– Старые холостяки? – улыбнулась Лиза.
– Откуда ты знаешь?
– У них рубашки, как у детей: одна серая в белую
клетку, а вторая белая в серую клетку. Жены не допустили бы такого безобразия.
– Экая ты наблюдательная, – похвалил Игорь и
двинулся вслед за Лизой на кухню.
По телевизору шел какой-то фильм, и начинать целоваться по
второму разу было как-то неудобно. Лиза молча принялась резать колбасу. На
Игоря, который всегда болезненно воспринимал молчание, набросилась совесть и
принялась глодать его.
– В этом не было ничего плохого, – убежденно
сказал он. – Мы случайно встретились и, наверное, понравились друг другу.
Но обстоятельства не позволяют нам рассчитывать на продолжение отношений,
поэтому мы чувствуем себя неловко.
– Я себя отлично чувствую, – сообщила Лиза. –
Поскольку я влетела в твою жизнь совершенно внезапно и не знаю ни одного
человека из твоего окружения, я не испытываю неловкости. Мы встретились, мы
расстанемся… В этом нет ничего такого, что не происходило бы сотни раз.
– У тебя что, были сотни мужчин? – с подозрением
спросил Игорь, возвращаясь к курице.
– Ха, если бы. Я – женщина без прошлого. Я
познакомилась с Русланом, когда мне было всего пятнадцать лет. Он – мое
прошлое. До него ничего не было. Ну… Практически ничего. Когда я говорю «сотни
раз», я имею в виду других людей. Со всеми так происходит: встретились,
расстались… Ой, посмотри, как уже темно на улице! – Лиза подошла к окну и
прижалась носом к стеклу. – И все окна горят, и разноцветные лампочки
мигают – так красиво.
Игорь посмотрел и тут же хлопнул себя по лбу:
– А елка-то! Блин, я же игрушки купил, целый пакет.
Надо срочно доставать ее с балкона и наряжать. А то что это за Новый год без
елки? Только она искусственная, – признался он. – Но радоваться мы
будем по-настоящему.
Он ринулся в комнату, оттуда – на балкон, впустив в квартиру
морозный воздух. Занавеска взлетела до потолка и принялась биться в истерике, в
ужасе от того, что ее может оторвать от гардины и унести в темную ночь.
– Ого, какая огромная, – восхитилась Лиза, входя в
комнату. – Я такой даже не видела – чтобы прямо под потолок.
– Занимает много места, – признался Игорь,
кряхтя, – но зато производит сильное впечатление.
– У тебя явная тяга к монументальности, – сказала
Лиза, помогая ему установить елку в специальный держатель. – И елка, и
аквариум… Такие аквариумы я видела только в зоопарках.
Игорь, сидевший на корточках, вскинул голову и воскликнул:
– Но это же так красиво! Настоящий уголок счастья в
центре сумасшедшего мира. Когда я смотрю на рыб, мое внутреннее пространство
гармонизируется. Думаешь, легко за ним ухаживать? Чтобы вода была кристально
чистой, и растения здоровыми, и ракушки не обрастали илом? У меня на балконе
целая лаборатория – скребки и сачки, химические препараты для проверки состава
воды, специальные пылесосы, чтобы убирать со дна грязь, термометры,
фильтровальная вата и свежий грунт, препараты для обеззараживания воды, жидкие
витамины…
– Когда здесь появится младенец, – сказала
Лиза, – молодая мать сживет тебя со свету.
Игорь засопел. Ему не хотелось думать о младенцах. Младенцы
– весьма зловредные существа. По идее, они должны появляться на свет, когда их
ждут не дождутся, а они постоянно появляются, когда им вздумается. Иногда они
ломают жизнь своих родителей, заставляя их расстаться, а иногда они ломают ее,
заставляя их жить вместе.
В четыре руки они принялись доставать из пакета игрушки и
развешивать их на пушистых елочных лапах. Лизе пришлось встать на табуретку,
чтобы водрузить макушку и украсить шарами самый верх. Игорь страховал ее.
Сначала он делал это совершенно невинно, а потом неожиданно в приливе острой
жалости к себе, схватил в охапку, прижался щекой к ее бедру и закрыл глаза.
– Эй, – сказала Лиза и попыталась дрыгнуть
ногой. – Так я свалюсь и косточек не соберу. Сними меня.
Игорь отпустил ее, и она повернулась к нему лицом. Положила
руки ему на плечи. Он снял ее с табуретки, но из объятий не выпустил. Некоторое
время они стояли, обнявшись. Телевизор на кухне распевал дурным голосом:
«Джингл беллз, джингл беллз, очень счастлив я! Дед Мороз и Сан-та-Клаус –
верные друзья!» Потом Игорь осторожно взял Лизу за подбородок и заставил
поднять лицо.
– Я ничего о тебе не знаю, – признался он, глядя в
ее глаза. – Но от тебя исходит совершенно потрясающая энергия, которая
тревожит мое сердце.
Он наклонился, и Лиза почувствовала его дыхание – сладкое и
горячее от нахлынувших чувств. Однако едва лишь он коснулся губами ее губ, как
раздался звонок в дверь.
– Какой противный у тебя звонок, – сказала Лиза,
нахмурившись.
– Думаешь, стоит вырвать его из стены, и дело с
концом? – натужно пошутил Игорь, не двигаясь с места. – А, черт с
ним!
Он прижал Лизу к себе и поцеловал так, что у нее голова
пошла кругом. Звонок продолжал ввинчиваться в их мозги.
– Придется открыть, – пробормотал Игорь. –
Чтоб им пусто было. Пойдем со мной.
Он взял Лизу за руку и повлек в коридор. Замок щелкнул,
дверь открылась, и на пороге возникла девица, одетая в огромную дубленку, с
дорожной сумкой в руках. Из-под капюшона смотрели два нахальных глаза, губы
были ярко-алыми, и цвет их даже перебивал румянец, которым пылали щеки.
– Здрасьте, – сказала девица и пристально
посмотрела на Лизу. Потом перевела глаза на Игоря. – Я ваша кузина, из
Саратова.
– Кто?! – Игорь так изумился, что даже отступил
назад и чуть не упал, наступив на собственный ботинок, брошенный посреди
коридора.
– Ваша кузина из Саратова. Анжелина, – пояснила
девица и скинула капюшон. Под ним оказалась милая головка с растрепанными
темными волосами. – Пустите, кузен?
– Кузен, – пробормотал Игорь. – И кем я
только сегодня не был. Неродным сыном, будущим отцом, теперь еще и
кузеном… – Он беспомощно посмотрел на Лизу. Лиза хихикнула. – Заходи,
конечно.
Они расступились в разные стороны, давая Анжелине дорогу.
– А вы кто? Жена моего кузена? – спросила та у
Лизы, снимая замшевые сапоги с голенищами, похожими на бальные перчатки –
такими они были длинными и мягкими.
– Нет, я знакомая твоего кузена, – покладисто
объяснила та. – Меня зовут Лиза.
– Очень приятно.
– Ты приехала из Саратова на таких каблуках? –
удивился Игорь, доставая из шкафчика гостевые тапки. – И в таком платье?!
На Анжелине было что-то черное, обтягивающее и совершенно
неприличное, потому что снизу из-под него виднелись резинки чулок, а сверху –
бретельки красного бюстика.
– Так Новый год же, – объяснила та и прошествовала
из коридора в комнату.
