Предаваться отчаянию в присутствии Рысакова Таня не
собиралась, поэтому, тряхнув головой и упрямо вздернув подбородок, она
решительно направилась в кухню, достала большую стеклянную вазу и небрежно
засунула в нее тарановский букет.
Наконец дверь ванной комнаты распахнулась и на пороге
появился ее незваный гость. Физиономию его украшал такой фингал, как будто ему
засветил в глаз чемпион мира по боксу.
– Боже мой! – воскликнула потрясенная Таня,
уверенная в том, что вчера фингала не было.
– Боже мой! – в унисон ей воскликнул Рысаков,
решив, что провел ночь с красавицей Прияткиной, но ничего об этом не помнит.
Последовало бурное объяснение, в результате которого в
голове Тихона все наконец-то встало на свои места.
– Значит, я напился, – констатировал он.
– Напился, – подтвердила Таня.
– В дым?
– Еще хуже. До потери сознания.
– И меня оставили лежать на полу?
– Вот именно.
– Гнусные типы.
С некоторых пор Тихон стал подозревать, что коллеги его
недолюбливают, и подозрения его были не беспочвенны. В свое время Рысаков
сделал выбор в пользу многосерийного детектива про вампиров и почти на два года
исчез из театра. Вернувшись в труппу, посматривал на всех свысока, как бы
напоминая о своем звездном статусе. Теперь про него писали глянцевые журналы,
он стал героем светских хроник, фотографы исправно снимали его на всевозможных
презентациях. Правда, пока что в кино Тихона больше не приглашали, но он все
время ждал, что вот-вот пригласят.
От этого ожидания, а еще от страха, что оно может не
оправдаться, характер у Рысакова испортился. Когда Таня недавно сказала ему об
этом, он с жаром возразил: «Да брось ты! Я и раньше был не подарок».
– Интересно, а как ты втащила меня на третий
этаж? – с любопытством спросил Тихон, выглядывая из окна во двор. После
попойки ему всегда хотелось знать, что творится в мире.
Мир был по-летнему чудесен. По двору бегали горластые дети,
за ними – хвост баранкой – носился одуревший от счастья пес. Зелень после
ночного дождя казалась изумрудной. Скупое солнце стояло в небе, отмеряя дневную
дозу тепла.
– Тебя втащила народная любовь, Тиша, – ответила
Таня и предложила: – Хочешь, яичницу поджарю? С грудинкой и помидорами?
Рысаков жутко обрадовался перспективе вкусно позавтракать.
Пока Таня хлопотала у плиты, он постоянно втягивал носом воздух и облизывался.
– Водка стерилизует кишки, – заявил он, принимаясь
за угощение. – Прочищает их, как ершик водопроводные трубы. Поэтому наутро
есть хочется зверски.
Таня, зачерпнув ложкой йогурт из баночки, возразила:
– Не стоит идеализировать свои пороки. Никакой пользы
от твоей водки нет. Один вред.
– Это ты из-за Таранова так говоришь, – хмыкнул
Тихон. – Всем мужикам водка на пользу, а ему – во вред. Но он просто
исключение из правил, потому что у него от водки свое особое помешательство.
Такое бывает у одного из миллиона! А может, и из миллиарда.
Таня проглотила йогурт и небрежно бросила ложку на стол:
– Какое особенное помешательство? – сердито
спросила она. – У пьяных мужиков помешательство всегда одно и то же!
– Ты что, правда не в курсе? – пробормотал Тихон,
смачно чавкая и подбирая корочкой черного хлеба оставшуюся в тарелке вкусную
жижу.
– В курсе чего?
– В курсе того, что у Таранова огромные проблемы с
водкой.
Поскольку Таня тяжело молчала, глядя на него в упор, он
быстро продолжил:
– Не с алкоголем, девушка, успокойтесь! Вино он может
пить литрами. И от ликера с ним ничего особенного не случается. И коньяк этот
парень очень даже уважает, и ром… Нет, ну в меру, конечно… Да кому, блин, я все
это рассказываю! Ты небось лучше всех знаешь – у тебя же с ним роман был!
Долгий и упорный. Ты что, мне не веришь? Тогда вспомни ту заварушку на
гастролях. Ну, первая наша антреприза с Будкевичем в прошлом году, ты что,
забыла? Тогда Регина Лешке в крюшон как раз водки подлила…
Увидев окаменевшее лицо девушки, Тихон перестал жевать и в
глазах его отразилась тяжелая работа мысли.
– Погоди-погоди, – пробормотал он и помотал
головой, чтобы окончательно очистить затуманенное похмельем и сытной едой
сознание. – Вы же как раз после того случая и разбежались … Ты что,
подумала, будто он тебе изменяет?!
Таня смотрела на него во все глаза. Еще не до конца
разобравшись в ситуации, она уже чувствовала, что случилось нечто ужасное.
– Не верю! – патетически воскликнул эмоциональный
Тихон и вскочил с места, едва не опрокинув табуретку. – Не верю, что ты
ничего не знала!
Потом он подался вперед, опершись руками о стол, и приблизил
к Тане раскрасневшуюся физиономию. – Ты бросила бедолагу Таранова только
потому, что он оказался в постели у Регины?! И тебе никто ничего не объяснил?!
Ей никто ничего не объяснил. Ей никто ничего не смог
объяснить, потому что она не позволила. Ни Будкевичу, ни своей подруге Белинде…
И уж тем более – самому Таранову. Она была раздавлена случившимся. Она была в
гневе, который затмил ее разум. А уж если Татьяна упрется… Перед ее упрямством
пасовали все – она просто не желала никого слушать. Любое объяснение казалось
ей жалким и оскорбительным. Да-да, вот именно – оскорбительным.
Таня сделала глубокий вдох и произнесла с детским вызовом:
– Я все видела своими глазами!
– Боженьки, да что ты видела?! – продолжал
фонтанировать Тихон. Он снова уселся на табуретку, но вид у него по-прежнему
был воинственным.
– Я видела Таранова под мышкой у Регины. Они оба лежали
в ее постели.
– Это был не Таранов, – решительно заявил
Тихон. – Выпив глоток водки, Таранов превращается в зомби, безропотно повинующегося
приказам своего хозяина. И тогда с ним можно делать все, что угодно – хоть в
повозку запрягать, хоть в багаж сдавать. Вообще-то это страшная тайна, но уж
ты-то должна была ее знать. Сам я узнал случайно. Наверное, эта сволочь Регина
тоже как-то пронюхала. Слушай, а помнишь, вы с ней однажды на репетиции вдрызг
разругалась? Может, она решила тебе так отомстить…
– И это ей удалось, – прошептала Таня, глядя
сквозь Тихона невидящим взором.
– А ты знаешь, что наутро Лешка абсолютно ничего не
помнил? – азартно продолжал атаковать «личный адвокат» Таранова, но потом
притормозил и задумчиво почесал макушку: – Хотя, честно говоря, я тоже сегодня
утром ничего не помнил… Ну да ладно, не обо мне речь, – снова встрепенулся
он. – В общем, когда наутро Лешке рассказали, что ты ворвалась в номер и
устроила сцену, – он из Регины чуть душу не вытряс. А эта стерва только
смеялась.
– Наверное, ей действительно было смешно.
