Белинде почему-то сразу пришел на ум ее последний ухажер,
который всегда переходил вот на такой же низкий утробный голос, когда перед ним
ставили тарелку горячего супа. Она не сдержалась и громко хихикнула.
Дворецкий тотчас ее возненавидел. Развернувшись в ее сторну,
он с вызовом заявил:
– Глупо спорить с тем фактом, что семья – это ячейка,
вне которой и мужчина, и женщина чувствуют себя одинокими и потерянными.
– Кто это сказал? – мрачно вопросила
Белинда. – Уютно чувствовать себя в ячейке может только инкубаторское
яйцо.
– Наверняка вы не замужем, – заметил ее оппонент.
Если бы в его тоне прозвучала снисходительность или ирония,
Белинда растерзала бы его, как лисица петуха. Однако Дворецкий был омерзительно
искренен, так что она лишь вздохнула и посмотрела на небо, словно призывая его
стать свидетелем мужской наивности.
– Ты угадал, она не замужем, – подтвердила Таня
нетерпеливо. – Ну так в чем все-таки дело?
– Моя тетя хочет, чтобы я поскорее женился.
– И моя тетя тоже хочет, чтобы я поскорее вышла замуж.
– Вот пусть ваши тети и женятся друг на друге, –
прогундосила Белинда, прикуривая одну сигарету от другой. Она делала жадные
затяжки и выдыхала дым короткими облачками.
– Белинда! – сердито воскликнула Таня. – У
нас приватный разговор, между прочим.
– Подумаешь! Да ладно, ушла уже.
Однако исчезать совсем она не собиралась, а лишь удалилась в
глубину двора и уселась на одинокую скамейку под дубом. Дуб был старым, могучим
и безропотно принял ее под свою сень.
– Так вот, – Дворецкий снова попытался
сосредоточиться. – После того как ты мне отказала, я очень долго
переживал. А еще я много думал и снова пришел к выводу, что мы стали бы
замечательной парой! Не понимаю, почему ты мне отказала, честное слово не
понимаю!
– Валерий…
– Нет-нет, подожди, сейчас важно не это. Короче, моя
тетка, узнав о твоем отказе, стала подыскивать мне новую невесту… И подыскала…
– Ах, вот оно что, – протянула Таня.
Она сразу почувствовала облегчение, хотя, признаться, в
глубине души шевельнулось раздражение по отношению к тетке Дворецкого. Все же в
природе не существует такой женщины, которая бы искренне обрадовалась потере
поклонника, будь он ей трижды противен. Теряя поклонника, женщина теряет
частичку самоуважения.
Пока все эти мысли проносились в голове Татьяны, Дворецкий
продолжал:
– Ее зовут Надежда Морошкина, она предприниматель, у
нее свое собственное хозяйство под Приозерском. Ферма.
– Зачем мне ее анкетные данные? Ты хочешь, чтобы я
стала подружкой невесты? – с подозрением спросила Таня.
Дворецкий посмотрел на нее непонимающе:
– Просто делюсь.
– А… Тогда продолжай.
– И тут я случайно по радио услышал, что ты тоже едешь
в Приозерск! Ваш Будкевич интервью давал, вот я и среагировал… Я стал думать о
тебе и понял, что Надежда Морошкина, какой бы она ни была, наверняка с тобой не
сравнится.
– А вдруг? – спросила Таня. – Валер, если
честно, у нас получается какой-то глупый разговор. Тебе пришла пора жениться,
тетка подыскала для тебя подходящую фермершу… Я не понимаю, при чем здесь я?
Зачем ты пришел?
– Спросить у тебя еще раз, – интимно понизил голос
Дворецкий.
Белинда смотрела на него издали, прищурившись. По ее мнению,
этот тип выглядел как шпион, замаскированный под школьного учителя. Внешняя
аккуратность и даже некоторая изысканность облика не могли скрыть ментовской
повадки. У Дворецкого была короткая шея, на которой сидела вполне
пропорциональная голова с высоким лбом и сильным подбородком.
– Спросить еще раз? – растерянно проговорила
Таня. – Но зачем спрашивать еще раз? Чувства не меняются за две недели!
– Не знаю, женщины такие загадочные существа, –
искренне ответил Дворецкий. – Мне так непросто перестать мечтать о тебе и
переключаться на Морошкину…
– Знаешь, у тебя странные представления о семье, –
заявила Таня. – Мне всегда казалось, что сначала люди обзаводятся
чувствами, а потом уж свидетельством о браке. В твоей же интерпретации женитьба
выглядит как коммерческое предприятие.
– Но это же союз двух людей.
– А я всегда думала – двух сердец.
– Вот я и пытаюсь найти подходящее сердце! – не
сдавался Дворецкий. – И твое сердце меня вполне даже устраивает. Я понял,
что не поеду в Приозерск, пока не увижусь с тобой еще раз.
– Мне очень жаль, – начала Таня, отчаянно жалея
сейчас, что не курит и ей некуда деть руки.
В конце концов, отказывать мужчине не так уж и приятно. Она
не была пожирательницей сердец и не обладала в этом деле достаточной сноровкой.
– Мне тоже очень, очень жаль, – печально
откликнулся Дворецкий. – Что ж… Я пойду?
– Надеюсь, мы останемся друзьями, – не слишком
уверенно откликнулась Таня.
Уходя, Валерий в последний раз обернулся и увидел Будкевича,
который только что вышел из театра. Он остановился возле Тани и о чем-то
заговорил, потом взял ее за локоть, а потом и вовсе положил руку ей на плечо.
«А может, между ними все же что-то есть? – подумал Дворецкий. –
Творческая среда – штука опасная, она кишит романтикой и эмоциями. К тому же
дыма без огня не бывает…»
История взлета и падения Будкевича в свое время потрясла
театральные круги. Он учился на драматического артиста. К последнему курсу
успел стать своего рода звездой: его обожало большинство педагогов, которые
прочили молодому дарованию невероятный успех и головокружит??льную карьеру. У
него было много друзей, которым нравилось умение Алика легко относиться к любым
проблемам. В него была влюблена почти вся прекрасная половина театрального
училища, потому что перед обаянием Будкевича не мог устоять никто. Этот человек
словно родился для того, чтобы играть героев-любовников. Он был высоким и
широкоплечим, со светлорусой копной волос и яркими синими глазами. Еще он
замечательно пел под гитару белогвардейские романсы «Гори, гори моя звезда» и
«Белой акации гроздья душистые» и был неподражаем в любовных сценах. Когда в
выпускном спектакле «Собака на сене» Будкевич играл Теодоро, стены маленького
студенческого театра чуть не рухнули от грома оваций – сам Лоренс Оливье
обзавидовался бы такому успеху.
Той весной по театральной Москве ходили настоящие легенды о
замечательном курсе, который выпускает профессор Коринец, но в первую очередь
конечно же о будущей звезде театрального небосвода Алексее Будкевиче. И уже в
июне будущая звезда заскочила в родное училище похвастаться: он весь буквально
завален предложениями от театров, кино, телевидения. Будкевич рассуждал о том,
как трудно сделать правильный выбор, чтобы и работа, и зарплата, и личная
жизнь…
