Поначалу все у Алекса действительно шло, как по маслу: и
солидный театр, и новая роль в каждом сезоне. Довольно быстро ему дали звание
заслуженного артиста, часто приглашали сниматься в кино. Затем Будкевич
закрепил успех, женившись на дочке заместителя министра. И вдруг…
Гром грянул среди ясного неба – Алексея Будкевича обвинили в
убийстве. История была шумная, но темная. В кулуарах говорили о водке,
наркотиках, бриллиантах, валютных проститутках. Попытки адвокатов представить
все как несчастный случай потерпели поражение. Не помогло ни заступничество
театральной общественности, ни вмешательство влиятельного тестя – Алик получил
срок.
В тюрьме он должен был провести лучшие годы своей жизни.
Однако год спустя выяснилось, что Будкевич сидит по ложному обвинению.
Расследуя разбойное нападение, сыщики арестовали рецидивиста, который сознался
в совершении двух убийств, в том числе и того, в котором обвинили Алика.
Итак, «судьба Будкевича хранила», и на свободу он вышел
довольно быстро. Оправданный по всем статьям. Но это был уже другой человек.
Тюрьма на амплуа не смотрит – герой ты или благородный отец. Поредели
знаменитые кудри, синие глаза утратили свою живость, открытая улыбка угасла.
После той истории Таня не видела Будкевича довольно долго, а
когда встретила его снова, то сразу же поняла – Алик начал пить. Упустив
драгоценные несколько лет, Будкевич был уверен, что уже никогда не вернется в
профессию, и вместо того чтобы пытаться восстановить былую форму, от отчаяния
стал все чаще прикладываться к бутылке. Он пил, потому что не давали ролей, а
не давали их ему, потому что пил. Поддержать его было некому – жена развелась с
ним, когда он еще сидел в тюрьме.
Однако характера Будкевичу все же было не занимать.
Помыкавшись пару лет без работы, он неожиданно для многих снова лихо ворвался в
театральную тусовку. Занялся организацией малобюджетных гастролей, антреприз с
участием известных, а порой и знаменитых актеров: минимум затрат и максимально
возможная прибыль. Казалось, это был прежний Будкевич, хотя теперь уже совсем в
ином качестве.
Дело Алик поставил на широкую ногу. В своем новом амплуа он
снова был неподражаем и весьма успешен. Будкевич умело подбирал актеров,
смешивая на сцене замечательные коктейли из крепких середнячков-профессионалов
и популярных везунчиков, удачно засветившихся на телевидении, получая
благодарность зрителей и положительные отклики прессы. И пьесы находил в
точности соответствующие требованиям сегодняшнего дня – без утомительной,
никому не интересной философии и раздражающих публику нравоучений.
Именно такую пьесу – легкую, веселую, жизнерадостную – он
подобрал для нынешнего гастрольного тура. Называлась пьеса «Если вы не
влюблены». Это были сцены из жизни скромного лондонского семейства, где,
вопреки названию, как раз влюблены все поголовно, включая служанку преклонного
возраста. Таня играла роль взрослой дочери, которая под большим секретом
сообщает всем и каждому, что она беременна, хотя на самом деле нет.
Из-за этого «секрета Полишинеля» на протяжении всей пьесы
происходят смешные недоразумения, однако заканчивается все хорошо, семья
воссоединяется, измены прощены, и в английском доме воцаряются мир и покой.
Незамысловатый сюжет и многочисленные комичные ситуации заранее гарантировали
пьесе успех у зрителей.
Гастроли начинаются
Вечером накануне премьеры труппа прибыла в Перегудов –
первый город, которому посчастливилось встречать столичных актеров. Прибытие
решено было отметили небольшим застольем, хотя выпивки на столах было немного.
Назавтра предстояло практически с колес играть пьесу, которую, что уж греха
таить, почти не репетировали. Делом это было непростым и требовало полной
отдачи даже от ветеранов театральных подмостков.
За столом царило оживление. Все с удовольствием трепались,
давая выход накопившимся эмоциям. Ни дать ни взять – школьники перед летними
каникулами. Тихон Рысаков, который не мог за себя поручиться, на всякий случай
от алкоголя отказался наотрез. Зато много ел, время от времени проверяя синяк
под глазом: осторожно нажимал на него пальцем и страдальчески морщился.
Вадим Веленко, осветитель и по совместительству рабочий
сцены, откровенно ухлестывал за Белиндой, которая ни за что не желала принимать
его всерьез. Веленко был общительным парнем с ничем не примечательной
внешностью. Красивыми на его лице были, пожалуй, только светло-серые глаза,
опушенные черными ресницами. Будь его улыбка чуть понахальнее, Белинда,
пожалуй, и закрутила бы с ним роман. Ей нравились яркие мужчины, как она
говорила – с харизмой. Мужчины, которые вели себя уверенно и были на виду.
Веленко же харизмой похвастать не мог, на рожон никогда не лез, хотя и любил
находиться в гуще событий.
Вообще-то он волочился за Белиндой еще в Москве. Таня,
которая знала о страстном желании подруги «остепениться», однажды не удержалась
и напрямую спросила ее об отношении к сероглазому осветителю.
– Я к нему ничего не испытываю, – с сожалением
призналась та. – При физическом контакте не ощущаю никакого трепета. А
трепет, по-моему, совершенно необходим.
– Когда это у тебя с Веленко был физический
контакт? – удивилась Таня.
– «Когда, когда»? Тогда, когда он снимал мне головную
боль в гримерке. Я откинулась на спинку кресла, а он водил руками по моему
затылку и вискам. И я ничего не чувствовала, понимаешь?
– Вообще ничего?
– Ну… Ничего такого… Разве что мне было щекотно.
Как врачеватель Веленко пользовался в театре «Тема» большой
популярностью. Всем было известно, что бабка его была родом из сибирской
деревни, разбиралась в травах, умела снимать порчу и диагностировать болезни.
Веленко утверждал, что к нему по наследству перешли кое-какие навыки. В
частности, он за десять минут мог наложением рук вылечить самую жестокую
мигрень. А поскольку для господ артистов мигрень – дело обычное, то у Веленко
во время напряженных репетиций и бесконечных прогонов никогда не бывало длинных
тоскливых перекуров.
То, что Белинда Вадиму нравилась, было видно невооруженным
глазом. Однако раньше он никогда не оказывал ей столько знаков внимания сразу.
Как и все остальные, Веленко за столом почти не пил, поэтому его назойливость
нельзя было списать на алкоголь. Вероятно, гастрольная атмосфера влияла не
только на актеров, но и на осветителей. Таня с улыбкой наблюдала за тем, как
вконец обалдевшая от его комплиментов Белинда вместе со стулом осторожно
перемещается подальше от своего кавалера.
Один только Курочкин позволил себе лишнего. Его супруга,
сославшись на усталость, ушла в самый разгар веселья и неосторожно оставила
мужа без присмотра. Неприсмотренным он бывал так редко, что ему немедленно
захотелось этим воспользоваться. Кончилось все тем, что Будкевичу пришлось
тащить Андриана Серафимовича на улицу, дабы тот глотнул свежего воздуху и
немного пришел в себя.
Возле гостиницы было темно и тихо. Ни людей, ни автомобилей.
Где-то далеко лаяли собаки. Воздух был упоительно свежим. Курочкин расправил
плечи и сделал глубокий вдох, подняв лицо к небу.
