Он машинально потянул деревянную шишечку, дверь шкафа открылась, как ни странно, не скрипнув. Старыгин заглянул внутрь.
– Интересно, почему этот шкаф не продается? – проговорил он, ни к кому не обращаясь.
– Этот шкаф стоял здесь всегда, – раздался вдруг негромкий голос антиквара. – Он был при моем отце, и при моем деде, и еще раньше. Поэтому его нельзя продать, он – часть магазина… он всегда стоял на этом самом месте…
Старыгин покосился на хозяина магазина. Тот снова склонился над шахматной доской, как будто его больше ничто не интересовало.
– Часть магазина! – повторил Старыгин задумчиво. – Это интересно!
– У вас ведь есть зажигалка? – шепотом спросил он свою спутницу.
– Зажигалка? – переспросила та едва слышно. – А зачем вам зажигалка, вы же не курите!
– Дайте!
Агриппина пожала плечами, но протянула Старыгину серебристый цилиндрик. Дмитрий Алексеевич надавил на колесико, выщелкнул язычок бледного пламени, осветил внутренность шкафа.
На первый взгляд там не было ничего интересного, однако пламя зажигалки отчетливо отклонилось к задней стенке, как будто его затягивало сквозняком.
– Не устройте здесь пожар! – прошептала Агриппина. – Мы не рассчитаемся с антикваром!
– Не беспокойтесь, я все же специалист!
Он протянул руки вперед и ощупал заднюю стенку шкафа.
Дмитрий Старыгин был известным, уважаемым реставратором не только и не столько благодаря своим обширным познаниям, огромной эрудиции и развитому чувству прекрасного. В значительной степени своей репутацией он обязан был рукам.
Как у пианиста, руки реставратора – это точный и чуткий инструмент, который способен одним прикосновением определить возраст доски или холста, отличить подлинник от подделки, найти на картине более поздние наслоения.
Так и сейчас пальцы Старыгина, пробежав по задней стенке шкафа, мгновенно нашли на стыке с боковой стенкой слегка выступающую планку. Дмитрий Алексеевич надавил на нее – и задняя стенка шкафа сдвинулась в сторону. Из-за нее потянуло сыростью и холодом.
Старыгин опасливо оглянулся на хозяина магазина. Тот застыл над шахматами, не замечая ничего вокруг.
Тогда Дмитрий Алексеевич прижал палец к губам, сдвинул заднюю стенку шкафа еще дальше и проскользнул в образовавшийся проем.
Агриппина, ни слова не говоря, устремилась за ним.
Пробравшись в открывшуюся щель, спутники оказались в темной и холодной каменной нише, откуда поднималась вверх узкая винтовая лестница.
– Если мы не ошибаемся, эта лестница ведет в «чертову квартиру»! – прошептал Старыгин. Он снова щелкнул зажигалкой и двинулся по лестнице вверх.
Агриппина без слов последовала за ним.
Лестница сделала три витка и закончилась. Старыгин посветил перед собой зажигалкой.
Они стояли на каменной площадке размером не более квадратного метра, перед ними была сплошная кирпичная стена.
– Ну и что теперь? – проговорила Агриппина едва слышно.
Она была удивлена, взбудоражена, отчасти разочарована – потайная дверца в шкафу, винтовая лестница, спрятанная в глубине стены, все это так необычно, так волнующе… но в итоге – снова тупик!
– Одну минутку… – Старыгин водил вдоль стены пламенем зажигалки, вглядываясь в кирпичную кладку.
– Что вы ищете? – Агриппина потянулась вперед, доверчиво прижавшись к плечу Старыгина. Она почувствовала исходящую от него силу и уверенность и как-то сразу успокоилась, уверилась в его правоте.
– Вот, смотрите! – Старыгин посветил на один из кирпичей.
На первый взгляд он ничем не отличался от остальных, но при боковом освещении на темно-красной поверхности стал виден рисунок – геральдический лев, такой же, как на гравюре…
– Это здесь! – уверенно проговорил Дмитрий Алексеевич. – Посветите мне!
Агриппина без слов взяла у него зажигалку, поднесла дрожащее пламя к стене.
Старыгин достал из кармана складной швейцарский нож, достал короткое и широкое лезвие и принялся выковыривать раствор вокруг отмеченного условным знаком кирпича.
Должно быть, в этом месте раствор оказался менее прочным, во всяком случае, работа подвигалась довольно быстро, и через несколько минут Старыгин сумел вытащить кирпич из стены. За ним оказалась глубокая темная ниша.
– Посветите туда! – попросил он свою спутницу.
Агриппина поднесла огонек к нише…
В слабом свете зажигалки они увидели в глубине стены покрытую пылью и паутиной шкатулку.
– Это то, что я думаю? – прошептала Агриппина, не веря в такую удачу.
– Скоро мы это узнаем!
Старыгин принялся за соседние кирпичи.
Еще через несколько минут он смог расширить отверстие в стене и вынуть шкатулку из тайника.
– Господи, неужели мы ее нашли?! – Агриппина сжала руки в кулаки, глаза ее светились, отражая пламя зажигалки. – Покажите, покажите мне скорее, что там внутри!
– Да мне и самому хочется взглянуть…
Старыгин поставил шкатулку на каменный пол, подцепил крышку лезвием ножа, откинул ее…
В темном помещении стало светлее от брызнувшего из шкатулки мерцания, блеска, от посыпавшихся из нее многоцветных искр.
Синие и зеленые, лиловые и золотые, розовые и дымчато-лунные, драгоценные камни заполняли шкатулку до самых краев, а сверху, на груде сияния и блеска, лежал перстень с огромным кроваво-красным рубином, который светился в темноте, как страшный живой глаз…
Агриппина не могла отвести взгляд от пылающего рубинового взгляда. Он притягивал ее, как мощный магнит, затягивал, как водоворот, в кроваво-красную бездну. Женщина почувствовала, что не в силах противиться этому могучему притяжению. Она должна обладать рубиновым перстнем! Он непременно должен принадлежать ей, и он будет ей принадлежать! Никто не сможет встать на ее пути, и уж точно ей не помешает Старыгин! Один сильный удар, и перстень достанется ей…
Словно почувствовав, что с ней происходит, Старыгин захлопнул крышку шкатулки.
В тайнике сразу стало темнее.
Агриппина глубоко вздохнула и словно вынырнула на поверхность из глубокого омута. Сырость и холод тайника отрезвили ее.
Что это с ней только что было? Что за наваждение нашло на нее?
– Это опасное сокровище… – проговорила она, справившись с голосом. – Знаете что? Надо его отдать властям… оно не должно попасть в дурные руки…
– Разумеется. – Старыгин смотрел на свою спутницу с несомненным удивлением, должно быть, он заметил происходившие в ней перемены. – Разумеется. Не думали же вы, что я собираюсь везти эти камни через границу в чемодане с двойным дном! Я реставратор, а не контрабандист! Ладно, пока пойдем отсюда, а то здесь запросто можно заработать воспаление легких. Вы, как врач, это понимаете…
