– Могу познакомиться с ним, сказать, что интересуюсь его
работами...
– Оригинально! Он примет тебя за одну из тех дурочек,
которым хочется урвать свой кусочек счастья и приобщиться к светскому обществу.
Невозмутимый Вадим вдруг помрачнел, и Марина испытала то
самое чистое удовольствие, ради которого затеваются все на свете флирты.
– Хорошо, – сказала она примирительно и опустила
ресницы. – Давай подумаем, как лучше поступить. Днем я занята, а вечерами
и ночами этот Фиш русалок ловит. Я могу наблюдать за ним из засады, в бинокль.
Купим сильный бинокль ночного видения.
– Бинокль у меня есть. Давай-ка лучше вот как сделаем. Я не
собираюсь бегать за Ложкиным целыми днями. Да и он, как правило, на виду. То в
пикетах, то на демонстрациях и митингах. Поэтому я займусь и им, и Фишем, а ты
меня будешь страховать.
– В общем, не густо пока с идеями, – пригорюнилась
Марина.
– Ничего, – ободрил ее Вадим. – Когда начинаешь с
нуля – всегда так. А потом только успевай поворачиваться.
* * *
Роман Овчинников дожидался шефа в приемной уже битый час. У
Потапова сидели два добрых молодца из Сибири, которые приехали, чтобы купить
десяток коттеджей на берегу озера. Оговаривались детали сделки, но переговоры
шли туго.
Наконец клиенты с утомленными и немного растерянными
физиономиями вышли. «Почему у людей, когда они расстаются с большими деньгами,
пусть даже и добровольно, всегда растерянное выражение лица?» – подумал Роман.
Секретарша, на секунду заглянув в кабинет к генеральному
директору, вышла и дружелюбно улыбнулась:
– Рома, проходи, тебя ждут.
Потапов сидел, откинувшись в кресле, и тихонько насвистывал.
«Пребывает в отличном настроении, – тотчас же отметил Овчинников. –
Видимо, хорошо развел этих ребят».
– Что скажешь, Рома? – миролюбиво поинтересовался
Потапов. – Чего ты так рвался ко мне?
– Есть новости. Я вышел на людей, которые готовы решить наши
проблемы с Ecodefence front.
– Что это за фронт еще такой? – мгновенно напрягся
Потапов.
– Павел Андреевич, это защитники окружающей среды, – быстро
поправился Овчинников. – Фронт экологической обороны. В общем, вся эта
ложкинская компания.
– А! Я подумал – наехал кто.
– Помните, я вам показывал план, по которому...
– Помню, помню. Убрать Ложкина и на время замириться с
экологами. Ну, и что ты уже сделал?
– В течение ближайших дней в прессе и на телевидении залпом
даем материалы о том, как холдинг и вы лично заботитесь о сохранности местной
экосистемы. Придется вас раза два побеспокоить – я приведу сюда съемочные
группы. Вы не возражаете?
– Валяй. Что еще?
– Прямой эфир. Конференция с вашим участием. Вы не
раздумали?
– Буду участвовать. Надо, ты прав. Хоть мне этот Ложкин и
противен. По всем остальным проектам как дела?
– Рекламная кампания на пике. Маркетологи довольны,
говорят...
– Плевать мне, что говорят маркетологи. Важно то, что я
говорю. А я говорю – твоя реклама реально работает. Вот только что от меня ушли
люди – это реклама. Их зацепило! Рома, думаешь, я не ценю твои мозги? Ты,
главное, помни наш последний разговор.
– Помню, Павел Андреевич. – Овчинников преданно глянул
на шефа. – Я – полностью ваш человек!
– Еще бы, – хохотнул, не разжимая губ, Потапов. –
Слушай, специалист по связям с общественностью, а что за история с
телевизионщиком московским? Как ни включишь телевизор – все о нем. Плохо, что у
нас тут трупы находят. Может бизнесу повредить. Просвети меня, может, я чего не
знаю?
– Павел Андреевич, там все понятно. Таран был звездой на
одном из ведущих каналов, поэтому такой шум в СМИ. Ничего, пошумят и забудут.
Мало ли примеров.
– Что звезда, я знаю. Смотрел его передачки про инопланетян
и оборотней. Он же с девочкой на озере был. И чего с ними случилось? Правда
утонули? Или его грохнули, как того специалиста по телевизионным расследованиям
в прошлом году? И девчонку заодно как свидетеля.
– Тарана – как Славина? Вряд ли. Из-за Славина люди огромные
деньги потеряли, там все было понятно. А Таран что – пришельцев на бабки
выставил? Или русалку растлил? Кому он вообще был нужен?! Пьяный пошел с
девочкой купаться и утонул.
– Как ты сказал – инопланетян на бабки? – засмеялся
Потапов. – Русалку растлил? Кстати, а что там за маньяки бегают около
моего озера? Может, надо наших ребят снарядить, чтобы отловили их, а то народ
распугают.
Машинально отметив «мое озеро», Овчинников сказал:
– Да нашелся один, его уже поймали. Милиция объявила, что
ситуация под контролем.
– Знаю я их контроль, – раздраженно бросил
Потапов. – Пока не вмешаешься, с места не двинутся.
– Еще здесь Феликс Фиш объявился, вы слышали?
– Кажется, знакомая фамилия. Напомни.
– Известный тусовщик, скандальный художник.
– Вспомнил! У меня его произведение есть. Чтото навалено в
кучу, а из нее торчат железные палки. Мне друзья сказали, что стоит купить,
хорошее вложение денег. По-моему, дрянь. Так что этот Фиш?
– Тоже русалок приехал ловить, хочет чучела из них делать.
– Ты серьезно? – недоверчиво ухмыльнулся Потапов.
– Он так говорит. Интервью давал. В общем, не хуже маньяка.
– Нет, они все просто чокнулись с этими русалками. Маньяки,
журналисты, художники.
– По городу слухи ходят, – подхватил Роман. – В
прессе шум ужасный.
– Строительство на завершающем этапе. Скоро самые
нетерпеливые граждане коттеджи начнут заселять, через два месяца первый отель
откроется. А тут – русалки.
Напрягшийся Овчинников слушал начальника очень внимательно,
ожидая, какой же вывод последует.
Но Потапов неожиданно заявил:
– Думаю, тебе пора заняться укреплением престижа городской
власти. Рощин – хороший мужик, с большими связями, но авторитета в народе –
никакого. Вот Избуцкого здесь любили – умел себя показать. Давай организуй
быстренько кампанию в прессе, в том числе и московской. В общем, сделай так,
чтобы местное население чтило и уважало своих руководителей. И обсуждало не
только русалок и маньяков, но и работу мэра по благоустройству города-курорта.
А федеральному центру нужно тонко напомнить о заслугах Рощина, а через него – о
перспективах нового курорта.
Заметив тень озабоченности на остренькой мордочке
пресс-секретаря, генеральный директор «Малахита» небрежно махнул рукой:
– Бюджет я подпишу на все. Включая телевидение.
