Сестра оказалась на высоте. Она все суетилась, подливала кофе и все время убегала на кухню. А потом так там и осталась. Кирилл отставил наконец чашку и откинулся на спинку стула. Я решила, что настал решительный момент.
– Никогда бы не подумала, что вы – тайный агент! – проговорила я, склонив голову набок и с живейшим интересом разглядывая Кирилла, как будто впервые его видела. Впрочем, после событий в паркинге я действительно увидела его новыми глазами.
– Какой еще тайный агент? – он насупился. – Вот еще выдумала!
– А кто же тогда? – я заморгала глазами, разыгрывая наивную первокурсницу. Говорят, мужчины здорово ведутся на этот образ, хотя мне он удается очень плохо, у меня для этого слишком много интеллекта в глазах. – Кто же вы тогда? Это эффектное появление во главе целого отряда спецназа!.. Я почувствовала себя настоящей героиней фильма о Джеймсе Бонде!
– Ну да, работаю я в одной закрытой конторе… – признался он неохотно. – Но никаким не агентом, а аналитиком… работа кабинетная, сидячая… хорошо хоть, с Черчиллем каждый день приходится гулять, а то совсем бы растолстел!
– Ну, это ты зря! – незаметно для себя самой я перешла на ты. – А все же, как ты узнал про Ирину… про всю эту историю?..
– Ну, вообще-то, мне бы не хотелось об этом говорить… – он замялся и принялся рисовать ногтем узоры на скатерти.
– Ну, уж нет! Рассказывай! – приступила я буквально с ножом к горлу. – Рассказывай, или я сейчас же уйду!
За дверью раздался кашель, это сестрица советовала мне сменить тактику. Поласковее надо с мужчиной быть, полюбезнее. Ну, уж нет, своим умом буду жить!
– Слушай, – сказала я решительно, – мы тут сидели, тебя ждали, все глаза проглядели! Мы что – не имеем права знать, что все-таки случилось?
В дверях мелькнуло испуганное Ольгино лицо, она махала руками – мол, осади назад, мужик сейчас упрется и вообще ничего не расскажет. Как бы не так! Кирилл поглядел мне в глаза и понял, что я настроена очень серьезно.
– Ну, – начал он неохотно. – Кое-что мне рассказала Марина, натурщица Аристарха…
– И что, интересно, она тебе наболтала? – прищурилась я.
– Она выслушала две версии твоего появления у них в мастерской, – настал черед Кирилла смотреть на меня с усмешкой, – сначала ты говорила, что убежала от изменника-мужа, а потом – про покушение на твою жизнь, про подлеца Григория и его любовницу-злодейку. Еще про мать, которая тебя бросила пяти лет от роду, про умершего отца и про сестру, которая всю жизнь тебя пилила и воспитывала.
Ольга от двери бросила на меня грозный взгляд, и я поняла, что разборки с ней еще впереди.
Ну и ну! Выходит, я в пьяном виде все выболтала про себя Маринке? Она тоже хороша, небось нарочно меня напоила. Предательница, натравлю на нее кота Бегемота!
– Она решила, что тебе нужна помощь, – Кирилл верно угадал по выражению моего лица, какие мысли меня одолевают, – и правильно, между прочим, сделала! То, что она мне рассказала, не вязалось с твоей версией… кроме того, я вспомнил обстоятельства нашего знакомства и понял, что ты действительно находишься в опасности. Ну, я и навел кое-какие справки о тебе, о твоей семье…
– А как ты узнал, кто я такая? – глупо спросила я.
– Ну, милая, – снисходительно ответил Кирилл, – ты же сама говорила Марине, что под бетонной плитой должна была быть ты, и сумочка возле погибшей – твоя, а не погибшей. Украла она ее у тебя. А в сумочке лежал паспорт. Я связался с милицией и узнал, что Голубева Мария Анатольевна проживает одна по такому-то адресу, и никакой муж ей не изменял, поскольку мужа у нее нету.
Ольга демонстративно вошла в комнату и уселась за стол. Теперь, когда дошли до дела, она решила присутствовать при разговоре. Я же сильно рассердилась на Кирилла. Вовсе ни к чему тут сарказм! Не могла же я с ходу вывалить ему про себя всю правду!
Кирилл не то усовестился, не то испугался, что я дам ему от ворот поворот и тогда Черчилль будет очень недоволен. У нас с Черчиллем сильнейшая обоюдная симпатия.
– Я узнал, что у тебя есть сестра, – Кирилл робко кивнул Ольге, – а также мать, которая действительно эмигрировала в Штаты, когда тебе было пять лет, а Ольге – десять.
– Это мы и сами знаем, – кивнула Ольга, – и что третья сестра родилась там – тоже.
Она придвинула свой стул ближе к моему. Кирилл посмотрел на нас и улыбнулся.
– Похожи сестрички!
Мы промолчали.
– Ладно, слушайте, только не перебивайте!
Как уже говорилось, наша мамуля, Анна Ивановна, была женщиной для дома, для семьи. То есть работать она не умела и не хотела. Но дома сидела с большим удовольствием, не требовала от очередного мужа ни норковых шуб, ни бриллиантовых колье, ни поездок на курорты. Была всем всегда довольна. Лишь бы муж не ворчал, не гнал на работу и обеспечивал минимальные условия для жизни.
В случае с Ольгиным отцом вмешалась свекровь, мамуля пошла на работу и познакомилась там с новым женихом. Как я уже говорила, с моим отцом мамуля жила душа в душу, он очень ее любил. Но тут подоспела перестройка, денег стало не хватать, и мамуле пришлось устраиваться на работу. Устроилась она в магазинчик при бензоколонке, и там повстречала свою первую школьную любовь Гену Равиковича, который работал в автосервисе. Дальше вы уже знаете, вся семья эмигрировали, а мы с Ольгой остались в России.
В Штатах поначалу все шло отлично, мамуля родила Ирину и с чистой совестью осела дома. Пока платили какие-то пособия и помогала община, денег хватало. Мамуля, как уже говорилось, была женщиной небалованной, но потихоньку привыкала к хорошей жизни. Муж ее не слишком преуспевал, работал на бензоколонке, язык знал плохо, в общем, оказался человеком без будущего.
Короче, мамуля выдержала пять лет – это у нее такой цикл, каждого мужа хватает на пять лет. По прошествии этого времени ее высмотрел на благотворительном вечере престарелый миллионер, и мамуля тут же вышла за него замуж. Дочку на этот раз она забрала с собой.
Ее бывший муж Геннадий Равикович воспринял развод очень болезненно и, по привычке русских мужиков, запил горькую. Запил сильно, с работы его выгнали, он перебивался случайными заработками, а после вдруг решил вернуться в Россию. Очевидно, повлиял тот факт, что миллионер выплатил ему при разводе приличную сумму денег.
В России Равикович неожиданно пить бросил, купил на американские деньги бензоколонку и занялся бизнесом. Годы шли, Ирина росла у матери, и в подростковом возрасте с ней начались проблемы. Девицу привлекали за наркотики, драки в баре, езду на автомобиле в пьяном виде. Один раз она сбила пешехода, к счастью, он пострадал не сильно. Пока спасали деньги, но ее отчим был очень недоволен – зачем ему на старости лет такая головная боль?
Окончательно испортив отношения в семье, Ирина уехала к отцу в Россию. Пожила у него несколько месяцев, но он не мог обеспечивать ей тот уровень жизни, к которому она привыкла. Так она и стала ездить туда-сюда, вполне в России освоилась и завела криминальные знакомства.
