Депутат помахал пухлой рукой с пальцами-сосисками веселящимся девицам, тяжело плюхнулся на скамью возле Захария. Накинул на плечи простынку, расслабленно вздыхая.
Рядом, как из-под земли, возник банщик, предлагая меню.
Депутат обладал потрясающей способности болтать громко и помногу. Его присутствие Волков мог считать единственным плюсом в данной ситуации – все же произошедшее несколько часов назад в зале ресторана заставило даже Егора удивиться, не терпелось узнать, в чем же дело.
Егор мысленно перенесся на несколько часов назад…
Когда они прибыли, Захария уже ждали в ресторане, за огороженным бархатной лентой столом, в секторе «для самых-самых». Обычные посетители «Острога» туда не допускались, довольствовались менее помпезной стороной зала.
Религера оставили на входе, следить со стороны за обстановкой. Волков был не против – чем дальше он находился от старших сановников, тем ему было легче.
Мимо сновали официантки в красных передниках с серебристыми подносами, администратор в синей ливрее прохаживался вдоль рядов, наблюдая за работой персонала. Немногочисленные посетители ресторана бледными тенями терялись за белоснежными скатертями, незаметно приходили и незаметно уходили. Мало кто из них позволял себе пялиться на сидящих на возвышении господ – рано или поздно они натыкались на предупреждающие взгляды охраны и поспешно отворачивались.
Волков с усмешкой отметил, что в какой-то момент охраны в ресторане оказалось больше, чем посетителей. Что ж, Старшим было чего и кого опасаться.
Впрочем, сидящие за столом небожители знали себе цену и не позволяли по пустякам поддаваться панике. Из пяти Старших именно эта тройка по праву считалась самой значимой в решении глобальных вопросов.
По правую руку от Захария сидел, развалившись в кресле с высокой спинкой, седой мужчина с точеными чертами лица, благородный и величественный. Надменно поднятые брови, холодный взгляд расчетливых глаз, высокий лоб мыслителя. С таких лиц в античности рисовали богов.
Мужчину звали Марком, в конфессии он отвечал за внешнюю политику мистириан и борьбу с ересью. По сути, именно ему подчинялись Координаторы религеров.
Второй, сидящий напротив Захария, выглядел значительно мельче Марка, полноватый, но не толстый, с маслянистыми глазами и блуждающей по лицу полуулыбкой. Настоящий угорь, скользкий и хитрый, делающий вид, что готов услужить всем, но всегда играющий лишь свою партию. Имя этого Старшего – Ламий, он Высший Казначей.
Волкову приходилось присутствовать при встречах Старших – как друг с другом, так и со священнослужителями помладше. Практически всегда все сводилось к нейтральному обмену информацией, дежурным фразам и ритуальным действиям. Более конкретные и важные дела Старшие предпочитали решать без свидетелей, пусть даже и из числа охраны. Поэтому и от этого рандеву Егор не ожидал ничего особенного. Он уже внутренне приготовился к отупляющему ожиданию.
Звонкий хлопок подобно выстрелу разнесся по залу. Телохранители засуетились, вытягивая шеи и хватаясь за оружие.
Захария стоял, нависая над столом. Его ладонь, припечатавшая скатерть, все еще покоилась на столешнице, поблескивая крупным рубином перстня на указательном пальце. Лицо Старшего заметно раскраснелось, ноздри яростно раздувались. Он буквально сверлил взглядом откинувшегося на спинку стула Марка, смотревшего спокойно и внимательно. Притихший Ламий лишь таращил глаза то на одного, то на другого.
Физически ощущалось напряжение между Старшими. Еще чуть-чуть – и сверкнет искра.
Подобных выяснений отношений Егор ни разу не видел, тем более так открыто, на публике. Заинтересовался, силясь расслышать разговор.
Но беседа уже закончилась. Марк что-то произнес, еле разжимая побелевшие губы, с достоинством поднялся из-за стола и, не обращая внимание на Захария, который, казалось, вот-вот кинется на него с кулаками, направился на выход. За ним, подскочив со своих мест, последовала охрана.
Волков разумно посторонился, отвесил почтительный полупоклон. Успел уловить раздраженный скрежет из уст Марка: «Дурак…».
Но надежды на продолжение не оправдались – Ламий потянул за рукав Захария, тот нехотя сел. Спустя несколько минут они уже накачивались коньяком, а Казначей весело рассказывал какую-то историю, стараясь отвлечь товарища от нелицеприятного разговора.
Что же у них такого произошло, что Старшие позволили себя сцепиться у всех на виду?
Спустя еще несколько минут к паре мистириан присоединился подъехавший депутат Румынов, и сабантуй переместился в баню.
– Мне тут доложили, что в городе неспокойно стало, – депутат навалился волосатой грудью на столешницу, помахал в воздухе креветкой. – Говорят, опять стрельба, опять жертвы. Говорят, что религеров отстреливают. Целенаправленно.
– Ерунда, – уверенно протянул Ламий, разглядывая развалившихся в шезлонгах возле бассейна проституток. – Никто никого не отстреливает. Так, криминал балуется.
– То-то я смотрю, вы просто так себя охраной обставили, – не поверил Румынов, усмехаясь. – Раньше вам одного телохранителя хватало.
– Береженого бог бережет, – пробасил Захарий. – Я тоже подобные слухи слышал. Не переживай, Петя, тебя в любом случае не тронут.
– Да как знать, – не унимался депутат. – Я тут тоже свой интерес имею. Как-никак, в одной связке работаем. А то были тут предложения…
– Ой, Петя, не сочиняй, – перебил Румынова Захарий, отмахнувшись. – Знаем мы, какие тебе предложения были. От амонариев? От этого, как его… от Сэта?
Депутат расплывчато пожал плечами, но глаза отвел.
– Петя, мы уже много лет вместе работаем, и я тебя изучил как облупленного, – продолжил Захария тоном ментора. – Знаю, что к тебе то одни, то другие подходят с предложениями о сотрудничестве, но ты всех посылаешь. Мягко, недалеко, но посылаешь. Пока. Потому что понимаешь, что свой хлеб – он всегда свой. А чужой кусок может и в глотке застрять.
– Так хлеб-то этот у нас с вами общий, – вставил Румынов.
– Безусловно, общий. Как написано в Книге: «Единым столом братья сидят». Как мы сейчас сидим, – Захария обвел стол рукой. – Потому нам от тебя угрозу, будь она реальной, утаивать не с руки. Да, стреляют. Да, были жертвы среди служителей культа. Но так то, как обычно, народец балует, друг дружку режет почем зря. Фанатики, еретики, воинствующие радикалы. Ничего нового, просто очередной скачок активности.
– От бездуховности все, от безверия, – поддакнул Ламий.
– Так что не переживай, – Захарий панибратски улыбнулся депутату. – Ты лучше скажи вот что. Наши орлы на днях очередных иноверцев разорили под корень – рамаи. Слышал?
– Слышал, – кисло ответил Румынов.
– У них под резиденцию, говорят, домик хороший был, добротный. У меня уже добрые люди спрашивали, как бы этот домик и участок заполучить. Пока его в фонд Доминиона не передали, ты бы помог, застолбил место. А то желающих на бесхозное, сам знаешь, выше головы.
