– Анна Павловна! Я пришла, у вас дверь не заперта…
Вдруг из кухни появился сутулый мужчина лет сорока с редкими бесцветными волосами, кое-как прикрывающими череп, и пристальным взглядом маленьких, близко посаженных глаз.
Лариса отшатнулась от него и испуганно проговорила:
– Вы кто? А где Анна Павловна?
– Я-то известно кто, – ответил ей лысоватый мужичок. – Я-то капитан Уклейкин из семнадцатого отделения, а вот вы кто такая?
– Из отделения? – растерянно переспросила Лариса. – В смысле из милиции?
– Вообще-то теперь мы называемся полицией, – уточнил капитан и показал Ларисе раскрытое удостоверение.
Буквы плясали у нее перед глазами, однако Лариса сумела разглядеть фотографию – редкие бесцветные волосы, маленькие невыразительные глазки…
– Будем считать, что я вам представился, – протянул капитан, убирая удостоверение. – А как насчет вас?
– Я – Сомова Лариса… то есть Лариса Петровна…
– А документы у вас имеются, Лариса Петровна?
Лариса открыла сумочку, дрожащими руками достала оттуда паспорт, протянула капитану. Тот внимательно с ним ознакомился, сверил фотографию с оригиналом, нашел страницу с регистрацией и только тогда вернул паспорт Ларисе.
– Хорошо, Лариса Петровна, с этим все ясно. Теперь объясните цель вашего визита к хозяйке этой квартиры.
– А где она сама? – спохватилась Лариса. – Где Анна Павловна?
– Вообще-то это я задаю вопросы. И я свой вопрос уже задал. Итак, какова цель вашего визита?
– Ну, Анна Павловна мне обещала отдать одну вещь… – пробормотала Лариса неуверенно.
Собственно, соседка собиралась незаконно войти в квартиру покойного Ильи Васильевича, так что сообщать об этом милиционеру не стоит…
– Какую вещь? – не отставал от нее упорный капитан.
– Так где же все-таки Анна Павловна?
– Дело в том, Лариса Петровна, что гражданка Уткина находится в морге.
– Где?! – переспросила Лариса, недоверчиво и удивленно уставившись на капитана.
– В морге, – повторил полицейский.
– Как это? Я же с ней совсем недавно разговаривала…
– Тем не менее Уткина умерла. Точнее, ее убили.
– Как?! – Лариса покачнулась, и капитан Уклейкин ловко подставил ей табуретку.
– Да вот так… – проговорил он мрачно. – Не знаете, как людей убивают? Покойников никогда не видели?
– Видела, – медленно проговорила Лариса, – я ведь по специальности медсестра.
– Очень хорошо! – преувеличенно обрадовался капитан. – Стало быть, в обморок не будете падать?
– Да с чего мне, – Лариса пожала плечами, – я ее близко не знала…
– Тогда пойдемте в комнату, там поговорим.
В комнате у Анны Павловны был ужасающий беспорядок. Шкаф раскрыт, и вещи выброшены на пол. Кровать разорена, матрас скатан, подушки, простыни, одеяла комом. Скатерть сброшена со стола вместе с вазой, в которой стояли, надо думать, вон те искусственные цветы, что валяются сейчас мятые на полу. Земля из горшков вывалена на подоконник, рядом засыхают цветы.
– Что вы тут искали? – повернулась Лариса к капитану.
– Да не я это, – ответил Уклейкин с досадой, – так уже было. Все же ответьте – зачем вы пришли к потерпевшей?
– А ее где убили – на кухне или в ванной? – уклонилась от ответа Лариса.
– А почему вы думаете, что не здесь? – очевидно, капитан принял ее игру и тоже решил отвечать вопросом на вопрос.
Ларисе внезапно стало скучно. Ей надоел этот пустой разговор с капитаном, она устала и хочет домой. С тонометром придется проститься, так что сейчас нужно поскорее отсюда убираться.
– Ни крови, ни следов в комнате, – устало сказала она, – в прихожей я была, там все в порядке.
Далее, не давая капитану вставить ни словечка, она быстренько поведала ему про Илью Васильевича, про злополучный тонометр и про то, что старуха обещала тихонько наведаться в квартиру к соседу и поискать там этот треклятый тонометр.
– Ну, кое-что мне стало ясно, – сказал капитан, внимательно выслушав Ларису, – стало быть, пошла она в ту квартиру и наткнулась на вора. Он ее и…
– Господи, но убивать-то зачем? – изумилась Лариса. – Ну пугнул, толкнул, да и убежал, стала бы старуха с ним бороться…
– Ваше замечание справедливо только в том случае, – сказал капитан, – если бы потерпевшая не знала вора в лицо. А если это был знакомый человек?
– Да к нему никто не ходил! – ляпнула Лариса.
– А вы? – вкрадчиво спросил капитан.
Ах, вот как! Ларисе этот тип сразу не понравился – его витиеватые речи никак не сочетались с маленькими пронзительными глазками-буравчиками. А теперь он еще и убийство Анны Павловны задумал на нее повесить! Чушь какая!
– Давайте, – спокойно сказала Лариса, – может, я и Илью Васильевича отравила? А потом пришла его квартиру грабить. Только брать-то там было нечего.
– Но ведь что-то же убийца там искал, – серьезно сказал Уклейкин, – причем очень тщательно. Комната вся вверх дном перевернута, вот как здесь.
– То есть она его застала, он ее…
– Задушил. Задушил шелковым шнурком… А потом пришел сюда и тоже всю квартиру обыскал…
– С ума сойти… – непослушными губами выговорила Лариса.
– Насчет гражданина Линевского к вам претензий никаких нету, – как ни в чем не бывало продолжал капитан, – медики однозначно сказали – умер своей смертью. От старости. Ну, и старуху вряд ли сумели бы вы придушить.
– У него сердце больное было… Слушайте, если у вас все, я бы домой пошла, – устало сказала Лариса, – только смену отработала, замоталась сегодня.
– Не стану вас больше задерживать, – покладисто согласился капитан, – однако… как бы это так помягче выразиться… У меня сложилось впечатление, что покойная гражданка Уткина была… скажем так, нечиста на руку.
– С чего вы взяли? – делано возмутилась Лариса.
– А вот с чего, – капитан поставил на стол серебряную избушку, потом наклонил. Из крошечной серебряной же трубы на стол посыпался молотый перец.
– Узнаете вещицу?
– Ну да… – неуверенно ответила Лариса, – у Ильи Васильевича была такая перечница.
– Верно, была. А вот эту я нашел здесь, – он поставил рядом такую же избушку, только без трубы, зато с дырочками в крыше. Лариса узнала ту солонку, которую в свое время поперла Анна Павловна, не тем будь помянута, и молча пожала плечами.
– Очень тщательно квартиру обыскивали, – вполне человеческим голосом сказал капитан, – не простой это был ворюга. Искал он что-то конкретное. Вы не знаете, что?
