В четверть пятого Олимпия с дочерьми приехали домой, все
красиво причесанные и с безупречным маникюром. Гарри играл с сынишкой в карты.
Чарли уже отбыл. А Фрида прилегла вздремнуть.
В половине пятого собрали наряды и отбыли в отель. Там сразу
зарегистрировались – Олимпия забронировала номер на этот вечер.
Тут Олимпия перевела дух и позвонила Гарри. Уезжали в такой
спешке, что она даже не успела с ним попрощаться. Она напомнила, на какой час
заказан лимузин, и еще раз попросила дать ей знать по мобильному. Гарри покорно
обещал все исполнить, он был необычайно сговорчив. Сказал, что поднимет мать в
шесть и поможет ей одеться.
Машина для Фриды была вызвана на четверть восьмого. Ужин
перед балом предполагался только для девушек с кавалерами и близких родных.
Остальные гости ожидались в девять. Начало репетиции – в пять, в том же зале,
где будет проходить бал. Без десяти пять сестры Уокер спустились в вестибюль.
Случилось так, что в тот момент, когда Олимпия с девочками
направлялись к залу на репетицию, туда как раз входил кавалер Вероники, Джеф
Адамс. В руке он нес вешалку с фраком.
При виде юноши Олимпия часто заморгала, думая, что ей
померещилось. Оказалось, нет: волосы у парня были выкрашены в ярко-синий цвет.
Не темно-синий – его еще можно было в вечернем свете принять за черный, –
а именно в яркий, скорее, темно-голубой, между бирюзой и сапфиром.
Судя по выражению его лица, молодой человек был вполне
доволен собой и, здороваясь с Олимпией за руку, прямо-таки источал уверенность
и даже самодовольство. Вероника рассмеялась. Джинни же, убитой предательством
возлюбленного, было ни до чего, она была похожа на привидение. Этот Стив даже
имел наглость заявить, что, хотя они и расстаются, он готов исполнить свое
обещание и участвовать в ее первом бале. И, к изумлению Олимпии, Вирджиния
ответила согласием.
Голова у Олимпии шла кругом, ей хотелось накричать на дочь,
немедленно отговорить ее от этого решения, но она благоразумно сдержала свои
эмоции, не желая еще больше расстраивать Джинни. Не будучи официальным
спутником дебютантки, Стив должен был явиться в девять, вместе с остальными
гостями. И он будет весь вечер сидеть рядом с Олимпией, с Чонси и их друзьями!
Ну что за молодежь пошла – ни стыда, ни совести!
Такое же желание у нее появилось и в отношении Джефа, когда
Вероника похвалила его прическу и цвет волос. «Насыщенный», –
удовлетворенно сказала она. Джеф нахально вручил свой фрак Олимпии и попросил
присмотреть, пока он будет репетировать. «Так бы и убила!» – подумала та.
Перед началом репетиции дебютанток и их сопровождающих
выстроили в четыре шеренги, девушек и юношей отдельно. Всех внимательно
оглядели. Строгого вида матрона в черных шелковых брюках и коротком жакете от
Шанель задержалась перед Джефом и вполне определенно объяснила ему ситуацию.
Ему следовало сразу после репетиции перекрасить волосы в другой,
«человеческий», цвет по его выбору. Если же он этого не сделает, то Веронике на
время бала предоставят другого кавалера. Глава оргкомитета строго взглянула на
Джефа, явно выражая свое осуждение. Джеф потупился, а Вероника захихикала.
Судя по всему, она находила его выходку необычайно забавной,
что огорчило Олимпию. Татуировка во всю спину, кавалер с синими волосами –
похоже было, что Вероника вступила в какой-то новый этап своей жизни. Ей уже
мало было громогласно декларировать свои принципы, теперь ей надо шокировать
окружающих и из всего устраивать представление. Олимпия едва сдерживала себя.
После репетиции, возвращаясь в номер, она высказала свое
неудовольствие дочери.
– Вероника, ничего смешного тут нет! Единственное, чего
он добился, это гнева членов оргкомитета, который неизбежно падет и на тебя –
рикошетом.
– Перестань, мам, не будь ханжой! Раз уж мы вынуждены
участвовать в этом дурацком мероприятии, почему бы не отнестись к нему с
юмором?
– Какой уж тут юмор! – возмутилась Олимпия. –
Невоспитанность и неуважение к окружающим! Он думает перекраситься?
– Конечно. Неужели ты не поняла?! Это было сделано
исключительно для смеха. Прикол такой, ясно?!
– Ничего смешного! – повторила Олимпия. Вид у нее
был не на шутку рассерженный.
И тут опять заплакала Вирджиния. В руке у нее был мобильный
– звонил Стив. Он вдруг засомневался, стоит ли вообще ему приходить. Решил,
видите ли, что это для Джинни будет тяжело – совесть, видите ли, проснулась.
Всхлипывая, Джинни пролепетала в ответ, что, если он не придет, ей только хуже
будет. Она почти умоляла его. Олимпия смотрела на дочь с укором. В конце концов
принц смилостивился и обещал приехать. Если бы можно было убить силой мысли,
Олимпия испепелила бы его на месте. Но нет, он будет гостем на их торжестве –
тип, посмевший разбить сердце ее девочки в такой день!
В шесть часов девушки были уже одеты в бальные платья, и
Олимпия со слезами умиления оглядела их со всех сторон. Это был незабываемый
момент! Сестры были похожи на принцесс из сказки! Палантин весьма деликатно
прикрывал разрисованную спину Вероники.
В семь часов девушек увели фотографироваться, а Олимпия
осталась в номере и стала собираться сама. Не обошлось без мелких
неприятностей. Стоило надеть колготки, как тут же поехала стрелка – хорошо, что
захватила запасную пару. Потом на платье заело «молнию», но Олимпии каким-то
чудом удалось ее поправить.
Она остановилась и перевела дух. Прическа в порядке.
Косметика тоже – она обошлась без помощи визажиста и накрасилась сама,
неброско. Туфли оказались неудобными, но к этому она была уже готова. Зато
вечерняя сумочка превосходная. Олимпия надела доставшиеся ей от матери
жемчужное ожерелье и сережки. Придирчиво оглядела себя в зеркале и осталась
довольна. Чуть подкрасила губы и накинула на плечи темно-синий палантин,
купленный к платью.
В этот момент зазвонил телефон. Гарри сообщил, что только
что отправил Фриду на машине. Было четверть восьмого. Еще прибавил, что с
Максом все в порядке.
– Хорошо! Я спущусь встретить маму, – ответила
Олимпия.
– Как там у вас? – спросил Гарри с беспокойством.
По голосу он слышал, что жена на взводе.
– По-моему, я нервничаю больше девчонок. Они выглядят
шикарно. Вот встречу Фриду – и сразу к ним. Наверное, Чонси с Фелицией уже
приехали, – добавила она, – но я их еще не видела.
Олимпия не стала говорить Гарри, как ей его не хватает – не
хотела усугублять его чувства вины. Какой смысл? Это ничего не изменит.
На мгновение она размечталась, а вдруг он в машине вместе с
Фридой, но в трубке она услышала голос Макса, из чего следовало, что Гарри
дома. Что ж, в семейной жизни нередки разочарования, придется смириться и
забыть. Зато у ее мужа масса других достоинств. И, если не считать этого
случая, он ей всегда помогал, наверняка так будет и впредь. Ну, не смог он себя
преодолеть! Она должна смириться. Не портить же, в самом деле, отношения из-за
того, что Гарри отказался ехать на светский бал. Так, все! Она больше об этом
не думает.
