– Прости, царица, но это невозможно! – ответил жрец, не поднимая глаз. – Священное ожерелье может взять в свои руки только тот, кому оно предназначено богами. Если я возьму его – оно поразит меня лютой смертью, а возможно, утратит свое могущество или вообще обратится в прах, в пыль и песок. Я укажу тебе, где оно хранится, но взять его ты должна сама.
– Не верь ему, госпожа! – воскликнула Ирида. – Не слушай его! Его наняли твои враги, чтобы привести тебя к гибели! Прикажи пытать его, чтобы он назвал имена тех, кто его подослал!
– Твоя служанка ошибается, – промолвил жрец, подняв глаза на царицу. – Я верен тебе, госпожа. Я пришел к тебе сегодня, потому что звезды открыли мне: ты в большой опасности и только священное ожерелье спасет тебя от заговорщиков!
– Я умею отличать правду от лжи, – произнесла царица, гордо вскинув голову. – Я окружена предателями и не могу отталкивать руку друга, который предлагает мне помощь. Отведи меня в Некрополь. Когда нам следует выступить?
– Немедленно! – ответил жрец.
Алена вошла в приемную. Секретарша Филиппова подняла на нее глаза, взглянула с неподражаемым высокомерием и спросила, оттопырив нижнюю губу:
– Вы записаны? Сергей Сергеевич не принимает без предварительной записи!
– Я звонила, – проговорила Алена, с трудом сдержав раздражение. – Моя фамилия Стогова. Сергей Сергеевич обещал меня принять.
– Как Стогова? – переспросила девица. – Почему Стогова? Я Стогову знаю…
Тут в глазах у нее мелькнуло какое-то подобие мысли, она сняла трубку переговорного устройства и проворковала:
– Сергей Сергеевич, к вам Стогова! Нет, не Марианна Юрьевна, а та, другая… она говорит, что звонила вам… примете?
Она выслушала короткий ответ, положила трубку и милостиво разрешила войти.
Филиппов сидел за массивным столом в рубашке с закатанными рукавами. Пиджак висел на спинке стула, он и не подумал его надеть ради нее. С какой стати, спрашивается? Кто она такая? Лицо его было красное, потное, недовольное.
– Здравствуйте, Сергей Сергеевич! – проговорила Алена, пересекая кабинет.
– Не надо меня уговаривать! – пробасил он вместо приветствия и вытер лицо клетчатым платком.
– Что? – удивленно переспросила Алена. – Я вас не уговариваю, я с вами здороваюсь!
– Я знаю, зачем вы пришли! Вы хотите продлить срок займа. Но об этом не может быть и речи! Срок заканчивается на этой неделе, и если вы не перечислите мне всю сумму в оставшиеся дни, вступит в силу пункт четыре-два…
– Но Сергей Сергеевич! – Алена повысила голос. – В конце месяца нам должна поступить значительная сумма от заказчиков, и мы с вами полностью рассчитаемся! Ведь наша фирма – давний клиент вашего банка, вы много лет работали с моим отцом и всегда находили с ним общий язык. Почему же сейчас…
– Ну вот, я же сказал – не надо меня уговаривать! – прервал ее Филиппов с тем выражением, с каким взрослый разговаривает с капризным ребенком. – А вы все равно меня уговариваете! Ваш отец – это одно, а вы – совсем другое! В нем я был уверен, а вас совершенно не знаю! Вы только месяц как приехали из…
– Какая разница, откуда я приехала? – удивилась Алена.
– У вас нет опыта ведения серьезных дел! – гремел Филиппов, не слушая ее возражений. – И вообще, кто вас уполномочил вести со мной переговоры? Марианна Юрьевна в курсе ваших действий?
– При чем здесь Марианна Юрьевна? – На этот раз Алена с трудом сдержала раздражение. – Марианна Юрьевна не имеет в данном вопросе права голоса! Отец завещал фирму нам с братом…
– Меня не интересуют ваши семейные отношения! – Филиппов бросил на стол карандаш и взглянул на нее исподлобья. – Еще раз повторяю – не надо меня уговаривать! Я принял решение! Все!
И он углубился в какие-то бумаги, ясно дав понять, что аудиенция закончена.
Алена вылетела из кабинета красная как рак.
Ей как девчонке указали на место, дали понять, что, несмотря на завещание отца, никто не принимает ее всерьез, деловые партнеры отца считают ее бестолковой провинциальной тетехой.
Но самое главное – Филиппов даже не стал разговаривать с ней о продлении займа, а без этого фирма может просто лопнуть…
И еще… он упомянул мачеху, спросил, в курсе ли та.
Может быть, в этом все дело? Может быть, это Марианна уговорила Филиппова отказать Алене, чтобы той пришлось пойти к ней на поклон? Чтобы еще раз показать, кто в фирме настоящий хозяин? Но зачем она это сделала? Неужели она не понимает, что фирме грозит разорение? Или она так ненавидит ее, Алену, что готова на все, лишь бы Алена бросила все и ушла?
Алена вышла из здания банка и огляделась.
Ее машины не было на прежнем месте. Что за черт, ведь она велела шоферу никуда не уезжать, ждать ее здесь, а теперь приходится торчать перед банком с дурацким видом… Наверняка эта маленькая садистка, секретарша Филиппова, видит ее из окна…
Алена шагнула к краю тротуара, собираясь остановить такси, и тут из переулка вырулил ее «Мерседес». Машина подкатила к ней, шофер открыл дверь, проворчал недовольно:
– Как вы быстро! А я на заправку ездил…
Кажется, даже собственный шофер выговаривает Алене, ставит ее на место! Ну, еще бы, водители ведь всегда раньше всех узнают, в какую сторону ветер дует!
Алена села на заднее сиденье. Краем глаза она увидела на переднем сиденье пакет из супермаркета. Ни на какую заправку он не ездил, наверняка жена велела сделать покупки. Сил на ссору с водителем у нее не было, она проговорила усталым голосом:
– Домой!
Ехать в офис не хотелось: снова чувствовать на себе неприязненные взгляды, слушать перешептывания за спиной… Марианна даст понять, что не сомневалась в неудачном исходе переговоров с Филипповым да и вообще никогда не верила в ее деловые способности…
– На Бронницкую? – переспросил водитель выразительно, дав ей понять, что и живет-то она в неподобающем месте, в районе, где не пристало селиться обеспеченным людям!
Она сняла эту квартиру, потому что оттуда близко к офису фирмы, да и сама квартира ей понравилась. И вообще ей почти все равно, где жить, пока не разберется с отцовским завещанием, а тогда уж она поселится в приличной квартире…
Да что же это такое! Она уже оправдывается перед шофером, пусть только мысленно! Ну что за день такой сегодня!
Да и не только сегодня. Вся эта свистопляска началась чуть больше месяца назад, когда знакомая почтальонша тетя Катя остановила ее утром и сообщила, что на имя Алены Дмитриевны Стоговой пришло заказное письмо из Санкт-Петербурга и что она, тетя Катя, за просто так бегать с письмами не нанималась, потому что Алены вечно дома нету, а в ящик письмо бросить нельзя, не положено.
Алена недоуменно пожала плечами – не ждала она ни от кого вестей, однако зашла на почту. И окаменела на месте, распечатав письмо прямо там, возле стойки.
