жениться, или ты это не помнишь? Кроме того, я вовсе не желала, чтобы наш брак был временным.
– И почему же? – Мягкий тембр его голоса завораживал.
– Очень просто. С тобой я рисковала потерять сердце, и когда срок брака закончится, я не смогла бы это вынести.
– Почему?
– Потому что я люблю тебя. – Фиона улыбнулась. – Я влюбилась в самую первую ночь, увидев тебя много лет назад…
– Когда шпионила за мной в библиотеке, так?
Фиона вдруг насторожилась:
– Скажи, а тебе не жалко, что твои свидания в библиотеке в канун Рождества закончились?
– Они вовсе не закончились. – Джонатон лукаво посмотрел на нее, потом притянул ее ближе к себе, и в его глазах засверкали озорные искорки. – Просто буду встречаться всегда с одной леди.
Фиона засмеялась, не в силах сдержать свою радость.
– В конце концов, ты сама говорила, что всегда хотела оказаться на месте той леди в библиотеке. – Он ткнулся носом ей в шею, и Фиона задрожала от радости и предвкушения.
– А еще лучше – оказаться в твоих объятиях на следующий день, – пробормотала она, отвечая на его поцелуй, – и не только накануне Рождества, но и в любой последующий день.
Эпилог
Спустя четыре недели
– Славная свадьба. – Уортон сидел в своем любимом кресле и потягивал любимое питье. – Если вам нравятся подобные вещи, вы определенно должны быть довольны.
– Мне не нравятся. – Кавендиш передернул плечами. – Это слишком сентиментально. Впрочем, мисс Фэрчайлд, то есть теперь уже леди Хелмсли, выглядела как всегда недурно.
Оливер улыбнулся:
– На это трудно что-либо возразить.
– А ведь она могла стать моей, – с театральным вздохом провозгласил Синклер, который все еще не вернулся в свою страну – отчасти потому, что Фиона и Джонатон пригласили его на свадьбу, но главным образом потому, что их первоначальное соглашение с Джонатоном переросло в тесное партнерство.
Кавендиш фыркнул:
– Мечты, мечты…
– А мне кажется, – Оливер взболтал бренди в своем бокале, – в женитьбе отталкивает не сентиментальность, а постоянство.
– Наоборот, постоянство – это составная часть притягательности, – уверенно сказал Синклер.
Уортон вскинул бровь:
– Вам импонирует постоянство?
Синклер сделал гримасу:
– Пока нет, но кто знает, что ожидает впереди.
Оливер с любопытством посмотрел на своего нового приятеля:
– Значит, на вас не давит проблема женитьбы?
– Абсолютно нет. Если, конечно, не считать того, что мой отец договорился о женитьбе без моего согласия. – Дэниел сделал глоток и покачал головой. – Не в пример вам, джентльменам, у меня нет титула, который необходимо передать по наследству, нет замка в деревне, который необходимо наследовать, нет настоятельной необходимости иметь наследника. Однако мой отец считает, что он создает империю, а империя требует соблюдения определенных принципов. Я со своей стороны пытаюсь выстроить собственную империю.
– Как-то это по-американски, – пробормотал Уортон, однако в его взгляде невольно блеснуло восхищение.
– Вот почему брак для меня неизбежен. – Синклер пожал плечами. – Ну и ладно. Что хорошего жить одному…
– Экое противное слово «неизбежен», – не без юмора заметил Уортон. – Почти такое же, как и «постоянный».
Кавендиш внезапно улыбнулся:
– Знаете, я и в самом деле владею замком в деревне.
– Я не удивлен. – Синклер серьезно кивнул.
– Однако, должен заметить, Хелмсли выглядит чрезвычайно счастливым, – сообщил Уортон скорее самому себе, чем остальным.
Все молча подняли бокалы, выражая согласие с этим заявлением, после чего молчание продолжилось. Каждый из присутствующих сделал глоток бренди и погрузился в собственные мысли.
Оливер думал о том, что их беззаботные дни подходят к завершению. Джонатон оказался первым. Разумеется, они навсегда останутся друзьями, а некоторые даже станут родственниками, как они с Джонатоном, но ближайшим другом у каждого будет его жена. Так оно и должно идти: им всем в конечном итоге придется жениться, и в один прекрасный день, возможно, даже совсем скоро, ответственность перед семьей заставит отказаться от полночных посиделок в клубе. Медленно и незаметно, подобно тому, как происходит смена сезонов, это время неизбежно придет.
– Нас ожидают довольно печальные перемены. – Кавендиш словно вторил мыслям Оливера.
– Осталось решить, кто это будет, – лениво произнес Уортон.
– Ты это о чем? – Оливер подозрительно посмотрел на него.
