Они, я думаю, и в Ленине уже разобрались… Но то «Завещание», пытавшееся предотвратить сталинский «культ», тогда одобряли.
Тридцать первого мая 1937 года три друга с женами собрались в кафе гостиницы «Национал ь», чтобы проводить одного из них в Испанию. Давид Бейка уезжал добровольцем в интернациональную бригаду, сражавшуюся с «мятежниками» генерала Франко (по возвращении из Испании он был, естественно, арестован и погиб в ГУЛАГе. Но это было позже!). А в тот вечер, после ужина, мужчины попросили жен уйти, чтобы остаться втроем. Двое других были: мой отец и наш сосед по квартире Арон Шнейдер. Когда мама и жена Арона вернулись домой, там уже «ждали» Евсея Фейнберга. Папу они увели с собой. Решение об аресте принял лично «сталинский нарком» Каганович…
Сгинул человек… Лишь через полгода мама получила написанное карандашом на папиросных (маленьких и прозрачных) листках письмо, брошенное сквозь решетку тюрьмы на колесах и неизвестно как и кем доставленное по адресу. Вот оно:
«8-го октября 1937 г.
Милая моя детка!
Сегодня исполнилось десять лет со дня нашей женитьбы… Тяжело мне подводить итоги нашей совместной жрзни. Уж слишком много тяжелого пришлось нам пережить. Но большая часть страданий пала на твою долю. Это терзает меня сейчас больше всего. Ведь я лишен возможности в продолжение долгих восьми лет загладить мою вину перед тобой. Большим утешением для тебя является наша Танюша. Придется, родная, воспитывать ее без меня. Твоя самоотверженная любовь к ней, твой характер служат гарантией того, что тебе это должно прекрасно удасться. Если сумею наладить регулярную пе-' реписку с тобой из лагеря, то я получу возможность хотя бы лишь советами участвовать в воспитании нашей дочери. Восемь лет — срок большой. Поэтому, детка, подумай основательно, как тебе лучше наладить свою личную жизнь. Какой бы вариант ты ни избрала, в любом случае ты останешься для меня самым близким и любимым другом. Как бы я был счастлив, если бы у вас все было благополучно и вам удалось наладить тихую, спокойную жизнь. Я много уже перенес и смогу перенести все, что меня ожидает, если буду здоров. Ну, родная, желаю тебе много, много счастья. Крепко целую вас.
Твой Сева».
С тех пор прошли годы, а я всегда рыдаю, когда беру в руки это, еле живое от ветхости, свидетельство любви, благородства и мужества моего отца: он считал себя виноватым в растоптанной маминой судьбе, думал лишь об ее и о моем будущем. Ни жалоб на свою несправедливую и непомерно тяжкую долю, ни упреков в чей-то адрес, — только в свой! И обещание выжить…
Дора Фейнберг — Танина бабушка по отцовской линии. Похоронена в Санкт-Петербурге
Борис Фейнберг — дед Татьяны по отцовской линии. Похоронен в Санкт-Петербурге
Борис Семенович Фейнберг с сыновьями: Семен, Григорий и Евсей (младший)
Александр (Фейнберг) Борисов, брат Евсея
Раиса Фейнберг, сестра Евсея
Фани Фейнберг, сестра Евсея
Вера Фейнберг, сестра Евсея
Ревекка Фейнберг, сестра Евсея
Георгий Иванович собрался на охоту. Скончался еще до революции.
Покоится в семейном дворянском захоронении Александро-Невской Лавры (Санкт-Петербург)
Георгий Иванович Елчанинов — Танин прадед по материнской линии, генерал царской армии, был известен своей просветительской деятельностью.
Мария Андреевна Елчанинова — Танина прабабушка по материнской линии. Похоронена вместе с дочерью Марией Георгиевной Елчаниновой в семейном захоронении на кладбище Александро-Невской Лавры (Санкт-Петербург)
Георгий Георгиевич Елчанинов, полковник царской армии, артиллерист, Георгиевский кавалер, дед Татьяны по материнской линии.
Похоронен в Александре-Невской Лавре, в Санкт-Петербурге
На одном из этапов военной карьеры.
Во время русско-японской войны
Начальник Петроградской артиллерийской академии, генерал Елчанинов — Танин двоюродный дед.
Погружен на плоты вместе с другими офицерами царской армии и утоплен в Неве в первые годы Октябрьской революции.
Анисия Ивановна Елчанинова — бабушка Татьяны по материнской линии.
Похоронена на Охтинском кладбище в Санкт-Петербурге
С дочерью Марией (мамой Тани)
Анисия Ивановна Елчанинова с детьми: Сергеем, Владимиром, Марией и Георгием (младший)
Печальный финиш супругов Елчаниновых: Георгий Георгиевич накануне ареста в 1931 году…
