Сабине, самой замечательной сестре на свете
Поздно вечером пенсионерка Клавдия Петровна обнаружила на
лестничной площадке своего дома труп неизвестного мужчины. Закаленная суровой
криминальной обстановкой последних лет, старушка не испугалась и даже почти не
удивилась, словно давно уже ждала, когда же разгулявшаяся преступность нагадит
непосредственно у дверей ее квартиры.
Многие часы, проведенные в обществе телевизионных ментов и
бандитов, не прошли для Клавдии Петровны даром. Почти автоматически она
посмотрела на часы, чтобы запомнить точное время, и пошла к телефону – звонить
в милицию.
Продиктовав дежурному адрес, свою фамилию, имя и отчество,
Клавдия Петровна не забыла предупредить, что ехать надо в объезд по Усачевской,
потому что на их улице уже месяц, как все перекопано. Положив трубку, она
приоткрыла дверь на лестницу, чтобы охранять место преступления до приезда
опергруппы. Потом не удержалась и сама вышла на площадку, чтобы еще раз
взглянуть на убитого.
В пятиэтажке по Рабочей улице Клавдия Петровна Моисеева жила
уже много лет, знала по имени-отчеству почти всех жильцов своего дома, да еще
добрую половину двух соседних. Клавдия Петровна считалась активной
пенсионеркой. Раз в неделю она, приодевшись и надушившись французскими духами,
подаренными внучкой три года назад, шла в районную библиотеку, где собирались
такие же, как и она, пенсионерки, которым не сиделось дома. Они гоняли чаи,
угощали друг друга домашним печеньем, обсуждали политические события,
просмотренные телесериалы и в меру сплетничали.
И вот теперь, внимательно рассматривая неизвестного мертвого
мужчину, Клавдия Петровна предвкушала, как поведает изумленным подружкам
подробности этой жуткой и волнующей истории.
Покойник полулежал, привалившись к перилам, уронив голову на
грудь. Лица не было видно, зато по светлой рубашке растекалось что-то темное.
«Кровь», – поежилаcь Клавдия Петровна, и впервые по-настоящему испугалась.
На неизвестном был легкий льняной костюм светло-коричневого цвета и хорошие
кожаные ботинки. Ни сумки, ни дипломата при нем не оказалось.
Минут через двадцать наконец-то хлопнула дверь подъезда и
внизу послышались решительные грубоватые голоса:
– Без лифта, естественно. Какой там этаж? Третий? Ну и
на том спасибо.
Через минуту перед Клавдией Петровной предстали два молодца.
Нет, молодцом был только один – высокий, плечистый и симпатичный. Второй так
себе – небольшого роста, ноги такие кривые, как будто он служил в конной
милиции. Правда, голос приятный – низкий, с хрипотцой.
– Капитан Широков, – представился кривоногий
обладатель приятного голоса. – Вы милицию вызывали? Ну, что тут у вас
стряслось?
Обращался он к ней, но смотрел на лежащее на ступеньках
тело. Клавдия Петровна объяснила, что у нее-то как раз ничего не стряслось. А
стряслось вот у этого гражданина, фамилии которого она не знает, впервые в
жизни видит, хотя, конечно, сочувствует его теперешнему положению.
Капитан недолго, но внимательно рассматривал мертвого
мужчину, потом тяжело вздохнул и повернулся к своему помощнику:
– Ну, что тут будешь делать. Действуем, согласно
прейскуранту. Похоже, дяде полоснули чем-то острым по горлу.
Потом он посмотрел на Клавдию Петровну:
– Так когда, гражданка, вы обнаружили тело?
Рассказав милиционерам, как она нашла убитого, и ответив на
все их вопросы, Клавдия Петровна вернулась к себе и, уютно устроившись возле
окна, с интересом стала наблюдать за тем, что происходит во дворе. У подъезда,
несмотря на позднее время, уже успела собраться небольшая толпа любопытных,
состоявшая по большей части из вездесущих пенсионерок.
– Граждане, пропустите, не толпитесь, не
мешайте, – периодически покрикивал молодой напарник Широкова, которого
капитан называл Колей. Коля Сидоренков уже вторую неделю проходил стажировку в
УВД города. За это время у них с капитаном сложились вроде бы нормальные
отношения, однако сейчас Коля немного нервничал, не очень представляя, чего
ждет от него начальник в конкретной «боевой» обстановке. Поэтому он решил пока
что на амбразуру без спроса не лезть и ждать указаний шефа. Когда приехали
эксперты и криминалист, Широков велел Коле пройтись по квартирам, опросить
жильцов, не видел ли, не слышал ли кто чего.
– Не грусти, лейтенант, а лучше привыкай. В этом и
состоит суть нашей работы – перелопатив груды пустой породы, выловить в итоге
песчинку информации. А народ у нас сам знаешь какой – либо наплетут невесть
что, либо наоборот, стараются не замечать того, что у них под носом творится.
Так что давай, отправляйся на розыски дополнительных свидетелей.
Вдруг кого зацепишь. И не стесняйся спрашивать и по второму,
и по третьему, и по четвертому разу. Кстати, зайди-ка еще разок и к нашей
главной свидетельнице – она бабка толковая, может, припомнит какие мелочи.
Коля позвонил в квартиру Клавдии Петровны, и она открыла ему
довольно быстро, вытирая руки ярким кухонным полотенцем.
– Аль забыли чего, молодой человек? – спросила она
стоящего на пороге Колю.
– Извините, Клавдия Петровна, я просто уточнить зашел.
Вспомните еще разок: когда вы домой возвращались, не встретился ли вам кто-нибудь
по дороге – все равно, знакомый или незнакомый? Может, странным вам кто-то
показался…
– Да нет, ничего такого я не видела. Разве вот, когда
на дежурстве была.
– Где это – на дежурстве?
– В доме напротив я служу. Консьержкой. – Она
сказала это с удовлетворением, потому что дом был элитным, там жили всякие
важные персоны, и это обстоятельство отчего-то возвышало Клавдию Петровну в
собственных глазах. – К Романчиковым приходили – раз, а поздно вечером
девица незнакомая из подъезда выходила. Блондинка в красных штанах.
– Ну, кто из другого дома выходил, следствию не
интересно, – разочарованно вздохнул Коля.
– Вы спросили про незнакомых, я и сказала. А здесь-то
нет, никого не встретила. Вошла в подъезд, а он и лежит.
Хотя блондинка в красных штанах к делу вроде бы не
относилась, Коля решил на всякий случай расспросить о ней поподробнее. Конечно,
трудно представить, что девушка могла бы таким способом расправиться со
здоровым мужчиной – тут нужны и сила, и сноровка. Однако чем черт не шутит,
вдруг потом эта информация как-то пригодится в расследовании, и тогда он, Коля,
окажется со всех сторон молодцом.
– Ну, а что там с этой блондинкой, как она
выглядела? – спросил он старушку.
– Лет ей, наверное, тридцать или около того. Высокая, волосы
длинные, белые – так раньше перекисью водорода красились. А одета она была в
широкие красные брюки и светлый пиджак.
* * *
