Однако главное, что планировалось занести в дневник, я
оставил напоследок: мне удалось полностью скрыть болевой шок, испытанный при
перемещении. И Джулия, наблюдавшая иллюзион из зала, и Адам, видевший все через
узкую щель в коробке ограждения, отметили, что восстановление прошло почти
безупречно. На сей раз меня выручила невнимательность публики: после
перемещения я нечаянно сделал шаг назад, но только Джулия и Адам заметили этот
незначительный промах.
Со своей стороны, могу сказать, что благодаря постоянной
работе с аппаратом невыразимая боль с каждым разом переносится чуть легче, а
мое исполнение с каждым выходом на сцену делается немного артистичнее. Можно
надеяться, что через месяц-другой я смогу выдерживать транспортацию с внешне
хладнокровным видом.
Необходимо также упомянуть, что тоска, которая накатывала на
меня после первых попыток, теперь уже не лежит на душе столь тяжким грузом.
23 февраля 1901 года
В Дербишире
Потренировавшись в выходные, гораздо удачнее выступил во
вторник; в журнале «Сцена» появилась восторженная рецензия; мог ли я надеяться,
что меня будут расхваливать на все лады! Вчера в поезде мы с Джулией читали и
перечитывали друг другу лестные слова рецензента, радуясь, что они благоприятно
скажутся на моей карьере. В связи с нашим добровольным бегством в Дербишир мы
не увидим осязаемых результатов этой рецензии до тех пор, пока не закончим
здесь наши дела и не вернемся в Лондон в начале следующей недели. Удовлетворенный
таким успехом, я могу спокойно ждать. Дети с нами, погода холодная и ясная, и
вересковая пустошь очаровывает нас своей приглушенной цветовой гаммой.
Я чувствую, что впереди меня ждет самая громкая слава за всю
мою артистическую карьеру.
2 марта 1901 года
В Лондоне
Мой график включает беспрецедентное количество
подтвержденных ангажементов – тридцать пять – на ближайшие четыре месяца. В
трех контрактах оговаривается, что я буду выступать под псевдонимом, а в одном
даже содержится условие, что вся сборная программа должна называться
«Приглашает Великий Дантон». В семнадцати случаях мое имя стоит на афише
первым; остальные театры щедро оплачивают мое участие такими суммами, которые
компенсируют недостаточную престижность прочих условий.
При таком богатстве выбора я мог, прежде чем соглашаться,
выдвигать определенные требования к техническим характеристикам помещений за
кулисами и настаивать на необходимом мне ограждении сценической площадки.
Стандартным пунктом во всех договорах стало предоставление мне подробного плана
зрительного зала, а также обеспечение твердых гарантий устойчивой и надежной
подачи электроэнергии. В двух случаях дирекция театра так страстно желала
залучить меня к себе, что обязалась до моего приезда провести в театр
электрическое освещение.
Мне предстоит колесить по всей стране. Брайтон, Эксетер,
Киддерминстер, Портсмут, Эр, Фолкстон, Манчестер, Шеффилд, Аберистуит, Йорк –
все эти города и многие другие будут приветствовать меня в моем первом турне с
таким же энтузиазмом, как и столица, где у меня также имеется несколько
ангажементов.
Несмотря на многочисленные разъезды (первым классом, за счет
приглашающей стороны), график составлен удобно; когда наша маленькая труппа
будет колесить по стране, нам с Джулией представится немало удобных случаев
нанести необходимые визиты в Колдлоу-Хаус.
Агент уже ведет переговоры о зарубежных турне, среди которых
предусматривается (по-видимому, в ближайшем будущем) еще одна поездка в США.
(Она сопряжена с некоторыми дополнительными трудностями, но ничто не остановит
мага, находящегося в расцвете своих способностей и сил!)
Все эти обстоятельства чрезвычайно благоприятны, и я
надеюсь, что самоуверенность, которая сквозит в предыдущей фразе, – не
столь уж непростительный грех.
10 июля 1901 года
В Саутгемптоне
Отработал половину недельного ангажемента в здешнем «Театре
Герцогини». Вчера ко мне приехала Джулия, которая доставила, по моей просьбе,
чемодан с деловыми бумагами и дневником. Благодаря этому у меня появилась
возможность сделать одну из моих периодических записей.
В течение последних нескольких месяцев я постоянно
совершенствовал «Яркий миг», без конца репетировал и сейчас поднял этот номер
на должную высоту. Все надежды, которые я на него возлагал, оправдались. Я могу
переноситься через пространство, никак не реагируя на физические воздействия,
которым подвергает меня этот процесс. Перемещение происходит плавно и
незаметно; с точки зрения публики, оно совершается абсолютно необъяснимым
образом.
Кроме того, порождаемые транспортацией душевные терзания,
которые так мучили меня на первых порах, теперь ушли в прошлое. Я не страдаю от
подавленности и неуверенности в себе. Наоборот (я этим ни с кем не делюсь и
только наедине с дневником позволяю себе такую откровенность), распад тела на
мельчайшие частицы превратился в удовольствие, к которому я почти
пристрастился. Вначале воображаемые картины моей смерти и загробной жизни
приводили меня в отчаяние, лишали мужества, но теперь, ежевечерне выполняя
перенос, я ощущаю его как возрождение, как собственное обновление. В первые дни
меня охватывал ужас от необходимости раз за разом отрабатывать этот трюк, чтобы
не терять практических навыков, но теперь после каждого перемещения меня
обуревает неудержимое желание его повторить.
Три недели назад, когда в моем графике выступлений
образовался перерыв, я собрал аппаратуру Теслы у себя в мастерской и произвел
перемещение. Вовсе не для выявления новых технических возможностей установки и
не для совершенствования своего мастерства, а просто для удовольствия.
Ликвидация дубликатов, образующихся во время каждого сеанса,
все еще представляет значительную трудность, но в течение минувших недель мы
разработали определенные правила, позволяющие справляться с этой задачей без
лишней суеты.
Большая часть внесенных нами усовершенствований относится к
технике выполнения трюка. Моей первой ошибкой было убеждение, что эффект
переноса сам по себе достаточно выразителен и способен привести зрительный зал
в восторг и изумление. Я пренебрег одной из самых старых аксиом магии: публику
необходимо подготовить к восприятию чуда. Публику нелегко ввести в заблуждение,
поэтому иллюзионист должен постоянно возбуждать и поддерживать интерес к
выполняемому им номеру, а затем ошеломлять аудиторию, совершая невозможное.
Дополняя прибор Теслы технической аппаратурой, большей
частью хорошо известной профессиональным иллюзионистам и позволяющей
производить ряд магических эффектов, я делаю свои выступления интригующими,
слегка пугающими и безусловно загадочными. Я никогда не использую все эффекты в
одном выступлении и намеренно варьирую программу; тем самым поддерживаю себя в
форме и постоянно ставлю в тупик соперников. Есть несколько приемов, к которым
я прибегаю, чтобы увлечь и сбить с толку аудиторию:
