– Чтобы подняться к престолу богов, нам придется спуститься в глубину преисподней! – проговорил маг и шагнул к лестнице.
– Постой, старик! – остановил его Александр, почувствовав непривычную робость. – Ты обещал открыть мне свое лицо, когда мы войдем в святилище. Я не могу довериться тому, кого не вижу.
– Будь по-твоему, – маг снял маску, и Александр увидел белесое, словно осыпанное мукой лицо, обезображенное ужасными шрамами и наростами. Только большие темные глаза смотрели на Александра пристально и внимательно.
– Ты прокаженный… – протянул царь брезгливо. – Боги наказали тебя страшной болезнью. Вот почему ты не снимаешь маску!
– Это не наказание, а дар! Боги даровали мне священную болезнь, дабы выделить меня среди прочих людей, – ответил маг высокомерно.
– Будь по-твоему, – отозвался македонец. – Пойдем же вниз, покажи мне свое святилище!
Молодой царь и его провожатый спустились по широким ступеням и вскоре оказались перед огромными бронзовыми дверями, на створках которых были изображения двух крылатых быков с человеческими головами.
– Это – шеду, божественные стражи, охраняющие покой богов, – почтительно и негромко проговорил маг. – Мы должны попросить их, чтобы они пропустили нас в сердце святилища!
Он опустил голову, словно склоняясь перед огромными существами, и заговорил на древнем гортанном языке, напоминающем грохот горной реки, перекатывающей камни. По его интонации Александр понял, что маг о чем-то просит могущественных шеду.
И быки вняли его просьбе.
Бронзовые двери медленно раздвинулись, открыв темный проем.
В первый миг Александру показалось, что за этими дверями открылось безграничное темное пространство, бездонная пропасть, столь же глубокая и темная, как ночное небо. Но уже в следующее мгновение по обе стороны от дверей вспыхнули яркие светильники, озарившие черную бездну. Впрочем, никакой, даже самый яркий свет не смог бы осветить ее до конца. Александр увидел перед собой огромный балкон, нависающий над пропастью, а на краю этого балкона – каменный постамент, на котором возвышалось удивительное изваяние. Огромный человек с бородой, заплетенной в несколько аккуратных косичек, смотрел на пришельцев строго и грозно, словно вопрошал их о цели их прихода. У ног его лежал свернувшийся дракон, грудь божества была рассечена, и в правой руке Мардук держал свое собственное сердце из чистого золота.
– Приветствую тебя, Великий Отец, Мардук, сын Эйя и Дамгальнуны, супруг Билит, отец Набу! Прости, что мы потревожили твой покой, но я должен был привести к тебе этого человека, воина и царя, который освободил нас от персидского владычества!
В рассеченной груди Мардука раздался тихий гул наподобие отдаленного грома.
– Великий Отец услышал наши слова! – проговорил маг с почтением и даже страхом. – Великий Отец говорит с нами!
Коленопреклоненный маг повернул голову к Александру и проговорил вполголоса с радостным испугом:
– Великий Отец приветствует тебя, иноземец! Он ждал твоего прихода! Редко мне удается услышать его голос!
– Что ж, я тоже приветствую тебя, Мардук, сын Эйя! – проговорил Александр, обращаясь к изваянию как равный к равному.
Затем он повернулся к магу и спросил его:
– Почему ваш бог спрятан от людских глаз в глубине святилища? Почему жителям Вавилона не дозволяется лицезреть свое божество? В моей стране не так: изваяния богов выставлены в храмах, чтобы каждый мог видеть их, чтобы каждый мог лицезреть их величие!
– Великий Отец не похож на богов твоей страны, – ответил маг ревниво. – Он не любит дневного света, не любит, когда глаза простолюдинов лицезрят его. Он стоит здесь, на краю древней бездны, дабы оградить Вавилон и его жителей от таящейся в этой бездне опасности, от таящегося в ней темного ужаса. Кроме того, в его руке лежит священная реликвия, Кохба Мардук, сердце Мардука. Древнее пророчество гласит, что тот, кому Великий Отец отдаст свое сердце, завладеет всем миром. Поэтому служители бога не подпускают к нему недостойных, чтобы кто-то из них не возжелал нечистой рукой коснуться святыни…
– Ты говоришь, жрец, что тот, кто завладеет сердцем этого истукана, станет властителем всего мира? – задумчиво проговорил македонский царь.
– Нет, повелитель, – возразил ему маг. – Я сказал, что, по словам древнего пророчества, властелином мира станет тот, кому Великий Отец отдаст свое сердце. Сам отдаст!
– Я расскажу тебе историю, которая случилась со мной год назад, – проговорил Александр, приблизившись к изваянию. – Я завоевал тогда Гордион, столицу Фригии. Завоевав город, я пришел в храм Зевса. Там, перед алтарем, стояла колесница царя Гордия, привязанная к алтарю искусным узлом. Жрецы храма, такие же старые и мудрые, как ты, сказали мне, что древнее пророчество гласит: тот, кто развяжет этот узел, покорит всю Азию. И как ты думаешь, жрец, что я сделал?
– То неведомо мне, повелитель! – почтительно ответил маг.
– Я разрубил этот узел мечом! Вот этим самым мечом! – И Александр вытащил свой короткий меч из драгоценных ножен. – Тем самым древнее пророчество исполнилось, и вот – я разбил войско царя Дария, и Азия лежит у моих ног.
– Что ты хочешь сказать мне, повелитель? – в страхе спросил маг.
– Я хочу сказать, что для меня нет ничего невозможного и древние пророчества исполняются, когда я того желаю!
С этими словами Александр вплотную подошел к изваянию Мардука и пристально посмотрел в глаза вавилонского божества.
– Остановись, повелитель! – воскликнул маг и бросился между царем и изваянием.
– Меня не могли остановить бесчисленные полчища Дария, неужели ты думаешь, старик, что сможешь сделать это? – презрительно проговорил Александр и оттолкнул мага.
– Остановись! – повторил тот, пытаясь подняться с колен. – Берегись! Не навлекай на себя гнев божества!
– Это ты берегись, старик! Не навлекай на себя гнев царя!
С этими словами Александр толкнул постамент, на котором стояло изваяние вавилонского бога.
Изваяние было огромным и непоколебимым, казалось, что даже упряжка в двадцать быков не сможет сдвинуть его с места. Но толчок молодого македонского царя покачнул огромную статую, и золотое сердце, которое Мардук держал в своей правой руке, упало прямо в подставленные ладони Александра.
– Он сам отдал мне свое сердце! – высокомерно проговорил молодой полководец.
– Святотатство! – воскликнул маг в священном ужасе. – Древнее пророчество нельзя обмануть! Великий Отец, Мардук, сын Эйя и Дамгальнуны, небесный покровитель Вавилона, не может отдать свое сердце чужеземцу!
