* * *
Близился вечер, но сообщений от Вадима, который, по его
собственному определению, ушел в свободное плавание, не было. Марина старалась
занять себя какими-то делами, но все валилось из рук. Хорошо еще, что Виктор
Федорович, который с утра уехал навестить приятеля в больницу, позвонил и
сказал, что задержится в городе до позднего вечера.
Она обсудила с новым поваром специальное диетическое меню
для дяди, сходила посмотреть, как садовник Ханджар прикапывает доставленные
сегодня из питомника саженцы пирамидальных кипарисов и секвойи. Немного погуляв
по парку, Марина вернулась в дом и, сев перед телевизором, стала бездумно
переключать каналы. Из глубокой задумчивости ее вывела фраза:
«...Фильм-сенсация, который, возможно, прольет свет на причины гибели нашего
друга и коллеги Артема Тарана». Сначала Марина потрясла головой – не
послышалось ли ей. При этом она продолжала машинально нажимать на кнопки.
Потом, опомнившись, стала терзать пульт, перелистывая каналы назад, пока не
услышала:
«...Уникальные кадры попали в распоряжение съемочной группы
программы „Паранормальная вакханалия“. Оценивать их мы не беремся, вы все
увидите сами».
Разумеется, это был канал, на котором работал Артем. Даже
смерть товарища журналисты сумели превратить в информационный повод. Диктор тем
временем взахлеб произносил свой пафосный и безграмотный текст:
«Группа сейчас находится в Солнечноводске, завершая съемки
передачи о русалках. Ее задумал, но из-за своей гибели не смог закончить
основатель и бессменный ведущий программы Артем Таран. Фильм, который вы
увидите и который, безусловно, станет суперсенсацией, – прекрасный
памятник талантливому журналисту. Лучшего он сам не мог бы себе пожелать. Итак,
смотрите завтра, в 20.00, на нашем канале – „Хвост виляет русалкой“.
Марина стала лихорадочно соображать, что ей сейчас нужно
делать. Конечно, в первую очередь – звонить Вадиму. Но Баратынский, как назло,
был недоступен. Марина отправила несколько сообщений «срочно позвони», но
позвонил он только через два часа.
– Надеюсь, ничего страшного не случилось? – бодро
поинтересовался Вадим.
– Как сказать. Ты где пропадал?
– Наблюдал за нашими героями. Интересные люди, ничего не
скажешь. Ложкин – явный пироман и последователь Торквемады. Сегодня под его
руководством гвардейцы Фронта экологической обороны снова жгли чучело Потапова,
уже не знаю, какое по счету. А Фиш – хуже маньяка Ширинкина. Пристает к
женщинам на улице, втихаря фотографирует на пляже девиц топлес. Можно посочувствовать
русалкам, если он до них доберется. Вот ужас-то.
– Ты телевизор не включал? – перебила его Марина.
– Времени не было. А что такое?
– Значит, про настоящий ужас ты еще не знаешь.
Выслушав ее рассказ, Баратынский почти пропел:
– Вот э-то да-а-а! Значит, они что-то нарыли. Или что-то
знали, но от следователя утаили – приберегли для своего фильма.
– Их не посадят? По-моему, это называется – скрыть улики.
– Во-первых, мы не знаем, что они на самом деле собираются
показать. Может быть, какая-нибудь чушь, которую попытаются раздуть до
сенсации. Во-вторых, еще надо доказать, что использованные в программе
материалы являются уликами по делу. В конце концов, скажут, что это неизвестные
только что подбросили. Им не привыкать, в любом случае отвертятся. «Метода»
шлифовалась годами. Знаешь, я, пожалуй, подскочу сейчас к ребятам из съемочной
группы Артема, попробую разузнать, в чем там дело.
– А я? – обиженно спросила Марина.
– Ты подъезжай через час на наше место. Думаю, я управлюсь к
тому времени. Надо будет посовещаться.
* * *
– Станислав Сергеевич, к вам Избуцкий, – сообщила
секретарша.
– Приглашай, приглашай! – расплылся в улыбке Рощин,
встал из-за стола и направился к двери. – И чай нам быстренько организуй.
В этот момент в кабинет, тяжело опираясь на красивую резную
трость, медленно вошел Избуцкий. Было заметно, что каждый шаг давался ему с
усилием.
– Виктор Федорович, – запричитал Рощин, бросаясь ему
навстречу, – зачем вы так, я бы помог...
– Ну что ты, – пророкотал Избуцкий, – тебе по
должности не положено. Ты – власть, должен в кабинете сидеть и командовать. А
мне врачи даже рекомендуют. Видишь, свою коляску внизу оставил и сам по лесенке
взобрался. Хорошо, что кабинет на втором этаже, выше было бы уже тяжело.
– Виктор Федорович, – укоризненно покачал головой
Рощин, – что вы говорите! Наверняка врач запретил вам ходить, а вы, как
всегда, нарушили все запреты.
– Хорошо, пусть будет по-твоему. Но я пришел сюда на своих
ногах и очень этому рад.
Рощин подвинул гостю большое удобное кресло, куда Избуцкий с
видимым наслаждением опустился.
– Ну, Станислав Сергеевич, рассказывай, чем старый воин
может помочь юным гвардейцам?
– Да уж, гвардейцы юные, – улыбнулся Рощин, поглаживая
лысину. – Сейчас Оксана чай принесет. А может быть, что покрепче?
– Спасибо, я не могу сейчас. Мне племянница целый лечебный
комплекс организовала, так что пока – сухой закон. Дозволено один бокал вина в
неделю. Но чаю с удовольствием выпью.
– А я пока начну, если не возражаете, – сказал Рощин,
располагаясь напротив. – Через полчасика Потапов приедет, будем планы
строительства на следующий год обсуждать.
– Дороги к морям он будет строить? – прищурился на мэра
Избуцкий.
– Совместный проект. Федералы, кое-кто из наших и «Малахит».
Но в принципе пятьдесят на пятьдесят.
– Тоже неплохо, – понимающе кивнул бывший мэр. –
Он справляется? Проблем у тебя потом не будет?
– Проблемы в любом случае появятся, Виктор Федорович, вы же
знаете, – вздохнул Рощин. – Но постараемся подготовиться, чтобы их
было как можно меньше.
– Дело не в самих проблемах, а в умении их решать, –
назидательно заметил Избуцкий. – Итак, с кем нужно договориться?
Мэр мгновенно оживился.
– Помните, приезжал к вам из министерства Гребенюк Сергей
Витальевич...
– Хорошо, я свяжусь с ним. Надеюсь, он не будет возражать.
– Виктор Федорович, вы просто волшебник! – воскликнул
Рощин. – Ну почему вы отказываетесь от моей помощи? Вы содержите этот дом,
прислугу. Теперь еще и племянницу. Давайте я вас консультантом оформлю,
все-таки дополнительный заработок.
– Станислав Сергеевич, – рассердился вдруг Избуцкий, и
его мощный голос зазвучал как орудие залпового огня. – Я ведь уже не раз
говорил – не надо мне никаких денег, тем более из тощего городского бюджета.
Давай больше не будем возвращаться к этому.
– Но я не могу так. Ваши связи... – попытался было
оправдаться Рощин, но гость не дал ему закончить.
