Тем самым окончательно подтвердилось предположение Василия Макаровича о том, что в этом казино все связаны друг с другом и обработка незадачливых игроков поставлена на промышленную основу, буквально на конвейер.
Судя по взглядам и жестам, которым обменивались двое в дальнем углу казино, невзрачный человек давал бежевому господину какие-то указания. В этой паре он явно был главным.
Человек-черепаха выслушал его, кивнул и направился к выходу.
Василий Макарович немного выждал и пошел вслед за ним.
Очнулась я оттого, что кто-то довольно ощутимо бил меня по щекам. Осознав сей возмутительный факт, я дернулась уже дать сдачи, но не тут-то было. Руки и ноги мои кто-то крепко держал. От боли я окончательно пришла в себя и открыла глаза, позабыв, что дядя Вася учил во всякой сомнительной ситуации, то есть когда очухиваешься не утром в собственной постели, а при странных обстоятельствах, сначала посидеть спокойно, не открывая глаз, внимательно послушать, что происходит вокруг, тщательно просчитать ситуацию или хотя бы постараться вспомнить, что предшествовало потере сознания. А уж потом сделать вид, что очнулась, и открыть глаза.
Я же впала в панику, задергалась и вылупила глаза. Лучше бы я этого не делала, поскольку то, что я увидела, повергло меня в глубочайшее уныние.
По щекам меня лупила не кто иная, как кухарка Анна Яновна. Я попыталась отвести ее руку, но мои собственные руки были крепко привязаны к подлокотникам кресла, а ноги закреплены внизу. Я попыталась укусить зловредную тетку за указательный палец, но она ловко увернулась и напоследок вдарила меня еще кулаком. Теперь точно под глазом будет синяк.
Нет, все же мое первое впечатление от этой женщины было насквозь верным: она садистка. Нормальный человек ведь не станет кормить людей растворимыми супами и магазинными котлетами!
– Довольно! – прозвучал в комнате скрипучий голос. – Отойди от нее, Анна!
Сволочная баба отошла в сторону, и я смогла осмотреться, насколько это было возможно в моем положении.
Я находилась в той самой просторной комнате, куда не далее как вчера относила завтрак для старухи Вилены Леонидовны. Та же нарочито простая, удобная мебель, те же тяжелые портьеры на окнах. Да вот и сама хозяйка апартаментов сидит напротив меня. Узнала я ее, правда, с большим трудом.
Тогда меня встретила обычная старушенция в клетчатом простеньком платьице, с седоватыми кудряшками. Безобидная в общем бабулька, если не считать цепкого пронизывающего взгляда.
Теперь старуха разительно переменилась. Вместо невзрачного бумазейного платьица с пышными рукавчиками на ней был надет спортивный костюм, волосы не вились легкомысленными кудряшками, а воинственно топорщились. И самое главное – старуха сидела не в инвалидном кресле, а просто на стуле с прямой спинкой. А в ее кресле сидела я, то есть из инвалидного это кресло превратилось в пыточное. И что это значит? Это значит, что старуха прекрасно может без него обходиться, то есть никакой она не инвалид, просто прикидывалась. Но зачем ей это нужно?
Впрочем, мне сейчас надо думать о другом. Мне надо думать, как выпутаться из этой ситуации. Потому что вряд ли кто меня спасет. Старухины апартаменты находятся в дальнем конце дома. К тому же если у нее камера перед входом и дистанционный замок на двери, то вполне может быть и звукоизоляция. Так что кричи – не кричи, все равно никто не услышит. А и услышит, так не придет.
В общем, я влипла. Ишь, как бабка уставилась. А уж этой-то, Анне Яновне, дай только волю – убьет и глазом не моргнет!
Старуха легко поднялась со стула и подошла ко мне.
– Он уже у них? – спросила она скрипучим голосом.
– Кто? – спросила я не менее хрипло, потому что в горле пересохло во время обморока.
Затылок очень болел, вот интересно, чем эта зараза кухарка меня приложила? Я потянулась было пощупать шишку, но руки-то были на привязи.
– Слушайте, какого черта? – возмутилась я. – Что вы себе позволяете? Развяжите меня немедленно, тогда и поговорим! Мы все-таки не в гестаповских застенках!..
Раз бабка рассекретилась, у меня появился шанс кое-что разузнать. Вот только как нейтрализовать кухарку…
Но старуха на переговоры не пошла. Она нахмурилась и уставилась мне в глаза своим коронным пронизывающим взглядом. На сей раз он, правда, не произвел на меня сильного впечатления, и бабка вскоре это поняла.
– Оставим пустые разговоры, – сказала она, отходя и снова усаживаясь на стул. – Итак, он уже у них?
– У кого? – я решила поставить вопрос иначе.
– Вилена Леонидовна, может, электрический ток попробовать? – влезла тут кухарка. – Что время-то зря терять…
Я не сумела с собой совладать и вздрогнула.
– Слышала? – спокойно спросила старуха. – Так что кончай выделываться, время и вправду дорого. Отвечай: он уже у них?
– Откуда я знаю! – огрызнулась я. – Мне не докладывают…
Я опустила голову и уставилась на кнопки на правом подлокотнике кресла. Управлялось оно электрически, был там такой тумблер «Вкл-Выкл», а также несколько кнопок. Так, верхняя очевидно регулирует ход вперед, нижняя – назад, а эти – вправо-влево. Руки у меня не действуют, но есть ведь еще голова…
– Не хочешь по-хорошему, – вроде бы огорчилась старуха, – не понимаешь, что с огнем играешь. Мы тут шутки шутить не приучены. У нас на них времени нет.
– Какие шутки? – не выдержала я. – До шуток ли мне!..
– Молчать! – старухин голос неожиданно загремел. – Молчать, дрянь! Не понимаешь, дура, своего положения! Тебе тут никто не поможет! В последний раз спрашиваю, он уже у них?
Старуха, несомненно, права в одном: мне никто не поможет. И я решила, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. А утопающий, как известно, хватается за любую соломинку. В данном случае следовало рискнуть.
Я резко наклонилась вперед, к правому подлокотнику кресла, боднула лбом тумблер и с радостью ощутила, как он сработал на включение. И тут же нажала носом кнопку. Кресло рванулось вперед, как застоявшаяся лошадь, и мы с ним с размаху врезались в зад кухарки Анны Яновны. Она стояла спиной у стола и собирала устройство для пытки меня электрическим током.
От сильного удара по своей нижней части, кухарка не удержала равновесия и шлепнулась на меня. То есть села мне на колени, и пока она соображала, что же случилось, я с удивившей меня саму свирепостью вцепилась зубами ей, куда пришлось.
Пришлось в шею – худую и жилистую. Я с силой сжала зубы, представив, что пытаюсь разжевать жилистый и недожаренный бифштекс. Ну все, теперь-то проклятая баба меня точно убьет. Но мне стало уже все равно. Рот наполнился чужой кровью, кухарка орала благим матом и пыталась достать меня сзади. Я же, подобно бульдогу, сжимала челюсти все сильнее.
Подскочила старуха и с силой дернула меня за волосы. Из глаз посыпались искры, и этой злыдне кухарке удалось высвободиться из моих зубов. Я зажмурилась и приготовилась к самому худшему. Но тут же открыла глаза, решив встретить смерть лицом к лицу. Надеюсь, дядя Вася не оставит Бонни!
