– Выжидать… – скомандовал барон тихо и отчетливо. – Держать на мушке!
Он уже видел лица нападающих – холодное, решительное лицо мчащегося впереди драгунского ротмистра, бороду пожилого казака…
– Сабли наголо! – прокричал ротмистр резко и страшно. От конников до французских повозок оставалось метров пятнадцать.
– Огонь! – в ту же секунду выкрикнул барон.
Карабины дружно прогрохотали, передние кавалеристы попадали наземь, на всем скаку слетая с лошадей, валясь на мерзлую землю, как спелые колосья. Задние налетели на них, лошади вставали на дыбы, хрипели, сбрасывали всадников.
Фон Армист увидел лицо ротмистра, страшно изуродованное пулей, в следующую секунду тот свалился с седла под копыта собственной лошади. Бородатый казак перемахнул через повозку, взмахнул шашкой, едва не надвое разрубив молодого прусского офицера. Барон вскочил, ткнул в бок казаку штыком. Тот заревел, как раненый медведь, развернулся к барону, поднял окровавленную шашку… но тут сзади в него воткнулся еще один штык, и казак, выпучив глаза, свалился с лошади.
Солдаты барона торопливо перезаряжали карабины.
Еще одна лошадь перескочила через баррикаду, барон повернулся к ней, вскинул ружье, но тут же разглядел, что на ней нет всадника, и отскочил в сторону.
Конная атака захлебнулась, но через баррикаду уже перебирались спешившиеся партизаны, размахивали саблями, целились из тяжелых пистолетов.
– Залп! – прохрипел барон и первым выпалил в молодого гусара с безумными, словно пьяными, глазами.
На этот раз залп французов был не таким дружным, но и он выбил из рядов нападающих несколько человек.
А затем начался ад – завязалась рукопашная схватка.
Все смешалось. В этом аду только с большим трудом удавалось отличить своих от чужих. В воздухе мелькали палаши и сабли, шашки и тесаки. Изредка раздавался пистолетный выстрел, но не это решало дело. Барон увидел здоровенного детину, возчика из нормандских крестьян – он нарушил приказ, ввязался в драку и теперь размахивал огромной дубиной, отбиваясь от трех партизан. Одному проломил голову, но тут на него навалился здоровенный казак, и оба покатились по земле.
Барон выбрал нового противника – рослого немолодого драгуна.
Перезаряжать карабин было некогда, и он двинулся навстречу драгуну, размахивая палашом.
Тесак драгуна взмыл вверх, тускло сверкнул, опускаясь прямо на голову фон Армиста. В последнее мгновение барон успел отбить удар своим палашом, отскочил в сторону и ударил сам, прежде чем драгун успел подготовиться. Палаш рассек плечо драгуна, кровь хлынула темным потоком, партизан покачнулся и упал в грязь…
И вдруг наступила тишина.
Барон снова поднял свой палаш, огляделся в поисках нового противника и вдруг понял, что сражаться больше не с кем.
Несколько раненых стонало на земле, и еще один казак полусидел, привалившись к повозке, и нянчил отрубленную руку.
От французского отряда осталось восемь человек, из возчиков погибли трое. Барон хотел отчитать того возчика, который нарушил приказ, ввязавшись в схватку, но тот лежал мертвый, навалившись на бездыханного казака.
Времени на милосердие не было.
Барон приказал добить раненых – партизан всех, своих – тех, кто не мог идти или ехать верхом. Затем, секунду подумав, приказал все же похоронить своих мертвых, наскоро забросать их землей и сам прочитал короткую молитву над этой неглубокой могилой. Хоронить русских было некогда.
Возчики снова запрягли лошадей, солдаты повскакали в седла, и потрепанный отряд двинулся дальше.
В провинции события развивались своим чередом.
Участковый Василий Уточкин был человек обстоятельный и упорный. Выяснив, что мужчина, наблюдавший за аквалангистами из санатория «Солнечный берег», проживал там по чужому паспорту, он рук не опустил, а еще больше раззадорился. И решил прощупать директора санатория Артура Ивановича. Не зря тот разливался в прошлый раз соловьем насчет того, что у него с документами все строго, все больные принимаются только при наличии санаторной карты, где прописаны все болезни. Уж слишком напирал Артур Иванович на такие строгие правила. У Василия глаз наметан, он сразу понял, что жульничает Артур по мелочи. Но это не его дело. А вот если директор знает что-нибудь про фальшивого Михаила Борисовича Кукушкина, то обязательно ему, Уточкину, про это расскажет. Пусть только попробует не рассказать!
Василий оставил машину перед главным корпусом санатория и подошел к дверям. Перед входом в корпус унылый лысый дядька с выразительным красным носом поливал из шланга круглую клумбу с петуниями.
– Артур Иванович у себя? – осведомился участковый, взявшись за ручку двери.
– Нет, они вышедши! – ответил садовник уважительно. – Они в водолечебницу пошедши. Там авария случивши, из источника вместо минеральной воды сток пошел канализационный. Они как про это узнавши, так в лице переменивши и туда побежавши…
– А где водолечебница? – поинтересовался Василий.
– Да вот по этой дорожке идите в сторону озера, а там аккурат возле беседки сверните направо, вот она и будет как раз та самая водолечебница…
Поблагодарив общительного садовника, Василий пошел в указанном направлении.
Однако, когда он поравнялся с нарядной голубой беседкой, оттуда его окликнул певучий женский голос:
– Васи-илий Никитич! Куда это вы так спешите?
Василий заглянул в беседку и увидел там неразлучных подружек Валю и Галю. На Вале сегодня коротенькая юбочка опять-таки с рюшечками по подолу. И синяя шелковая кофточка с рукавами-фонариками. Галя нарядилась в джинсовые шорты, сделанные самостоятельно из старых джинсов, то есть просто обрезанные снизу. А сверху надела жилетку. Прямо на голое тело, так что, когда Галя наклонялась, виден был ее весьма плоский бюст.
Подруги сидели рядом на скамеечке и с аппетитом уплетали чернику из бумажного кулечка. Пальцы и губы у них были уже синие, под цвет одежды.
– Василий Никитич, посидите с нами! – позвала его Валя и подвинулась, кокетливым жестом поправив короткую юбку. – Ягодок не хотите?
– Не захочет, – вздохнула Галя, вытирая губы. – Он ведь тут наверняка опять по делу…
– Да я директора ищу, Артура Ивановича! – сообщил им участковый. – Говорят, он в водолечебнице.
– Да, точно! – Валентина хитро заулыбалась. – У него большая неприятность случилась: тут накануне бульдозер приезжал, яму какую-то копал и при этом трубу нечаянно повредил канализационную. Так что теперь вместо минеральной воды из нашего источника, сами понимаете, что течет…
– Невелика беда! – фыркнула Галина. – Вкус ничуть не изменился, а целебные свойства даже улучшились. Одна здешняя дама страдала радикулитом, а когда опустилась в ванну с этой водой – так тут же выскочила как ошпаренная! Радикулит ее как рукой сняло. Я бы на месте Артура Ивановича ничего не стала делать. С новой водой его санаторий на всю Европу прославится!
