И еще один пристальный взгляд был устремлен в спину Ларисе. Та самая брюнетка, что так неудачно пыталась выманить у нее шкатулку, теперь, запуганная своим руководителем, которого она называла странным словом «мессер», решила действовать более терпеливо, продуманно и планомерно. Слов нет – в первый раз она прокололась. Не следовало действовать в лоб. Но кто же знал, что нищая, недалекая медсестра способна за себя постоять? Ишь, как напустилась на нее в кафе! Милицией грозила, капитаном Уклейкиным!
Капитана Уклейкина Аглая, конечно, не испугалась. Просто она подумала, что раз медсестра ее не боится – стало быть, за ней есть какая-то сила, кто-то ей покровительствует. Но это все пустое – никто не может стоять за этот тетехой. Есть только одна сила – Высшая Сила, ей поклоняются Аглая и ее сестры и братья по ордену, у них есть цель – освободить эту Высшую Силу, и во имя этой цели они живут и действуют. Она, сестра Аглая – только маленький винтик в могучей и хорошо организованной системе, где каждый человек на своем месте. Она долго ждала, пока не пришел к ней мессер и не поставил задачу. И теперь она выполнит эту задачу, чего бы ей это ни стоило.
Брюнетка с чересчур красными губами высунула голову из-за ларька. Она уже второй день неотступно следовала за медсестрой. Вчера та куда-то ездила – просто одетая, с одной дамской сумочкой. Ничего интересного. Сегодня тоже ее понесло после работы на Фурштатскую, и здесь она повела себя странно – топчется на месте, записывает что-то на бумажке. Подозрительно, но мессеру пока нечего рассказать.
Ольга Колюшкина выросла вдвоем с матерью. Впрочем, какие-то мужчины время от времени в их доме появлялись, мать оживлялась, требовала, чтобы Оля называла очередного сожителя папой, но идиллия продолжалась недолго, мужчина исчезал в неизвестном направлении, а мать запиралась в своей комнате, рыдала, пару раз даже резала вены, но довольно осторожно, чтобы не до смерти. Потом выползала из своей комнаты, тихо всхлипывала, жаловалась на жизнь, смотрела на дочь волком и повторяла, что из-за нее не может устроить свое личное счастье.
И снова все начиналось сначала – поиски личного счастья занимали все свободное время матери, и, поскольку у них была отдельная двухкомнатная квартира, всегда находился очередной претендент.
Со временем мать стала выпивать, выпив, добрела, пускалась в душевные беседы, как-то с похмелья принялась даже воспитывать Олю. Впрочем, все ее воспитание сводилось к тому, что не нужно заводить ребенка, пока не выйдешь замуж. А лучше и вовсе не заводить детей, от них одни неприятности.
В таких непростых условиях Оля с грехом пополам закончила школу. О дальнейшем обучении и речи не шло, она устроилась продавщицей сначала в галантерейный, а потом в хозяйственный магазин. Тем временем мать нашла очередного спутника жизни, он ее сильно поколачивал, жить дома стало совсем тяжело.
В один далеко не прекрасный день Ольга вернулась домой с работы и застала в квартире удивительную, непривычную тишину.
Зайдя в комнату матери, она увидела ее на полу мертвой. Сожитель же исчез бесследно.
Приехала милиция, но дела заводить не стали: признали смерть от естественных причин, а именно – от некачественного алкоголя.
После смерти матери Оля осталась совсем одна. Впрочем, на первых порах ей стало даже легче – по крайней мере, дома было тихо.
Она была довольно привлекательной девушкой, только запуганной и бесцветной, но мужчины проявляли к ней несомненный интерес, особенно когда узнавали про отдельную двухкомнатную квартиру.
У Ольги, однако, отношения с мужчинами не складывались – она вспоминала бесчисленных маминых сожителей, и в каждом из своих знакомых находила сходство с одним из них. Конечно, какие-то мужчины в ее жизни появлялись, но надолго не задерживались.
Годы летели незаметно, и как-то Ольга, взглянув в зеркало, увидела первые признаки увядания. Она спохватилась – ей было уже около тридцати, а семьи все не было!
Тут как раз подвернулся Виталий. Как ни странно, в нем не было ничего общего ни с одним из маминых ухажеров, и этого оказалось достаточно, чтобы дойти с ним до ЗАГСа.
Был, правда, у Виталия один существенный недостаток: отсутствие собственной жилплощади, но Ольгу это не остановило, и она не задумалась – как это у мужчины к тридцати с лишним годам нет никакого жилья.
Короче, Ольга прописала Виталия в свою квартиру.
А через год, не вовремя вернувшись с работы, застала его в постели с Анной из отдела бытовой химии.
Виталий не стал оправдываться, обозвал Ольгу маринованной селедкой и мымрой, сказал, что терпел ее только из-за жилья, и моментально согласился на развод при условии раздела квартиры.
Так Ольга оказалась в коммуналке.
Правда, коммуналка была небольшая – кроме нее, еще один жилец, тихий алкоголик Митрич. Да и место очень хорошее, неподалеку от Таврического сада.
Ольга не могла больше работать на старом месте, поскольку там осталась Анна. У нее неожиданно прорезался талант к шитью, и она устроилась в небольшое ателье.
Снова потянулась скучная, монотонная жизнь: работа – дом – работа.
За стеной тихо спивался Митрич, иногда по пьяному делу свинячил на кухне, Ольга за ним прибирала, и больше никаких событий в ее жизни не происходило. От скуки Ольга иногда беседовала с пожилым закройщиком Артемием Ивановичем. Закройщик говорил ей какие-то странные вещи – о тайном обществе, передающем из поколения в поколение скрытые знания. Ольга считала, что старик завихряется, но он был безобиден, и она слушала его, чтобы скоротать время за монотонной работой.
Прошло пару лет, и стала время от времени заходить к ним в квартиру Вера Антоновна, паспортистка из жилконторы. Она справлялась о здоровье Митрича и внимательно оглядывала квартиру – то кухню обмерит, то в ванную заглянет.
А однажды в воскресенье Ольга проснулась от громкого стука в дверь.
Квартира была полна народу – милиция, человек в белом халате, Вера Антоновна, еще какие-то люди.
Ольге задавали какие-то странные вопросы, она спросонья ничего не понимала, наконец, сердобольная Вера Антоновна объяснила, что Митрича нашли в комнате мертвым.
Кто нашел и как этот кто-то попал к ним в квартиру – так и осталось неизвестным, зато Ольге очень быстро объяснили, что ее подозревают в убийстве с целью завладения жилплощадью.
Она совершенно растерялась и не могла ничего понять.
– Как убийство? Почему убийство? – повторяла она в шоке. – Кому понадобилось его убивать? Может, просто допился человек до смерти?
Но милиционер сообщил ей, что Митрич умер от сильнодействующего яда, и в комнате у него найдена бутылка с водкой, в которой этот яд обнаружен.
– Но я-то при чем?
– А кто же? – рассудительно отвечал милиционер. – Во-первых, у вас, гражданка, мотив имеется – жилплощадь. Во-вторых – никого, кроме вас и потерпевшего, в квартире не было. А в-третьих – на бутылке с отравленной водкой обнаружены ваши отпечатки пальцев.
