– Позвоню-ка я Петьке Карпачеву, – принял решение
Избуцкий. – Главный милиционер города должен что-то еще знать. Со мной
ведь он поделится, как думаешь?
Дядя в присущей ему задорной манере подмигнул Марине.
– Обязательно, – почти с отчаянием простонала девушка.
– Если что узнаю – расскажу тебе по секрету, договорились?
Ну, беги, беги. Ждут тебя? Вон, уже извелась вся, – неожиданно рассмеялся
Виктор Федорович, оказавшийся более проницательным, чем предполагала Марина.
Покраснев и буркнув что-то невразумительное, она едва ли не
бегом выскочила из столовой. Надо было срочно звонить Баратынскому. Она
опаздывала уже на полчаса, а Вадим предупредил, что наметил уже на этот вечер
некие, как он туманно выразился, оперативные мероприятия.
* * *
– Есть две новости, – заявил Вадим после того, как они
приветственно чмокнули друг друга в щеку и уселись за столик кафе.
– Понятно, – солидно кивнула головой Марина. –
Хорошая и плохая. Мне выбрать, с которой начинать?
– Не совсем так. Выбирать ты можешь. Только из двух хороших.
– Вот как? Приятно слышать. Тогда в любой
последовательности, на твой вкус.
– Новость первая – мне продлили командировку, вплоть до
выяснения причин вчерашней трагедии.
– Это здорово! – Марина непроизвольно заулыбалась и
даже изобразила ладошками аплодисменты. – Как тебе удалось убедить
начальство?
– Мой шеф когда-то работал с Артемом и даже дружил с ним. Он
боится, что дело могут замять. Но главное – он сильно заинтересовался моим
рассказом про девушку. Считает, что здесь может быть нечто весьма любопытное.
Или – сенсационное. Либо какая-то любовная история, либо нечто еще более
пикантное.
– Например, русалки? – тяжело вздохнула Марина. –
Тут трагедия, а вы опять со своими сказками.
– Ты не права, – решительно возразил Вадим. – Это
могут быть две разные истории. А может быть, и одна. Артем ведь работал по этой
же теме, если ты помнишь.
– Знаешь, что-то мне не верится во всю эту нечисть, –
кисло заметила Марина. – И милиция в нее не поверит. Установят, что за
девушка. Поймут, зачем она оказалась в тот момент на пляже. Выяснят, что у них
Тараном был роман, они отправились купаться и случайно утонули. Или их убили
злоумышленники. Вот и все. А всякие там сирены, ундины и прочая нежить – это
вне компетенции органов правопорядка.
– Зришь в корень, – почему-то обрадовался Вадим. –
Скорее всего, так и будет. Это и есть вторая хорошая новость.
– Что же в ней для тебя хорошего? Ведь, потвоему, причиной
гибели Тарана стали потусторонние силы?
– Хорошего в ней то, что милиция, объявив произошедшее
несчастным случаем, не будет мешать мне заниматься расследованием. Хуже, если
обнаружатся признаки насильственной смерти. Тогда придется бегать со следствием
наперегонки. Я уже участвовал в подобных состязаниях. Чаще всего они
заканчиваются не в нашу пользу. Тягаться с профессионалами сыска – дело
практически обреченное. Но лишь при одном условии – если они действительно
хотят докопаться до истины.
– А почему ты решил, что дело обязательно прикроют?
– Такие дела – головная боль и сплошные неприятности.
Столичная знаменитость, дело на слуху, общественность взбудоражена. Слишком
хлопотно и тревожно. Привлекает ненужное внимание высшего руководства к
повседневным делам, а они, мягко говоря, не очень. К тому же могут прислать
проверяющих или московских специалистов. Они начнут тут заводить свои порядки,
в общем – никому это, по большому счету, не нужно.
Если бы преступление было налицо – застрелили или зарезали,
тогда, конечно, было бы следствие по всей форме, никуда не денешься. А так –
вполне сойдет за несчастный случай. Ведь никаких признаков насильственной
смерти.
– Но вдруг они уже что-то нашли? Результатов экспертизы ты
тоже не знаешь. Можешь и вообще не узнать. Есть тайна следствия, они не обязаны
перед тобой отчитываться. Хоть бы ты трижды был и из газеты.
– Девушка, никогда не читайте на ночь детективы, –
ласково улыбнулся ей Вадим. – И не смотрите сериалы.
– Почему это? – забавно сморщила носик Марина. – Я
люблю сериалы!
Баратынский сделал строгое лицо и голосом зануды-лектора
произнес:
– Оттуда в общественное сознание проникает дикая или
совершенно фантастическая информация.
– Ты хочешь сказать, что можешь быть в курсе всех
следственных действий?
– А мне не надо быть в курсе следственных действий. Меня
интересуют результаты этих действий. То бишь – добытые факты и установленные
мотивы.
– И как ты собираешься получать такую информацию?
– У меня, как у любого порядочного или непорядочного
журналиста, пишущего на скандальные и криминальные темы, есть свои источники в
силовых структурах. Кроме того, главный редактор нашей газеты – близкий
родственник очень-очень большого милицейского чина. Конечно, чаще всего мы ему
помогаем, публикуя интересную для него информацию. Но иногда и он снисходит до
того, чтобы чуток подтолкнуть наши собственные расследования.
– Хорошо, – тряхнула копной белокурых волос
Марина. – Допустим, помогут тебе доброжелатели. Вот ты узнаешь, что
следствие хотят прекратить, так как это несчастный случай. Ты сам что можешь
сделать? Какие у тебя возможности заняться профессиональным расследованием? Или
тоже родственник главного редактора поможет?
– Нет, тут мне никто помогать не будет. – Вадим стал
абсолютно серьезен. – Более того, если у меня начнутся проблемы, то родная
газета спокойно отойдет в сторонку. В общем, такие вещи делают под личную
ответственность.
– Сурово.
– Сурово, – согласился Баратынский. – Но это
правила игры.
– Так надо ли в нее играть? Может, оставить кесарю кесарево?
Кому положено, пусть занимается раскрытием преступлений. А ты пиши статьи.
– Рад бы, но боюсь, ничего не выйдет. Говорю тебе – у меня
есть все основания считать, что дело объявят несчастным случаем. И закроют.
Может быть, оно и так. Только я хочу лично в этом убедиться. Пока же картинка
не складывается.
– Но согласись, что здесь больше эмоций, – настаивала
Марина, которая совсем неожиданно забеспокоилась – не случилось бы что-нибудь и
с Вадимом, если он впутается в эту историю. – Какая-то чешуя, которая,
может быть, налипла на несчастную блондинку, пока она была в воде. Твои
уверения, что Артем не купался, будучи под хмельком. Ну, а вдруг он
единственный раз нарушил свое золотое правило, и это вот так плохо закончилось?
Ты допускаешь такое?
– Допускаю. Но есть еще одна вещь, которая мне не дает
покоя.
– Что ты имеешь в виду?
Вадим задумался, прежде чем ответить. Потом сказал:
