— А в последний раз, — продолжал сержант Хуламоки, — он был
у нее сегодня утром перед завтраком, когда обе девушки только одевались. Не
иначе, Дональд Лэм — их стародавний друг?
— Хитрый, двуличный сукин сын! — не выдержал Бикнел, не
понимая, что клюет на наживку сержанта.
— И они оживленно болтали с ним в спальне, пока одевались.
— Они обе? — с некоторым облегчением переспросил Бикнел.
— Обе, — подтвердил сержант Хуламоки.
— Простите, сержант, вы за всеми приезжими следите с таким
интересом? — осведомился я.
— Нет, — ответил он мне с улыбкой.
— Благодарю вас, — сказал я, — это большая честь.
— Вполне заслуженная!
Бикнел не сводил с меня холодного, ненавидящего взгляда.
Сержант Хуламоки, наконец, перешел непосредственно к делу.
— Мы имеем основания полагать, что мистер Бикнел стал
свидетелем убийства, и его показания имеют огромное значение.
— Все, что знаю, я вам уже рассказал, — раздраженно
откликнулся Бикнел.
— Нам кажется все же, что вы могли бы помочь нам гораздо
больше.
— Не будете ли вы добры, — вмешался я, — сказать мне, кто,
собственно, убит?
— Убийство совершено на Нипануала-Драйв, 922, — ответил
сержант Хуламоки. — Убит Джером К. Бастион, приехавший на Острова примерно
четыре недели назад.
— Мы с Бертой Кул ездили туда, — добавил Бикнел. — Я хотел
поговорить с этим парнем.
— О чем? — спросил я с невинным видом.
— Мне нужно было обговорить с ним пару деловых вопросов.
— Какого рода? Чисто личных.
И что дальше? — переспросил сержант Хуламоки.
— Я уже десять раз рассказывал вам всю историю с самого
начала.
— Но мистер Лэм ее не слышал, а, я вижу, он сгорает от любопытства.
— Там такой узкий проезд, — начал Бикнел, — даже негде
поставить машину, чтобы не загородить дорогу. Мы развернулись, я вышел из
машины и позвонил у двери. Никто не открыл. Я позвонил еще раз; снова никого. Я
решил, что жилец, видимо, спустился к бухте купаться; там внизу кто-то
плескался и были слышны голоса.
— Понятно, — сказал я.
— Тогда я решил заглянуть в одно окно, где были подняты
жалюзи.
— И что?
Судорожно передернув плечами, он сказал: Противно про это
вспоминать.
— Нет уж, продолжайте, — вмешался сержант Хуламоки. — Вам
придется поднапрячься как следует. После стольких репетиций пора бы уже
перестать дергаться.
— Ладно, постараюсь. Я увидел мужчину, лежавшего на кровати.
Кто-то всадил ему пулю между глаз.
— Что еще? — спросил сержант Хуламоки.
— Я увидел убегающего человека.
— Мужчину или женщину?
— Я уже говорил вам, это была женщина.
— Как она выглядела?
— Этого я не могу сказать, я видел ее только сзади, мельком,
главным образом ноги и бедра. Она была в купальнике, а может, даже совсем голая
— точно не могу сказать.
— Что она делала?
— Она буквально вылетела в дверь, так что видел я ее всего
одно мгновение.
— Вы можете описать ее купальник?
— Я даже не уверен, что на ней был купальник, — может быть,
она была голая. Если и был, то плотно обтягивающий, телесного цвета.
— И что вы сделали дальше? Тут вмешалась Берта.
— Он вернулся к машине. Я сидела и ждала, хотела узнать,
есть ли кто дома, прежде чем парковать машину. Когда Бикнел звонил в дом, а
потом стал смотреть в окно, я поняла, что дома никого нет. Затем он бросился к
машине, размахивая руками. У него артрит, он не может бегать, но он торопился,
как мог.
— Что произошло потом? — спросил сержант Хуламоки,
пристально глядя на Берту.
— Он кое-как объяснил мне, что он там увидел, — ответила
Берта, — и велел побыстрее найти телефон и сообщить в полицию.
— И что сделали вы?
— Выскочила из машины, бросив ее там, где она стояла, и
побежала звонить в полицию.
— Ну, а что дальше?
— Потом я вернулась, заглянула в это окно и увидела тело.
После этого мы безвылазно просидели с Бикнелом в машине до приезда полиции. Все
это заняло лишь несколько минут.
— Где вы нашли телефон?
— Там, где я вам уже говорила в первый, второй, третий,
четвертый и пятый раз. — Взгляд Берты сверкнул негодованием. — Я вскарабкалась
на миллион ступенек в дом, который стоял на верху холма, и попросила разрешения
воспользоваться их телефоном.
— А в тот дом, где лежало тело, вы не заходили?
— Конечно нет! Что я, ненормальная?
— А Бикнел?
— Конечно нет!
— Вы видели его с того места, откуда звонили?
— Вот именно, видела. Когда я объяснила хозяйке, что мне
нужно, она провела меня к телефону, который находился как раз у большого
венецианского окна. Я видела, что Бикнел стоял там, словно заблудившаяся овца.
— Я даже не пробовал открывать, — добавил Бикнел. — Я не
настолько глуп.
— В этом я не сомневаюсь, — заметил сержант Хуламоки. — И
все же мне кажется, что вы должны были рассмотреть эту девушку лучше, чем вы
тут нам рассказываете.
— Тем не менее. Сержант обернулся к Берте:
— Хорошо, вот вы вернулись, позвонив в полицию. Вы не
попробовали проверить заднюю дверь?
— Нет, это еще зачем?
— Все-таки в доме был убийца.
— Вот именно, что «был», — сказала Берта. — Не думаете же
вы, что она могла там остаться. Бикнел видел, как она выбегала из комнаты. Она
услышала наши звонки в дверь и, конечно, удрала при первой возможности.
— Каким образом?
— Видимо, через заднюю дверь. Потом спустилась по ступенькам
к бухте, переплыла на другую сторону и выбралась наверх — к своей машине, если
она ее там оставила, а может, вошла в какой-нибудь дом. Черт возьми, откуда
мне-то знать, каким образом она ушла, но она точно должна была уйти.
— А что, разве сложно было подняться на вершину холма,
откуда видно эти ступеньки и бухту, и разглядеть все-таки эту девушку? Хотя,
возможно, мистер Бикнел уже узнал ее и не хотел, чтобы вы тоже ее узнали?
