Между тем невероятным образом затесавшаяся на сцену тетка
никак не отреагировала на реплику Рысакова и продолжала стоять столбом,
уставившись в пространство полными отчаянного ужаса глазами. Догадавшись, что
она попросту его не слышат, Тихон решил воздействовать на нее физически:
подошел поближе и потыкал ее пальцем в живот. Это действие тоже не принесло
никакого результата. Женщина оцепенела и простого тычка было совершенно
недостаточно, чтобы вывести ее из этого состояния. Вероятно, тут нужны были
радикальные средства.
Пытаясь всеми силами тянуть время, Рысаков решил подойти к
проблеме с «новой служанкой» с другого боку.
– Думается мне, что это все же происки хозяйки, –
принялся рассуждать он, прогуливаясь по комнате и обращаясь к зрительному
залу. – Прежняя служанка была слишком хороша собой, и это не могло не
раздражать мамочку моей невесты. Откровенно говоря, я ее понимаю. Сама она
далеко не красавица, да и фигурой, прямо скажем, не вышла. Наверное, ей пришло
в голову подобрать служанку себе под стать, чтобы уже точно не к кому было
ревновать муженька.
Чувствуя, что запас энтузиазма начинает иссякать, Рысаков
снова повернулся к незнакомке и заглянул ей в лицо.
– Послушайте, любезная, если вы не против, я мог бы
познакомить вас с домом и показать вам вашу комнату. Пойдемте со мной.
Тихон любезным жестом взял женщину за локоть и потянул. С
тем же успехом можно было тянуть за собой баржу, привязав к ней шнурок от
ботинка.
– Хм, что-то странное происходит с этой девушкой –
пробормотал Рысаков, озираясь по сторонам и абсолютно не предстваляя, что бы
такое еще придумать. – Может быть, нужно ее напугать? Клин, как говорится,
клином…
Совершенно неожиданно он прыгнул вперед и громко крикнул
Анне Потаповне прямо в нос:
– Гав!
Публику скосило от смеха, а так называемая служанка, сильно
вздрогнув, медленно опустилась на козетку.
По сюжету на сцене уже давно должна была появиться Маркиза,
однако она никак не появлялась, из чего Рысаков сделал вывод, что за кулисами
тоже происходит что-то из ряда вон выходящее. От истины он был недалек.
В то время, как Рысаков делал героические попытки спасти
спектакль, за кулисами разворачивались поистине драматические события. Выйдя из
гримерной, Анжела Прохорова наткнулась в коридоре на элегантного мужчину,
который показался ей знакомым. Приглядевшись повнимательнее, Анжела ахнула –
перед ней был не кто иной, как Андриан Серафимович Курочкин. Только это был
какой-то совсем иной Курочкин, не похожий сам на себя.
Не в силах сдержать эмоции, Анжела подлетела к группке
актеров, собравшейся за кулисами в ожидании своего выхода, и выпалила,
обращаясь к Маркизе:
– Мария Кирилловна! Курочкин вернулся!
– Господи, что ты несешь! Он не Карлсон, чтобы вот так
внезапно вернуться. Он в больнице лежит с проломленной головой.
– Нет, правда! Он вернулся. Но выглядит так странно!
– Он выглядит так странно потому, что это не он, –
отрезала Яблонская, которая и мысли не допускала, что муж ее способен хоть
что-то предпринять без ее ведома.
И в этот момент перед собравшимися предстал действительно
совершнно преобразившийся Андриан Серафимович. Он был подтянут, элегантно одет
и пострижен, а лицо его украшала улыбка человека, который уверен в себе и
ничего в этой жизни не боится. О его недавнем пребывании в больнице напоминал
лишь небольшой пластырь на затылке.
– Андриан! – воскликнула Маркиза, прижав правую
руку к тому месту, где у обычных людей находится сердце. – Ты ли это?!
– Меня действительно зовут Андриан, – ответил тот,
приподняв одну бровь. – Простите, с кем имею честь?
Мария Кирилловна застыла с раскрытым ртом, не в силах
понять, что происходит, и в этот момент на горизонте появились Будкевич и
Таранов. Завидев Курочкина, оба на секунду застыли, а потом принялись радостно
хлопать его по плечам, расспрашивать о самочувствии и о том, что такое с ним
приключилось. Курочкин смущенно улыбался и, казалось, чувствовал себя несколько
неловко.
– Сейчас же прекратите его тискать! – вскричала
Маркиза, расталкивая образовавшуюся вокруг Андриана Серафимовича толпу.
Добравшись, наконец, до Курочкина, она с негодованием
возопила:
– Что все это значит, Андриан? Почему ты в таком виде?
Курочкин окинул ее равнодушным взглядом и ничего не ответил.
– Кто это? – спросил он, обернувшись к
Таранову. – Она постоянно кричит. Ужасно неприятная особа.
– Это твоя жена, – пояснил тот, с трудом удерживая
на лице нейтральную мину.
– Быть того не может! – искренне изумился
Курочкин. – Я не мог жениться на женщине, которая раза в два больше меня.
Маркиза уже вдохнула в могучую грудь побольше воздуха,
собираясь ринуться в атаку на негодяя, но тут подал голос Будкевич. Услышав
рысаковское «Гав!», он выглянул из-за кулис и с ходу понял, что спектакль идет
ко дну. В два пинка он выгнал Маркизу на сцену, и та появилась перед публикой в
состоянии, близком к бешенству. Тут она увидела новый персонаж, загромоздивший
сцену, и в сердцах воскликнула:
– Господи, а это-то еще кто?!
– Вероятно, ваш супруг нанял новую служанку, – небрежным
тоном ответил Рысаков, радуясь тому, что помощь наконец-то подоспела. –
Только она какая-то неразговорчивая. Может быть, ее напугала ваша собака?
– Какая собака? – гневно вопросила Маркиза. –
Вы с ума, что ли, сошли?
– «Какая, какая…» Новая.
– Нет у нас никакой собаки, ни старой, ни новой! И
служанка эта нам не нужна. Ее надо выгнать отсюда, и дело с концом, –
заявила Маркиза, примериваясь к Анне Потаповне.
– Она не выгоняется, – честно предупредил Тихон.
Маркиза не удостоила его ответом, явно намереваясь применить
силу, но тут на сцену легкой походкой вышел Будкевич, и все разрешилось, как по
волшебству. Едва новый персонаж появился в поле зрения Анны Потаповны, она тут
же узнала в нем своего работодателя и немедленно ожила.
– Кого я вижу! – изумленно воскликнул Будкевич,
замерев на полном скаку.
– А я как раз к вам приехала, – подала голос
«служанка». – Сообщить, что человек ваш сбежал. А деньги-то вы мне вперед
заплатили. Вот я и подумала…
Мигом сориентировавшись, Будкевич не дал ей сформулировать
мысль до конца и быстро вывел со сцены, приговаривая:
– Конечно, конечно, деньги – это дело серьезное.
Пойдемте, дорогая, поговорим обо всем с глазу на глаз.
Первым, кого увидела Анна Потаповна, очутившись за кулисами,
был ее беглый пациент, из-за которого на ее голову свалилось столько
неприятностей сразу. Больше всего ее тревожила перспектива лишиться кругленькой
суммы, поэтому она немедленно набросилась на Курочкина с упреками. Будкевичу
снова пришлось вмешаться, дабы утихомирить распалившуюся женщину. Ему удалось
довольно быстро примирить бедняжку с действительностью, выдав ей материальную
компенсацию за моральный ущерб, и успокоенная и облагодетельствованная Анна
Потаповна наконец-то отправилась обратно в Ордынск.
