– А смысл? – угрюмо спросила Таня.
– Если ты сама расскажешь это Будкевичу, он может
подумать, что его берут на понт, и затаится. А если ему расскажет об этом
кто-нибудь другой, да еще по секрету, он забеспокоится и обязательно свяжется
со своей подельницей. Тут-то мы их и накроем.
– А если никто не скажет?
– Шутишь? Чем страшнее тайна, тем сильнее соблазн ее
выболтать. Вот увидишь, уже к вечеру Будкевич будет знать о грозящей ему
опасности.
– У тебя ужасно противная работа, – констатировала
Таня и, с сожалением посмотрев на Дворецкого, прошествовала в ванную комнату.
Отправившись обедать, они застали в коридоре встревоженного
Веленко. Он стоял возле двери в номер Яблонской и напряженно прислушивался.
– Беспокоюсь за нее, – шепотом пояснил Вадим Тане
и Дворецкому. – Мы каждый день проводили сеансы, потому что у Марии
Кирилловны мигрень. Получился целый курс, ей помогало. А со вчерашнего дня она
со мной даже разговаривать не хочет.
Он снова постучал и громко крикнул:
– Мария Кирилловна! У нас с вами сеанс по снятию
головной боли!
– У меня больше нет головной боли, – донесся до
них сильный голос Маркизы. – Моя головная боль теперь живет на ферме.
– Смешно, – пробормотал Веленко и, пожав плечами,
отправился восвояси.
Дворецкий с Таней переглянулись.
– Может, ей помощь нужна? Психологическая? –
спросил Валерий. – Я специальные курсы оканчивал. Ну, чтобы с самоубийцами
договариваться и все в таком духе…
Таня кивнула и костяшками пальцев постучала в дверь.
– Мария Кирилловна! Мы обедать идем. Не хотите составить
компанию?
Вместо ответа щелкнул замок, и дверь приоткрылась на
несколько сантиметров.
– Входите, не стойте на пороге, – позвала Маркиза.
Гости вошли и увидели, что хозяйка разбирает вещи. На
кровати лежит чемодан, набитый разноцветными рубашками Курочкина.
– Мария Кирилловна, – начал Дворецкий. – Вы
бы не держались особняком. Вам сейчас компания просто необходима…
– Господи, до чего вы наивный, – бросила Маркиза,
продолжая свое занятие.
– В каком смысле? – опешил тот.
– В том смысле, что у вас стандартное мышление, молодой
человек. Почему-то каждый мужчина убежден, что, бросив жену, он делает ее
несчастной!
Она выпрямилась, гордо вскинув голову. За одну ночь лицо ее
помолодело лет на десять, морщины на лбу расправились, на губах сияла улыбка.
Казалось, Мария Кирилловна еле сдерживается, чтобы не пуститься в пляс.
– Впервые с тех пор, как я взвалила на себя этот груз,
я чувствую себя по-настоящему свободной! – пояснила она потрясенным
собеседникам. – Под грузом я подразумеваю свой брак, разумеется.
– Хотите сказать, вы рады, что Андриан Серафимович от
вас сбежал? – спросила Таня, не веря своим ушам.
– Рада? Танюша, это слишком слабо сказано. Я просто
счастлива, – ответила Яблонская с таким чувством, что впору было
прослезиться.
– Но почему же вы с ним не развелись, если брак вас так
сильно не устраивал? – продолжала допытываться Таня, на ходу
переосмысливая все то, что знала про их отношения с Курочкиным до сих пор.
– Как я могла бросить эдакое беспомощное, совершенно
неприспособленное к жизни существо? Вы же его видели! – воскликнула
Маркиза. – Когда он надевал мне на палец кольцо, я обещала быть с ним в
болезни и здравии… Слава Богу, не смерть разлучила нас, а всего лишь фермерша
из-под Ордынска. У меня грандиозные планы! – вольно махнув рукой, поделилась
Маркиза со своими собеседниками. – Я поеду путешествовать, решено. Выберу
себе огромный чемодан, накуплю кучу платьев и позвоню в лучшее турагентство
страны!.. У меня есть знакомый профессор археологии, который с удовольствием
составит мне компанию.
– Боже мой, – пробормотала Таня, без сил опускаясь
на стул.
Вот так живешь рядом с человеком и думаешь, что многое о нем
знаешь. А потом оказывается, что не знаешь ничегошеньки.
– Не расстраивайтесь, господин сыщик, у вас просто был
неверный посыл! – заявила Яблонская и снисходительно потрепала Дворецкого
по плечу. – Порой, когда строишь свои теории, следует посмотреть на
проблему под другим углом. И тогда, возможно, вы совершите какое-нибудь
потрясающее открытие. Идите, идите, молодые люди. Оставьте меня наедине с моей
радостью!
Ошарашенная Таня вывалилась в коридор первой. Дворецкий
двинулся было следом за ней, но внезапно замер на месте.
– Ах, ты! – пробормотал он так, словно у него
заболел зуб. И даже за щеку схватился.
– Что с вами такое? – поинтересовалась Маркиза.
– Неверный посыл! – сказал Дворецкий, посмотрев на
нее обалдевшими глазами. – Главный посыл был неправильным! Мария
Кирилловна, я люблю вас!
– Надо было приходить тридцать лет назад, –
проворчала она и подтолкнула его в спину. – Тогда бы вы застали меня дома.
А сейчас я уже – фьють! – отправилась в круиз по Средиземному морю.
Тем временем бывшая сиделка Курочкина Анна Потаповна ехала
домой. Вернее, это так считалось, что она едет. На самом деле она застряла в
Приозерске. Ей редко выпадала возможность попутешествовать, поэтому она решила,
раз уж представился случай, побродить по городу и поглазеть на витрины.
Считается, что женщина с годами вроде бы как лишается части чисто женских черт.
Вместе с красотой лица и упругостью кожи уходит желание наряжаться в красивую
одежду, покупать всякую милую ерунду… Анна Потаповна лучше всех знала, какое
это страшное заблуждение. Несмотря на то что с некоторых пор душа ее поселилась
в квадратном теле, обремененном всяческими недугами, ей по-прежнему хотелось всего
того, чего хочется молодой представительнице прекрасной половины человечества.
Анна Потаповна стояла возле витрины магазина женской одежды
с непонятным названием, написанным нерусскими буквами, и неотрывно смотрела на
манекен. Манекен был толстым, как она сама. Однако на нем было надето
невероятной красоты красное платье с клапанами и атласными отворотами, которое
пленило ее сердце. Анна Потаповна представляла себя в этом платье на дне
рождения подруги и замирала от восторга.
Денег на покупку у нее не было. Те, что заплатил Будкевич
еще раньше, она оставила дома, а только что полученной премии на такую красоту
не хватило бы.
Дрожащими руками Анна Потаповна достала из сумки кредитную
карточку, золотую, как кусочек солнца. На ней были написаны чужое имя и фамилия
– Алина Барабанова. Конечно, карточку владелица давно могла заблокировать.
Более того, на ней могло вообще не оказаться денег. Но Анна Потаповна почему-то
думала, что это не так.
О том долгом пути, который проделала эта карточка,
доподлинно не знал, пожалуй, никто. Перед тем как ехать к Будкевичу в
Приозерск, покойный ныне Барабанов, рассерженный тем, что жена потратила на
поддержку какой-то дурацкой рок-группы огромную сумму денег, решил перекрыть ей
кислород и отобрал у нее кредитную карточку.
