Самое удивительное, что у меня получилось. Не сразу, нет. Потрясенная обвинением Итарона, я ушла в свою комнату и попыталась потренироваться. Мои старания не увенчались успехом, и я, раздраженная, влетела к Итарону в кабинет, чтобы продемонстрировать, «как я украла». Вот именно тогда и получилось. Я плакала, умоляя его простить меня, говорила, что не знаю, как это вышло… А он просто встал и молча вышел.
Я всю ночь проворочалась в кровати. Страх, вина и обида смешались в один коктейль. Было плохо. А самое страшное было то, что от меня отвернулся единственный человек, который проявлял ко мне дружеские чувства. Уснула я только под утро.
А вот пробуждение оказалось неожиданным. Вся моя комната была усыпана цветами, а в кресле сидел Итарон с букетом.
— Прости, — тихо сказал он.
— За что? — Мой голос больше походил на карканье.
— Сегодня утром все мои силы вернулись. — Он избегал смотреть мне в глаза. — Я несправедливо обидел тебя, прости. — И замолчал.
Я тоже молчала, еле сдерживая слезы. Его слова подкормили обиду, и теперь сдерживаться было еще тяжелее. И все-таки одна слезинка скатилась по щеке. Итарон тут же оказался рядом, протянул руку, но она замерла в нескольких миллиметрах от моего лица. Это стало пределом. Я засмеялась, хотя это скорее походило на истерику, и оттолкнула его руку, совершенно не думая в этот момент об опасности соприкосновения открытых участков кожи. В следующую секунду мы замерли в ужасе, ожидая… не знаю, чего ожидал он, но я ожидала боли и отвращения. Его отвращения, и еще, наверное, страха. Только спустя несколько бесконечных минут мы выдохнули, причем одновременно. На лице Итарона появилась такая радостная улыбка, что у меня защемило сердце. Он тут же потянулся ко мне, но я не забыла ни его слова, ни его поступки. Возможно, я излишне жестока и злопамятна, но не могу я сделать вид, что ничего не было. Резко отодвинувшись, я встала, стараясь не обращать внимания, как меркнет его улыбка и опускаются руки.
— Я понимаю… — тихо проговорил он, — я сильно обидел тебя… Единственное, чем я могу оправдать себя, это страх… Есть вероятность, что ты простишь меня и все будет как раньше?
Я не выдержала и посмотрела ему в глаза.
— Я прощу тебя… когда утихнет обида, обещаю, но раньше… — Я покачала головой. — Не уверена, Итарон, прости.
— Что я могу сделать, Нэя? Я могу хоть как-то загладить свою вину?
С минуту я размышляла, и наконец у меня появилась идея:
— Можешь. Я хочу увидеть лица моих муженьков и всех остальных, когда они узнают, что меня нет в замке, а срок обета целомудрия для них увеличен. Сможешь?
Он не очень уверенно кивнул:
— Да. Думаю, смогу переправить тебе информацию, где бы ты ни была.
— Очень надеюсь, что у тебя получится. — Я не сдержала предвкушающей улыбки. — Хочу посмотреть на их рожи.
— Хм… я тоже, — хмыкнул Итарон, а потом, словно очнувшись, тяжело взглянул мне в глаза. — Но это ничего не изменит между нами, да? Я потерял твое доверие.
— Да, — не стала я лукавить. — Сейчас мне больно, и я обижена, но, возможно, за время путешествия мне покажется, что это пустое.
— Я понял. — Он вздохнул, но больше не делал попыток приблизиться. Все-таки Итарон был достаточно мудр и знал, когда надо надавить, а когда отступить.
Потом мы немного позанимались, и он любезно позволил мне ознакомиться с книгами и рукописями по стихии огня.
— Я поищу упоминания о чем-то подобном, — пообещал он напоследок, — возможно, это связано с тем, что процедура инициации прошла не совсем обычно. Если честно, твой рассказ меня удивил. Если что-нибудь найду, дам знать.
Вот и все. А спустя два дня мы стояли в беседке и смотрели на раскинувшийся внизу город Тирз.
— Готова? — Голос Итарона вырвал меня из воспоминаний.
— Нет, но выбора у меня тоже нет.
— Ты можешь со мной связаться в любой момент, как и с силами, просто настройся на меня.
— Спасибо.
На лице мужчины застыла неуверенность и какая-то обреченность.
— Не хочу тебя отпускать, — прошептал он, неотрывно глядя мне в глаза. — Но ты права, выбора нет. Позволишь? — неуверенно спросил он, протягивая руки.
И я не задумываясь шагнула в его объятия. Он обнимал меня крепко, словно пытался защитить и укрыть от внешнего мира, и я сама подняла к нему лицо. Он лишь мгновение помедлил, а потом наклонился к моим губам и поцеловал. Сейчас мне было это нужно, и я постаралась получить от поцелуя все. Он все длился и длился, пока я не почувствовала, что у меня уже нет никакого желания уходить. Отстранилась, развернулась и, не оглядываясь, пошла вниз, в город.
Я шла, стараясь не оборачиваться и не искать взглядом Итарона, в надежде, что он идет следом, хотя я точно знала, что не идет. Возможно, и наблюдает каким-то образом, но и только.
Плотнее запахнув плащ, я двигалась к своей цели, не обращая внимания на свист и не совсем приличные шутки в мой адрес. Детское желание еще и капюшон натянуть я пересилила, но от этого легче не стало. М-да… вот уж не думала, что смазливая мордашка доставляет столько неудобств… или тут просто райончик такой? А может, дело в одежде? Тут приличные женщины брюк не носят?
До трактира я добралась не раньше чем через час блужданий по городу, таща за собой спотыкающуюся конягу. Мне искренне было жаль животное, но у него тоже не было выбора. Так мы и брели по улочкам города, стараясь не обращать внимания на то, что в некоторых местах проходили уже в третий раз. Не важно!
Наконец, уже порядком измученная, я добралась до таверны. Критически осмотревшись, все же пришла к выводу, что это явно не самое плохое место. По дороге мне попадались кабачки, но к тем было страшно даже подойти, не то что съесть там что-нибудь. А тут ничего, пахнет приятно, перед самим зданием чисто… Отдав поводья парнишке, я зашла внутрь.
Время было еще довольно ранее, посетители начнут собираться часа через два-три, и поэтому в зале никого не было, не считая парочки завсегдатаев. Но Итарон настоял, что лучше прийти пораньше. Вздохнув, я подошла к стойке, за которой стоял высокий крепкий мужчина, мужик, если точнее, с коротко обстриженной бородкой и внимательными глазами.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, — кивнул он, быстро осмотрев меня. — Чего желаете?
— Комнату и ужин, ну еще завтрак. И лошадь накормить и присмотреть.
— Три рата (другая единица, более мелкая 1:10).
Хм… вполне приемлемо. Я достала один и положила на стойку.
— Остальное при расчете. — Этому, кстати, меня тоже научил Итарон. Обычная практика.
— Вторая комната. — Трактирщик протянул ключ. — Что на ужин будете?
— А варианты?
Он указал на исписанную мелом табличку, которую я внимательно изучила, втихомолку радуясь, что во время инициации силы не поскупились и вложили умение читать и писать на местном языке.
