– В кабинет! – раздался голос из спальни. И вот ей-богу, я мало знала Антона Андреевича Богуславского, но тут по голосу поняла, что он смертельно боится.
Гость в холле переглядывался с Плюшем. Песик стоял чуть в стороне и рычал. Гость ничего не говорил, только смотрел на него, не отрываясь. Плюш – храбрая собака, но тут он попятился.
Я оставила человека-черепаху в кабинете, а сама вышла, и тут заметила, что старуха выглядывает из своей комнаты и машет мне рукой.
– Кто таков? – спросила она шепотом.
– Говорит, что господин Б, – я пожала плечами, – просто Б.
Настал ее черед удивляться.
– Анна, постереги тут! – приказала она, а меня поманила за собой в другую комнату.
Тут все было совсем по-другому. Если в той, большой комнате, было свободно и даже в смысле мебели бедновато, то эта была буквально набита комодами и шкафами. Была тут еще кровать с резными деревянными спинками, прикрытая ширмой, и торшер с ножкой в виде полуголой бронзовой дамы, поддерживающей абажур.
Старуха выдвинула верхний ящик комода и вместо вышивания или еще какой старушечьей дребедени вытащила оттуда металлический ящик с ручками как у строго радиоприемника. Покрутив ручки, причем звук был такой, как будто она ищет станцию «Маяк», она удовлетворенно хмыкнула и приникла к ящику поближе. Я тоже прислушалась.
Однако из ящика раздались вовсе не «Не слышны в саду даже шорохи», я услышала мужские голоса и, несмотря на помехи, тут же их узнала. Хозяин дома беседовал со своим гостем. Точнее, говорил гость, а хозяин молча слушал.
– Итак, – слышался в динамике сухой, скрипучий голос визитера, – итак, господин Богуславский, вы не выполнили наши условия.
– Но я… – голос Богуславского в динамике был настолько тих и слаб, что старуха недовольно поморщилась – не то ей было плохо слышно, не то стыдно было видеть сына такой размазней. – Но я сделал все, что мог… Я пытался достать деньги, у меня была назначена вчера встреча… но непреодолимые обстоятельства помешали мне…
– Господин Богуславский, странно, что вы оказались таким непонятливым человеком, – перебил его человек-черепаха, – я думал, что в прошлую нашу встречу вы вполне уяснили себе суть вопроса… Вы подписали договор, по которому за вами числятся определенные обязательства. Вы обещали выполнить условия этого договора полностью и в срок.
– Я прошу вас дать мне еще несколько дней…
– О чем вы говорите? – искренне удивился визитер. – О каких днях?
– Два дня, всего два дня. Я обещаю вам, что за два дня сумею достать деньги…
– Не говорите мне о деньгах! – посуровел человек-черепаха. – Речь идет только о выполнении договора.
– Завтра! – умолял Богуславский. – Я все сделаю завтра…
– Жаль, что вы невнимательно слушали меня при нашей прошлой встрече. – я воочию увидела, как кашемировый тип покачал головой, как черепаха, которая собирается нырнуть в свой панцирь. – жаль, что вы невнимательно прочитали договор, перед тем, как подписали его. А там сказано, что если вы не выполняете условия договора в срок, то отношения контрагентов вступают в фазу «Б». Это произошло, недаром я представился вам, как господин «Б». Итак, согласно договору, если вы нарушили условия, то приходит в действие пункт три дробь восемь.
– А что сказано в пункте три дробь восемь? – робко осведомился Богуславский.
– Там сказано, что при невыполнении с вашей стороны договора, к вашему контрагенту переходят все права на принадлежащую вам собственность…
– Да? – тут в голосе Антона Андреевича послышалось несвойственное ему раньше оживление и даже, как я с удивлением отметила, некоторое злорадство. – Ну, попробуйте…
– За кого вы меня принимаете, господин Богуславский? – холодно спросил человек-черепаха. – Я профессионал, прежде чем иметь с вами дело, я тщательно навел справки. Я знаю, что вы фактически ничем не владеете. Фирма ваша ничего из себя не представляет, это и не фирма вовсе, а просто снятый на время офис. Точнее даже не офис, потому что наличие офиса предполагает какую-то деятельность, у вас же просто снято помещение, где вы почти не бываете…
Ничего себе! А Маргарита-то Сергеевна распиналась перед нами с дядей Васей, какое высокое положение занимает ее муж. И вид у него такой солидный…
Я поглядела на старуху, но она только отмахнулась – не мешай, мол, дело важное…
– Этот дом с участком и обстановкой, все машины и еще квартира в городе принадлежат вашей матери, – продолжал визитер, – вы – ее единственный сын, так что, я думаю, нам нетрудно будет договориться. Я поэтому и приехал не в ваш офис, – тут он хмыкнул, – а прямо сюда, в надежде застать всех на месте…
– Зря надеешься… – прошипела старуха, – ох, зря…
– Если же наш разговор сегодня почему-либо не состоится и пункт три дробь восемь настоящего договора не будет выполнен, операция автоматически переходит в фазу «В», – раздавалось из динамика, – и тогда я приеду к вам уже под именем господина В. Не в моих правилах давать советы, но все же рекомендую вам решить вопрос с выполнением договора именно сейчас…
– Ну, хватит! – старуха сорвалась с места и вышла, прихватив по дороге пистолет, валявшийся на полу в большой комнате. Мы с Анной Яновной переглянулись и поняли, что обе не хотим следовать за ней.
Судя по всему, Вилена Леонидовна пошла разбираться с нежданным визитером, а заодно и с собственным сыночком. Дело это семейное, и нам там ловить нечего. К тому же, если бабка начнет палить из огнестрельного оружия, невредно оказаться подальше.
Анна Яновна высунула голову из двери и просемафорила мне, что старуха вошла в кабинет. Я же рванулась снова в ее спальню и приникла к динамику, очень хотелось знать, что там происходит.
Дверь кабинета распахнулась.
На пороге стояла старуха. Она была одета в спортивный костюм, волосы стояли дыбом, лицо покрывали красные пятна. Но самое главное – в руке у нее грозно поблескивал большой черный пистолет.
– А ну, пошел отсюда! – прошипела она, направив ствол пистолета на человека-черепаху.
Тот, однако, ничуть не испугался и даже не удивился. Его узкие бесцветные губы сложились в некое подобие улыбки, и он проговорил скрипучим насмешливым голосом:
– Браво! Вот какие чудеса может совершать материнский инстинкт! Вилена Леонидовна мгновенно исцелилась и решила прийти на помощь своему дорогому сыну. Пожалуй, я вас недооценил – нужно было сразу подключить вас к делу, тогда мы гораздо быстрее покончили бы с нашими маленькими проблемами… Ну что ж, если вы здесь – может быть, закончим наши дела, не откладывая их в долгий… гм… ящик?
Он шагнул вперед, сократив расстояние между собой и старухой.
– Я что сказала? – старуха немного отступила и повела стволом пистолета сверху вниз. – Пошел вон из моего дома! У меня с тобой нет и не может быть никаких дел, а платить по чужим долгам я не собираюсь!
