Рысакова безумно взволновало сообщение об убийстве Аристарха
Заречного. Не будь дурак, он тотчас сообразил, что если в театр снова явится
милиция, то допрашивать будут конкретно его, Тихона.
– Зачем меня вчера понесло в книжный магазин? –
простонал он, ворвавшись к Будкевичу и заметавшись по номеру, как летучая мышь
по сараю.
– Что ты там вообще делал? – сердито спросил Алик,
во второй уже раз застегивая рубашку. Проклятые пуговицы выскальзывали из
пальцев и цеплялись за петли как попало.
– Я там… просвещался. Книжки выбирал.
– Купил что-нибудь? – продолжал допытываться
Будкевич, пытаясь представить, как Рысаков будет отвечать на вопросы, если
снова появятся представители власти.
– Купил, – с вызовом ответил тот. – Брошюру
по бодибилдингу.
– Смеешься, да?
– Ничего подобного! Я в молодости здорово этим делом
увлекался, даже в секцию ходил. Наш руководитель говорил, что у меня задатки
есть.
– Да… Задатки у тебя точно есть, – зловещим
голосом произнес Будкевич. – Соваться, куда не следует. Тебя в том книжном
кто-нибудь видел?
– Сам Заречный и видел, – ответил Тихон,
лихорадочно размышляя, нужно ли рассказывать режиссеру о журналистке в
Регининых туфлях, или лучше пока не стоит.
– Он тебя узнал?
– Нет, – помотал головой Тихон. И уверенно
добавил: – Точно нет. Я ему книгу для подписи снизу подавал. Только подписи не
дождался, ушел. Мне она, в сущности, без надобности.
Будкевич насторожился.
– Что значит «снизу подавал»? С какого такого низу? Ты
что, на колени перед ним бухнулся, что ли?
– Ну вот еще, – обиделся Рысаков. Однако теперь
ему уже точно не оставалось ничего другого, как рассказать Алику про
злосчастные туфли.
Эта история окончательно подкосила Будкевича, он опустился
на стул и принялся стакан за стаканом пить минералку.
– А Таранова ты в том магазине случайно не
видел? – снова подал голос режиссер.
– Таранова? Нет, не было его там. Я бы его непременно
заметил. А почему ты именно про Таранова спросил?
– Потому что я за всех вас отвечаю, радость моя, –
сердито ответил Будкевич. – А вас так и тянет вляпаться в неприятности. То
Таранов с Романчиковой, то ты с Заречным. Где вы, там и убийства.
– Заречного убили у него дома, – парировал
Рысаков. – И все-таки. При чем тут Таранов?
– Притом, что Аристарх Заречный – его кумир. И я точно
знаю, что Лешка намыливался встретиться с ним и получить автограф.
В ответ на это заявление Тихон только пожал плечами. А потом
выдвинул предложение разыскать Таранова и допросить его с пристрастием. Алик с
этим предложением сразу согласился, и они тут же отправились на поиски. Через
несколько минут Таранов обнаружился в гостиничном ресторане, где он одиноко
сидел за столиком и вяло помешивал остывший кофе. И сразу же выяснилось, что
свою мечту он не исполнил и на встречу со знаменитым писателем не пошел.
– Вернее, я пошел, – сказал он как-то равнодушно. –
Хотел попасть к концу автограф-сессии, чтобы с женским полом вместе не
толочься. Но по дороге врубился в какую-то акцию протеста. И там меня местные
дамы быстренько опознали. Они на вчерашнем спектакле, оказывается, в первом
ряду сидели. Цветы мне подарили! Я из их нежных рук пытался вырваться часа три,
не меньше. Вот не поверите, какие женщины бывают настырные!
– Я поверю, – с гамлетовским надрывом сказал
Рысаков. – У меня было три жены. А ты мне, кстати, еще и четвертую хочешь
подсунуть, – он посмотрел на Таранова и раздул ноздри.
– Тихон, не начинай! – прикрикнул на него
Будкевич.
В этот момент в дверях ресторана появилась целая процессия.
Возглавляла ее Маркиза, следом за которой тянулись Таня, Белинда и Анжела.
Курочкин понуро плелся позади них, а замыкала шествие Регина.
История о похождениях Рысакова в книжном магазине, а также
загадка Регининых туфель быстро стали известны всем членам труппы. В общем-то
ничего удивительного в этом не было – в актерской среде информация традиционно
поставлена неплохо и сплетни обычно распространяются со скоростью света. Теперь
же вся команда собралась для того, чтобы обсудить создавшееся положение и
решить, как ко всему этому относиться.
Маркиза обогнула стол и уселась рядом с Будкевичем, а
Андриан Серафимович примостился напротив, возле Таранова.
Когда все расселись, Таня наклонилась к Белинде и спросила:
– А что это наши супруги сегодня такие невеселые? И
пришли порознь?
– Да они вчера поссорились, – шепотом ответила
Белинда. – Так ругались вечером, стены дрожали. Я даже в коридор вышла,
чтобы посмотреть, не нужна ли кому-нибудь из них помощь.
– А из-за чего они ссорились? – насторожилась
Таня, чувствуя, что тучи снова сгущаются.
– Я так и не поняла. Хотела подойти поближе, чтобы
послушать, да тут снизу явился дежурный. Стал стучать к ним в номер и просил
прекратить шум. Ну, они и угомонились.
Андриан Серафимович молча пил чай и казался каким-то
растерянным. Яблонская вела себя, как обычно. То есть лезла с расспросами и тут
же раздавала ценные указания. Тон у нее был въедливым:
– А много на встречу с писателем народу пришло?
– Да уйма! – отвечал Рысаков, откровенно радуясь,
что решать его проблему взялись всем миром. И показал руками «уйму» в виде
огромного шара.
– Тогда я не понимаю, зачем волноваться, –
отрезала Маркиза. – Народу была уйма, тебя никто не узнал…
– Что само по себе странно, – заметила Белинда.
– Так ведь все внимание было сосредоточено на
Заречном, – ответил Тихон. – Я там как мышка ходил – тихохонько. Но
по закону подлости какая-нибудь зоркая сволочь рано или поздно обязательно меня
вспомнит. И в милицию побежит! Поклонники очень любят вмешиваться в жизнь
талантов.
В какой-то момент Таня перестала слушать, о чем говорят за
столом. Она смотрела на Таранова и думала о том, что он обращает на нее не больше
внимания, чем на всех остальных. А потом она стала думать о Дворецком, который
находится сейчас где-то совсем рядом, недалеко от этого города. И что если ему
позвонить, он, конечно, немедленно примчится, даже если неведомая Надежда
Морошкина будет решительно против.
Надежда Морошкина представлялась Тане мощной женщиной в
штанах, заправленных в высокие сапоги, с красивым лицом, продубленным
деревенским загаром. У нее полные руки и добрая грудь, на которую мечтает
склонить голову всякий нормальный мужчина. Дворецкий ей наверняка понравился
своей яркой мужественностью и старомодным отношением к любви и браку.
Подумав о Дворецком, Таня снова захотела его увидеть. Может
быть, зря она тогда раздумала ему звонить? А вдруг его присутствие изменило бы
весь ход событий, и тогда второго убийства вообще бы не произошло?
