– Будь зрячим, – после первого же сигнала вызова откликнулся Феликс.
На заднем плане тарахтел мотор машины, донесся вскрик Ильина: «Это он? Ну-ка дай!». Звук возни, потом все такой же преданный голос вновь сказал:
– Я слушаю тебя, брат.
– Будь зрячим, Феликс. Как у вас дела?
– Все хорошо.
«Все у нас хреново!» – рявкнул Роман.
– Феликс, скажи, пожалуйста, Роману, чтобы он проверил всех на предмет опознания, перед тем, как вы их…
Волков не закончил фразу – и так все было понятно.
– Да, скажу.
«Егор, твою мать! Я на это не подписывался!»
– Как закончите – разъезжайтесь. Мне не звоните – я вас сам отыщу когда освобожусь.
– Конечно, брат. Будь зрячим, – лаконично закончил разговор Феликс.
– Будь зрячим.
«Дай мне эту скотину!» – последнее, что услышал Егор в трубке.
Спустя несколько секунд мобильник вновь завибрировал, на дисплее высветилось «Номер неопределен». Волков хмыкнул и сбросил звонок.
Конечно, использовать Романа таким способом – не самая лучшая идея. Но Егор ровным счетом не знал кому еще поручить это задание – своих товарищей по оружию он вмешивать не хотел. Неизвестно что там за люди поджидали его у подъезда. Неизвестно чьи именно интересы преследовали. Если очередные сумасшедшие, каким-то образом выследившие религера – это одно. Но если это опять происки Калины, которая, вполне может иметь свое влияние и внутри ячейки мистириан, что тогда? Один звонок в полицию – и Волков повязан с кучей трупов на руках. А так – вроде их и не было вовсе.
Что ж до Ильина, то с ним объясняться все равно придется. Да, Роман сам не дурак, все понимает. Но нужно же показать, что птица гордая и с помойки жрать не станет.
Хотя, по воле Егора, периодически жрет. И они оба об этом знают.
Захарий с Хирургом вышли через пару часов. Старший был заметно раскрасневшийся, глаза поблескивали. В лимузин забрался молодцевато, подтянув полу мантии чуть ли не до колена, открывая миру безупречные брюки и дорогие ботинки. До Волкова донесся аромат водки.
– В «Острог», – Кольцов жестом показал оставшемуся охраннику ехать в лимузине. Сам, вместе с Волковым, сел во внедорожник.
– Планы поменялись? – поинтересовался Волков. Казалось, никого, кроме него, этот вопрос не волновал.
– Да, – буднично откликнулся Хирург. – Сейчас будет еще одна встреча.
– В ресторане?
– Да.
– А потом?
– Егор, обо всех известных мне изменениях я вас обязательно поставлю в известность.
В переводе это звучало как: «Заткнись и не лезь не в свое дело». Волков все понял, уставился на свое отражение в стекле.
Ехать пришлось через центр, где дороги уже набухали от густеющего в час-пик трафика. Без дополнительных машин сопровождения прикрывать лимузин на светофорах и со свистом проноситься по полосам общественного движения уже не получалось. Не помогала даже «крякалка», от которой шарахались лишь самые пуганые автомобилисты. Остальные, в лучших традициях классовой ненависти, просто делали вид, что не обращают внимания, а то еще и специально притормаживали перед процессией, мешая движению.
От скуки наблюдающий за всей этой дорожной суетой, Волков не мог не поразиться сотрудникам безопасности – Хирург и водитель даже ни разу не ругнулись на очередного лихача, старающегося влезть между ними и идущим позади лимузином. Они с львиным спокойствием, даже с равнодушием, взирали на творящийся вокруг хаос, принимали ситуацию как данность.
Одной из причин, по которой Егор не любил назначение в охрану, была необходимость подолгу и терпеливо ждать. Ждать пока охраняемый ведет переговоры. Ждать, пока он ест, пока спит, пока ходит в туалет. Ждать в дороге, ждать пока стоят в «пробках». В сутки активная работа телохранителя иной раз укладывалась в час-два, в поездках «на работу-с работы». Иногда, во время мероприятий, приходилось потрудиться, но все же, большую часть собственной жизни сотрудник безопасности проводит в постоянном ожидании. И тут уж либо ты привыкаешь, либо меняешь работу. В противном случае мог произойти срыв.
Хирург и водитель были хорошими телохранителями. Спокойными, рассудительными, сдержанными. Волков же привык постоянно двигаться, действовать, его тяготила необходимость тратить время впустую.
Потому что когда голова не была занята работой, в нее лезли нехорошие и опасные мысли. И даже если Егору удавалось прогнать их прочь, после них, как след после улитки, оставался неприятный осадок, зудящий и напоминающий о себе еще долгое время. Заставляющий обращать на себя внимание.
Например, как сейчас, когда среди потока размышлений о Калине, знаках, странных Поединках, затесалась вполне конкретная и осязаемая мысль: «Насколько же противно служить картонным королям!».
Их машина отстала от основного кортежа, свернула на заправку. Пока Хирург давал по телефону указания, Егор спокойно перекурил на обочине. Спросил у скучающего водителя:
– В ресторане тоже массовка намечается?
– Вроде нет, – пожал плечами водитель. – Рабочая встреча.
– Ну-ну, – скептически усмехнулся Егор и полез в салон, повинуясь жесту Хирурга.
Ресторанный комплекс «Острог» находился на территории природного парка, расположенного на окружной дороге. С левой стороны остались пригородные коттеджи, с правой замелькали высокие, прямые как спицы ели, возвышающиеся над красным зубчатым забором. Через пару километров, когда Волков почти уже проиграл неравную схватку с дремой, водитель перестроился к обочине и, не снижая скорости, промчался под резной аркой въезда в парк.
Асфальтированная дорога со стилизованными под полосатые почтовые вешки столбиками делала плавный поворот, выгодно открывая сидящим в машинах вид на большое, похожее на зеркало, озеро. Возле кромки воды располагались небольшие бревенчатые домики для кемпинга и узкая пристань с лодочками и яхтой.
Дорога спускалась с пригорка и делала кольцо вокруг цветника, разбитого подле высокого крыльца замка из искусственно состаренного темно-зеленого камня. Трехэтажное строение с черепичным шпилем, увенчанным флюгелем в виде рыцаря с копьем, короткие, но массивные стены в обе стороны, упирающиеся в пузатые сторожевые башни.
Внедорожник первым подкатил к крыльцу, высаживая Хирурга и Егора, и тут же отъехал к стоянке. Религер и начальник безопасности остались на месте, встречая лимузин.
Пока Волков осматривал местность, примечая редких гуляющих по парку прохожих, взгляд его остановился на одной машине, скромно притулившейся чуть в стороне от остальных, словно стесняясь дорогих соседей. Это была старая, потертая жизнью отечественная марка, без претензий и изысков.
Иванов всегда довольствовался тем, что у него было.
