И тут, наконец, Борис Леонидович сообразил, кто перед ним.
Последний раз они виделись лет двадцать тому назад на
встрече однокурсников. Подумать только – пять веселых студенческих лет в
Ленинградском университете, а потом еще восемь – в одном научном отделе музея.
Они тогда были приятелями – сколько выпито вместе, сколько пережито всяких
приключений. Затем жизнь раскидала их, Селиванов женился и переехал в столицу,
Наумкин остался в Питере, а потом и вовсе перебрался в провинцию.
И вот – такая нежданная встреча. Мужчины неловко обнялись,
стали, как водится, хлопать друг друга по плечам и возбужденно говорить,
перебивая друг друга и радостно улыбаясь. Затем, выбравшись из сутолоки метро,
уселись в ближайшем кафе и принялись с энтузиазмом заполнять образовавшийся в
их отношениях вакуум. Каждому из них хотелось узнать о приятеле как можно
больше, рассказать о своем житье-бытье, а заодно предаться сентиментальным
воспоминаниям. Так они просидели до позднего вечера, беседуя обо всем на свете,
заодно вспоминая общих друзей и былые подвиги.
Расстались они уже за полночь. Ехать в такое позднее время в
гости Наумкин отказался, однако приятели обменялись адресами-телефонами и
договорились непременно встретиться еще раз до отъезда Бориса Леонидовича
домой.
Хотя целый день поисков был вычеркнут из очень плотного
рабочего графика, Борис Леонидович возвратился в свой номер в прекрасном
настроении. Дело было не только в том, что он встретил давнего друга, и уж тем
более не в количестве выпитого ими спиртного. Просто Селиванов, сам того не
ведая, подарил Борису Леонидовичу замечательную информацию. Теперь у Наумкина
появился шанс – крохотный, призрачный, но шанс получить необходимую консультацию,
причем бесплатно и практически безопасно. Это было настоящим чудом, наградой за
его долготерпение. Борис Леонидович возбужденно побегал вдоль своего
гостиничного ложа, чуть фальшиво напевая «кто весел, то смеется, кто хочет, тот
добьется, кто ищет, тот всегда найдет!».
Спать не хотелось абсолютно, поэтому он сел читать взятый в
дорогу детектив. Но алкоголь все-таки сказал свое веское слово – через час
Наумкин уже мирно похрапывал в кресле, уронив книгу на пол и счастливо улыбаясь
во сне.
А уже ранним утром он спешно выехал обратно в Питер, ибо
именно там надеялся теперь найти ключ к разгадке всей этой затянувшейся
криминально-искусствоведческой головоломки.
* * *
– Борька, милый, я просто глазам не верю! Ведь и не
ждала уже… Господи, я же искала тебя, а ребята мне сказали, что ты в какую-то
деревню уехал, и адреса не оставил. Да проходи скорее, а то мне все кажется,
что ты постоишь-постоишь в дверях, и исчезнешь, как мираж!
Борис Леонидович, ухваченный за руку, переступил, наконец,
порог, и вошел в квартиру.
О том, что Оля Бекасова, староста их группы и его давняя
большая любовь, по-прежнему живет и работает в Питере, Наумкину рассказал
Селиванов.
– Ты Ольгу свою давно видел? – поинтересовался во
время их вчерашних посиделок Виктор.
Борис Леонидович стыдливо отвел глаза в сторону.
– Да с тех пор, как мы расстались, не видел. Как
отрезало тогда. А после, мне сказали, она в свой Благовещенск уехала. Родила
непонятно от кого, стала экскурсоводом в музее. В общем, потерял я ее из вида.
И вообще потерял.
Наумкин замолчал, задумчиво уставившись куда-то в окно.
– Ну, ладно, не грусти, – не дал затянуться
молчанию Селиванов. – Если хочешь, могу тебе помочь. В смысле – дам ее
координаты. Хотя, честно говоря, ты этого явно не заслуживаешь. Кто-то ему
сказал… Побольше слушай всякую чушь! Теперь внимай, несостоявшийся муж.
Информация полная и объективная – я в прошлом году с семьей был в нашем
Петрограде-Ленинграде, с ребятами встречался, кто еще там живет. Ну, и с Олей,
само собой. Тебя вот вспоминали, даже хотели в розыск объявить.
Заметив, что при слове «розыск» Наумкин вздрогнул, Селиванов
рассмеялся и добавил:
– Шутка. Через Интернет пытались – думали, вдруг
откликнешься. Так вот, об Ольге твоей. Ни в какой Благовещенск она не уезжала.
То есть уезжала на месяц – у нее мать тогда умерла. Потом вернулась обратно –
она ведь в то время уже работала научным сотрудником в Петергофе. Ребенка
действительно родила – вышла замуж за Медведева Серегу. Он ведь всегда по ней
сох. Помнишь – худенький такой, в круглых очечках? Он, кстати, умер недавно. А
Ольга – та сейчас великий деятель антикварного рынка – оценщик, эксперт, и
по-моему, то ли совладелица, то ли директор антикварного магазина. Да,
собственно, все правильно – сколько лет она отдала питерским музеям и всяким
фондам. Асс, специалист экстра-класса!
Селиванов хитро глянул на друга и продолжил мысль:
– Да и как женщина еще очень и очень… Если, конечно,
тебя это интересует.
Наумкин неопределенно хмыкнул, думая в этот момент
совершенно о другом. Конкретно – о том, что случайная встреча преподнесла ему
совершенно неожиданный сюрприз. Ведь его давняя любовь, женщина, которая едва
не стала его женой, была именно тем человеком, к которому он может обратиться
без всяких опасений. Ничего себе – эксперт антикварного рынка! Кто бы мог
подумать, хотя… Оля всегда была девушкой тихой, но упорной при достижении
целей. Искусством она интересовалась очень серьезно, поэтому не просто отлично
училась, но и на лекции всякие ходила, экскурсоводом подрабатывала. И если
жизнь в итоге произвела перспективного Наумкина всего лишь в сержанты, то Оля,
судя по Витькиному рассказу, носила как минимум генеральские погоны.
– Эй, ты о чем там задумался? – вдруг донесся до
Бориса Леонидовича голос Селиванова. – Воспоминания накатили? Ты
телефончик-то запиши, пригодится.
* * *
Больше всего Наумкин боялся, что она вообще не захочет с ним
разговаривать. Прошло уже столько лет, что былые сильные чувства вполне могли
переродиться в нечто прямо противоположное. Тем более разрыв их произошел
исключительно по его инициативе и был скандальным. Это сейчас он понимал,
какого дурака свалял, как ничтожна была причина, по которой он разрушил и ее и
свою любовь.
Но Ольга встретила его так радостно и искренне, будто все
эти годы только и делала, что ждала появления изрядно потрепанного жизнью
Наумкина.
Их роман начался на четвертом курсе, продолжался несколько
лет после учебы, и дело шло к официальному оформлению отношений. Но тут на
Наумкина неожиданно навалились многочисленные проблемы: его первую серьезную
статью раскритиковали в профильном журнале, он поссорился со своим научным
руководителем, диссертация забуксовала…
Он сделался раздражительным и нервным, злился по пустякам и
срывал зло на каждом, кто подворачивался под руку.
Однажды Оля, которая до сих пор неизменно поддерживала его и
призывала бороться и не унывать, вдруг сказала:
– Борь, тебе лучше сменить работу. Да и вообще – брось
всю эту науку, а то совсем на нет сойдешь. Видишь же – не получается.
Диссертация от тебя не уйдет, захочешь потом – защитишься. А пока – давай
найдем тебе что-то более тебя достойное.
