Вечером того же дня состоялся прощальный ужин. Адмирал, вновь сидевший по правую руку от хозяина во главе стола, с удовольствием принимал вполне заслуженные поздравления в связи с блестящим выступлением его подчиненного, капрала флагманской морской пехоты. Второе место моряка в конных состязаниях было справедливо оценено как невероятный, просто потрясающий успех. Сэры спортсмены были разочарованы своим поражением от Бог знает кого, но, как истинные джентльмены, не подавали виду. Полковник сидел рядом с леди Алисой, возле них расположились Михась и леди Джоана. Ужин прошел очень весело, все много шутили и смеялись. Полковник и Джоана весь вечер украдкой бросали на Михася взгляды, полные благодарности, но также и некоторой опаски. Они явно боялись, что в какой-нибудь шутке этого загадочного русского, который за словом в карман не лез и весьма тонко понимал и использовал английский юмор, промелькнет намек на те события, разглашение которых было бы для них, мягко говоря, нежелательно. Тем более что сей гвардеец играл в этих событиях весьма благородную роль, и мало кто на его месте удержался бы от упоминания о собственных заслугах. Но для Михася понятие чести было одним из краеугольных камней, на котором базировался весь его характер, все его поступки, многие из которых были даже чересчур правильными и прямолинейными. Ни словом, ни взглядом, ни жестом Михась не коснулся тех обстоятельств, о которых не следовало упоминать не только при посторонних, но и при непосредственных участниках событий. По его твердому убеждению такое упоминание, даже сделанное с глазу на глаз, могло причинить страдание, поставить человека в весьма неловкое и двусмысленное положение.
Расставаясь, полковник крепко пожал Михасю руку, пристально посмотрел ему в глаза и произнес неожиданно тихим и серьезным голосом:
– Знай, сынок, что в Англии есть человек, на которого ты всегда и во всем сможешь положиться.
– Спасибо, сэр, – просто ответил Михась. Джоана не сказала ничего, но в ее взгляде мелькнуло незнакомое и непонятное для Михася выражение. Но Михась никак не отреагировал на этот взгляд. Что поделать, бесстрашный дружинник, краса и гордость тайного Лесного Стана, а также флагманского экипажа Ее Величества королевской морской пехоты был дремуче несведущ относительно природы женских чувств.
Возвращение Михася на корабль вряд ли можно было назвать триумфальным. Сержант Паркс выразил совершенно законное возмущение отсутствием своего помощника – капрала в ответственный период подготовки личного состава перед дальним походом.
– Не понимаю, за каким чертом наш адмирал таскал тебя в какой-то там гребаный замок, – прорычал он.
– Я участвовал в конных состязаниях, сэр – скромно ответил Михась.
У сержанта Паркса от удивления отвисла челюсть.
– Ты, капрал морской пехоты, скакал на таких-разэтаких дурацких лошадях?
Сержант – старый морской волк – не знал, с какой стороны подходить к лошади, и поэтому втайне боялся этих животных, удар копытом которых по силе превосходит удар кулаков десяти сержантов.
– Разрази меня гром, если я понимаю, зачем это было надо адмиралу! – продолжал бушевать Паркс.
– Это военная тайна! – шепотом произнес Михась. – Но вам, господин сержант, я, конечно же, ее открою. Дело в том, что адмирал, вдобавок к морской пехоте, задумал создать новый секретный род войск: морскую кавалерию. Тем морским пехотинцам, которые перейдут в кавалерию, это сулит немалые выгоды: ведь бегать кроссы и делать «лягушку» за морского кавалериста будет его кобыла. А самое главное, уже готов проект новой формы потрясающего оранжевого цвета!
Паркс наконец понял, что капрал шутит. Как истинный англичанин, он оценил юмор подчиненного и лишь усмехнулся в ответ:
– Это, конечно же, у вас на Руси все воины такие умные и ленивые, что изобрели морскую кавалерию, чтобы самим не бегать и не прыгать?
– Нет, – совершенно серьезно ответил Михась. – У нас основное зачетное упражнение на силовую координацию – не «лягушка», а подъем переворотом на перекладине. Увы, кобыла здесь – плохая помощница: копыта у нее с перекладины постоянно соскальзывают!
Сэр Джеймс Оглби нервно расхаживал взад-вперед по Охотничьей гостиной своего старинного родового замка. В довольно обширном помещении с высоким сводчатым потолком ярко пылал камин. Английское лето исчерпало весь скудный запас хорошей погоды, и теперь зарядили дожди, стало холодно и сыро. Отблески пламени время от времени освещали развешанные на стенах гостиной многочисленные охотничьи трофеи, добытые предками сэра Джеймса, но большая часть гостиной тонула во мраке. Сэр Джеймс велел не зажигать свечей, и окружавшая его темнота вполне соответствовала тому мраку, что царил в его душе. Два дня назад, сразу же после своего поспешного возвращения, если не сказать —
бегства из замка сэра Эдуарда, сэр Джеймс отправил своего верного и преданного слугу в Портсмут с важным поручением. Тщательно задуманный план сэра Джеймса относительно женитьбы на Джоане и присвоения всех ее титулов и поместий провалился. Самое обидное, что зря пропали деньги, которые он заплатил за изготовление и доставку с официальной почтой фалыпи-[вых писем отца Джоаны. Ну ничего, сэр Джеймс не привык отступать в делах, сулящих большие барыши, а также направленных на удовлетворение его похоти, и он взамен старого тут же придумал новый план.
Слуга недавно вернулся из Портсмута, доложив об исполнении поручения, и теперь сэр Джеймс ожидал результатов.
Раздался осторожный стук в дверь.
– Ну что там? – нетерпеливо воскликнул сэр Джеймс.
– Он пришел, сэр, – с поклоном доложил верный слуга.
– Немедленно приведи его сюда по потайному ходу! Надеюсь, никто из челяди его не видел?
– Конечно, нет, сэр. Он уже ждет за дверью потайного хода, сэр.
– Веди немедленно! А сам стой за дверью и не пускай ко мне никого! Слышишь, никого, даже саму королеву!
Через минуту в Охотничью гостиную бесшумной тенью проскользнул гость. Он был довольно высокого роста. Его фигуру скрывал длинный темный плащ, а лицо было закрыто широкими полями шляпы. Но по прямой и гордой осанке в нем можно было безошибочно распознать военного, скорее всего – дворянина.
– Ну, наконец-то! – обрадованно воскликнул при виде гостя сэр Джеймс. – Присаживайтесь к огню, дон Эстебан, я вижу, что в пути вы промокли под дождем. Вот, возьмите стакан доброго виски, которое, надеюсь, согреет вас изнутри.
– У меня очень мало времени, сэр Джеймс, поэтому прошу вас незамедлительно приступить к сути дела. Надеюсь, вы понимаете, что я нахожусь в Портсмуте инкогнито. Хотя наши страны официально не воюют друг с другом, но в Новом Свете между нами идет самая настоящая война. Если меня здесь, в Англии, захватят люди адмирала Дрейка, то боюсь, что я буду немедленно повешен на нок-рее ближайшего корабля без всякого суда и следствия.
– Дон Эстебан, я все прекрасно понимаю, поэтому весьма благодарен вам, что вы отважились меня навестить. Тогда, в Мадриде, вы оказали мне огромную услугу, предоставив в мое распоряжение вашу шпагу и ваши деньги…
