— Как вы думаете, стюард, нельзя ли выяснить, каким образом
для интервью выбрали именно Ларсона?
Он покосился на банкнот.
— Думаю, выяснить можно. Я отдал банкнот стюарду.
Он сложил его, сунул в карман, усмехнулся и сказал:
— Это сделал я. Мне подсказали, что Ларсон — очень
колоритный тип, способный сообщить много интересного о своей профессии, и что
на радио его рассказ пойдет на ура.
— А кто подсказал это вам?
— Сидней Селма, — ответил стюард. — Я, пожалуй, и сам задам
ему несколько вопросов при встрече.
Я кивнул.
— Что-нибудь еще?
— Нет, — ответил я. — У меня вопросов больше нет.
Глава 9
Бикнел сам распоряжался предварительными заказами на
гостиницы для нашей компании, чтобы иметь возможность разместить всех по своему
усмотрению. Но вышла неувязочка. Он полагал, что Мириам Вудфорд останется жить
в отеле «Ройял Гавайян», а оказалось, что она сняла квартиру в районе Вайкики,
в нескольких сотнях метров от отеля. Норму Радклиф она забрала к себе.
Бикнел поселил Берту Кул в «Ройял Гавайян», где остановился
и сам, а мне заказал номер в отеле «Моана». Перед тем как мы разошлись, Берта
успела потихоньку меня проинструктировать.
— Наш клиент, — прошептала она, — явно раздражен.
— По какому поводу?
— Ему не понравилось, как его встретила Мира. Он стал
подозревать, что она что-то от него скрывает. Она так и не объяснила, что у нее
за неприятности, сказала, что поговорит с ним позже.
— Что-нибудь еще?
— Он не хочет, чтобы ты слишком светился. Считает, что все
необходимые сведения о Мириам Вудфорд ты должен получать от меня.
— Это меня устраивает, — согласился я, — при условии, что,
пока ты выясняешь, что да как, этот тип будет оплачивать все наши расходы плюс
суточные. Боюсь, когда дело будет сделано, он обнаружит, что его мошна изрядно
полегчала.
— Не волнуйся, — успокоила меня Берта, — денег у него куры
не клюют. А теперь иди, герой, купайся, загорай и держись в сторонке, пока тетя
Берта не расколет эту вдовушку и не узнает, в чем там дело.
— Как ты считаешь, сколько времени у тебя на это уйдет?
— Откуда я знаю, черт возьми! — вскипела Берта. — Ты
пристаешь ко мне, как самый надоедливый клиент! Нам ведь платят, так что не
бери в голову.
— Надеюсь, тебе понравится в Гонолулу, — задумчиво сказал я.
— Ненавижу это место! — воскликнула Берта. — Я уже
задохнулась под этой горой цветов и вся мокрая.
— Ты лучше подумай, что сейчас творится на материке, —
сказал я. — Дуют ветры, холодный дождь бьет по стеклам нашего бюро. На улицах
мокро, люди набиваются в трамвай в вымокшей одежде, от сырости все воняет, а…
— Перестань! — оборвала меня Берта, повернулась и зашагала к
стоянке такси.
А я отправился в отель «Моана». Там выяснилось, что если уж
Бикнел заказывает номера, то можно быть уверенным, что это не какая-нибудь
дешевка. Огромные окна моего номера выходили на пляж Вайкики; из них открывался
вид на белый песок пляжа и дальше — на испещренную барашками волн морскую
гладь, усеянную гавайскими каноэ
[2]
, купальщиками и любителями серфинга.
Ну что ж, все шло нормально. Я почему-то был уверен, что
пройдет довольно много времени, пока Мириам Вудфорд начнет изливать душу Берте
Кул. Похоже, что она вообще не скоро кому-нибудь что-нибудь расскажет, вот
разве что Норме Радклиф.
Было бы неплохо, подумал я, заполучить магнитофонную запись
их беседы, когда они останутся вдвоем. И тут же поймал себя на мысли: а не
пришла ли эта блестящая идея в голову кому-нибудь еще?
Я знал, что Эдгар Ларсон уехал в отель «Серфрайдер»: именно
туда отослали его багаж. Где остановился Сидней Селма, мне проследить не
удалось, как я ни старался.
Мысль о том, что бы такое сейчас могли обсуждать Мириам
Вудфорд и Норма, меня не покидала. А вдруг, действительно, какой-нибудь
смышленый гражданин ухитрился установить микрофон в квартире Мириам? Был бы я
шантажистом, обязательно бы это сделал.
Так или иначе, не мое это собачье дело. Он пожелал нанять
нас на работу, а потом пожелал разъяснить нам, как эту работу делать. Если уж
он так хочет и если будет хорошо платить, — я не против. В конце концов, хозяин
— барин.
Прибыли мои чемоданы, и я стал распаковываться. Интересно,
подумал я, догадалась ли Берта положить мои купальные принадлежности?
Догадалась.
Если в порту Гонолулу было жарко, то пляж привлекал
прохладой. Я надел плавки, спустился на пляж и плюхнулся в воду.
Вода была словно бархатная. Лишь вначале она казалась слегка
бодрящей, но очень скоро я почувствовал себя абсолютно естественно, как в
ванне.
Проплыв метров триста — четыреста, я перевернулся на спину и
долго блаженно лежал, словно впитывая в себя соленую влагу. Иногда я делал
несколько ленивых гребков и снова позволял волнам нести меня к берегу.
Проплавав так с полчаса, я вылез на песок и улегся под ослепительным солнцем.
— Вот человек, который зря время не теряет, — произнес
кто-то рядом со мной.
Я глянул вверх. Это была Мириам Вудфорд. — Привет. А где
остальные?
— Норма решила прилечь. Я пыталась вытащить ее поплавать,
убеждала, что ей от этого станет намного лучше, но она отказалась. Вы еще
пойдете купаться?
— Я хотел немного позагорать.
Она кивнула и опустилась на песок, приглашая присесть рядом
с собой. Потом махнула рукой мальчику, прислуживавшему на пляже, и через минуту
он притащил большой зонт. Мы устроились на песке рядышком, словно были знакомы
уже много лет.
Теперь мне удалось рассмотреть ее получше. Право, здесь было
на что посмотреть.
С такой фигурой на любом конкурсе красоты можно смело
рассчитывать на первый приз. И кожа у нее была замечательная — от загара она
приобретала ровный матовый блеск. Часто бывает, что у женщин, долго и упорно
загорающих, кожа становится сухой и неровной. Но у Мириам кожа замечательно
реагировала на солнце, хоть она и была блондинкой.
Она заметила, что я ее рассматриваю, и спросила:
— Что-нибудь не так?
В голосе ее сквозило ленивое добродушие.
— У вас отличный загар.
— И все?
