Как ни мало Наталья знала Старыгина, все же она наконец поняла, что с ним происходит нечто из ряда вон выходящее, глаза его возбужденно блестели, волосы были растрепаны.
– Что же случилось, Дмитрий Алексеевич? – спросила она помягче, доставая пакет соленых сухариков.
– Случилось замечательное событие! – объявил он. – Перед вами, Наташенька, незаурядная личность, которой повезло сделать гениальное открытие!
– Ну-ну… – усмехнулась она, – возможно, у вас мания величия? Этим объясняется ваше возбужденное поведение…
– Ох, ну до чего же вы вредная девица! – Старыгин в сердцах запихнул в рот разом два сухаря. – С таким характером никогда замуж не выйдете!
– Да я и не тороплюсь, – огрызнулась Наталья, – а вы-то что беспокоитесь о чужой личной жизни? И, Дмитрий Алексеевич, хватит уже пустых разговоров, переходите к делу!
Он раздраженно хрустел сухариками, потом отпил полчашки кофе и подобрел.
– Дело в том, что я, кажется, выяснил, кисти какого художника принадлежит эта картина, – он показал доску.
– И кто же это? – прищурилась Наталья.
– Леонардо да Винчи!
– Точно, вы заболели!
– И не надо делать такое скептическое лицо! – закричал Старыгин. – И гадости говорить тоже не надо! Вы сначала послушайте!
И он рассказал Наталье про встречу со Штабелем, про свои сомнения и утренние исследования.
– Ну, Фома неверующий, теперь не станете утверждать, что я болен?
– Быть не может! – не уступала Наталья.
– Вот только узнать бы, откуда Эрлих про это пронюхал, – бормотал Старыгин, – вот бы выяснить, куда он обращался за информацией… хотя бы проверить его запросы по Интернету…
– Есть один парень, – подумав, сообщила Наталья, – вообще-то, он классный хакер. Только не знаю, этично ли это…
– Да едем сейчас к нему! – вскочил Старыгин. – Забудьте вы на время, что в органах работаете!
Старыгин кивнул знакомому охраннику и вышел на набережную. Наталья двигалась следом.
На улице по-прежнему шел дождь. Холодная вода сразу же попала за шиворот, Дмитрий Алексеевич зябко поежился и поспешил к своей машине. Журавлева задержалась возле выхода, достав из кармана мобильный телефон. Старыгин недовольно оглянулся на нее, и из-за этого утратил бдительность, не успел вовремя отскочить, и промчавшийся мимо темный автомобиль окатила его грязной водой. Выругавшись в сердцах, он отряхнулся, как мокрый пес, и достал из кармана брелок автомобильной сигнализации.
В это мгновение на него налетел какой-то странный прохожий – высокий, сутулый, с серым безжизненным лицом, напоминающим скорее не лицо живого человека, а плохо подогнанную маску… казалось, эта маска велика ему и сейчас свалится, открыв подлинное лицо, но лицо это может оказаться еще страшнее маски. Самым же неприятным и пугающим в облике этого прохожего были его глаза – пустые, неживые, с неестественно расширенными зрачками.
– Смотреть надо, куда идешь! – раздраженно проворчал Старыгин, отстраняясь от прохожего. Тот ничего не ответил, только скользнул по лицу Старыгина своим неживым взглядом и оттолкнул его рукой в черной перчатке.
Дмитрий Алексеевич почувствовал легкий укол в том месте, где рука незнакомца коснулась его плеча, но списал это на свое разыгравшееся воображение.
– Псих! – бросил он вслед удаляющемуся незнакомцу и открыл дверцу машины.
– С кем это вы разговаривали? – спросила, подойдя к нему, Журавлева.
– Ни с кем, – отмахнулся Старыгин. – Садитесь скорее, а то на мне уже нитки сухой нет.
– Кто это в такую рань? – раздался из-за двери заспанный голос.
Старыгин удивленно взглянул на часы: было уже больше трех. Ничего себе рань!
– Это Наташа! – проворковала Журавлева.
– Наташа? Какая Наташа? – сонно проговорили за дверью, однако замок лязгнул и дверь отворилась.
На пороге стоял заспанный парень лет двадцати в длинных трусах и футболке с надписью «Смерть Биллу Гейтсу!»
– Ой! – проговорил он, увидев Журавлеву и ее спутника, и попытался захлопнуть дверь, но Наталья ловко вставила в щель носок кроссовки и потянула ручку на себя.
После нескольких минут безмолвной борьбы гости оказались в прихожей.
– Поздно встаешь, Игорек! – укоризненно проговорила Журавлева, оттеснив парня от двери.
– А у вас ордер есть? – мрачно отозвался тот, с ненавистью глядя на незваных гостей.
– А мы к тебе не по службе, мы к тебе с дружеским визитом! – отбила Наталья этот мяч.
– Нужны мне такие друзья! – фыркнул парень.
– Думаю, что пригодятся. Во всяком случае, ссориться со мной сейчас совсем не в твоих интересах.
– Это почему это? – в голосе Игоря зазвучал вызов.
– Хотя бы потому, что ты вчера зашел в компьютер Зоологического музея и поменял у них все обозначения. Так что теперь пингвин считается крупным хищником семейства кошачьих, а питон – парнокопытным млекопитающим. Ну, это я понимаю, тебе, как всегда, не спалось и захотелось немножко порезвиться, но вот зайти в машину своего деканата и исправить себе все оценки, а также изменить посещаемость на стопроцентную – согласись, это уже некрасиво. А ведь тебя после того раза предупреждали, чтобы прекратил рейды по чужим компьютерам!
– А сказала, что с дружеским визитом! – окрысился парень.
– А это уже от тебя зависит, – Наталья выразительно взглянула на приоткрытую дверь комнаты, за которой мерцал голубой экран монитора. – Поможешь нам немножко – и я, так и быть, посмотрю сквозь пальцы на твои шалости!
– Ага, а ведь вы только что напомнили, что мне нельзя лазить по чужим компьютерам!
– Это смотря с какой целью. И я тебя очень прошу – будь другом, надень штаны!
– А что – мой вид мешает вам сосредоточиться? – ухмыльнулся Игорь.
– Ага, – кивнула Наталья, – вспомнила, что белье давно пора постирать, полная машина набилась.
Игорь хрюкнул, но удалился в комнату, натянул джинсы и только после этого пригласил своих незваных гостей.
– Ну что вам нужно? – проворчал он, пробежав пальцами по клавиатуре.
Журавлева выжидательно повернулась к Дмитрию Алексеевичу. Старыгин кашлянул и смущенно проговорил:
– Возможно ли выяснить, какие материалы запрашивал в Интернете определенный человек?
– Возможно все, – высокомерно протянул Игорь. – Весь вопрос в том, какой человек. В смысле, какой человек делал запросы и какой человек в данный момент сидит за данным компьютером. Поскольку за компьютером сижу я, то вероятность повышается.
– Красиво излагаешь! – восхитился Старыгин. – Работаешь так же красиво?
– Ладно, дядя, давайте ближе к делу. Про кого вы хотите разузнать?
