– Если потребуется! – прорычал Вадим.
– Вы – душитель?
– Сейчас я задаю вопросы. И попробуй только соврать – оторву
голову. Понял?
– Да, – покорно согласился Фиш.
– Говори, зачем ты убежал из отеля? Куда собирался ехать?
– В Москву, домой. Меня обокрали. Украли все – деньги,
паспорт, мобильник, даже вещи все унесли вместе с чемоданом.
– Кто это сделал?
– Да эта, как ее... забыл. Да! Лариса.
– Кто она?
– Откуда я знаю? Познакомились на пляже, очень недурна
собой. Пришли в отель, выпили. И я уснул. Подсыпала она мне что-то, до сих пор
голова чугунная. Проснулся – ничего нет.
– Почему не вызвал милицию?
– Испугался. Меня бы во всем и обвинили. Я даже не уверен,
что эта Лариса совершеннолетняя. А это статья. Да и вообще – в чужом городе без
денег, без документов. Катастрофа.
– А сбежать из отеля не побоялся? Ведь они тебя в розыск
объявят.
– Я бы из Москвы деньги выслал. Мне, главное, до дома
добраться, там мне помогут, все уладим. И с отелем, и с милицией.
– Где твоя машина? Почему ты на ней не поехал?
– Так они и машину украли! Она во дворе стояла. Я все там
обегал – нет машины.
– Ты поэтому вокруг отеля кругами носился?
– Да. Хотя как бы я поехал, если прав и ключей нет?– В
машине ценности были?
– Нет, только рыболовные принадлежности.
– Которые ты на берегу озера выкопал?
– Откуда вы знаете? – сделал попытку повернуть голову
Фиш.
– Вопросы задаю я! – снова рявкнул Вадим. – Зачем
ты их прятал?
– Я русалок приехал ловить. И не хотел таскать снасти каждый
день к озеру и обратно. Просто оставить нельзя – украдут. Вот и придумал
тайничок.
– Почему решил забрать?
– Надоела мне вся эта русалочья история. Скучно стало, решил
потихоньку сворачиваться.
– Не ври! – Вадим зарычал так страшно, что у Марины
мурашки побежали по рукам. А Фиш принялся вращать глазами. – Ты крался к
тайнику, будто опасался чего-то. Чего ты боишься, ну?
– Рядом с тем местом, где я русалок караулил, два трупа
нашли. Мало ли что.
– Какое ты имеешь отношение к этим трупам? Быстро говори, а
то придушу!
Для убедительности Баратынский легонько встряхнул Феликса
Фиша.
– Никакого! – застонал тот. – Клянусь, я тут ни
при чем. Это те люди, которые... В общем, это не я!
Поняв, что надо ковать железо, пока горячо, Вадим грозно
крикнул:
– Что за люди? Что за люди, я спрашиваю?!
– Не знаю! – взвыл несчастный Феликс. – Правда, не
знаю. Я снимаю по ночам – как парочки любовью занимаются, купания голышом и так
далее. Коллекционирую такие записи. И в тот день караулил за камнями. Смотрю –
девица полуголая в воде плещется. Волосы длинные, грудь красивая. Прямо
русалка. Я и подумал сначала – вдруг и правда русалку наконец отследил? Тут
вижу – на берегу мужик курит. Покурил и пошел к воде. Я решил, что сейчас у них
самое интересное начнется, камеру включил. Только там совсем другое началось. Я
этих деятелей еще раньше заметил, они тоже снимали на камеру. Решил – коллеги,
караулят прекрасные мгновенья чужой любви. А они...
Фиш как-то потерянно замолчал, и Вадим снова встряхнул его.
– В общем, я потихоньку удрал оттуда. Очень испугался. Ведь
как ни крути – убийство. И только потом узнал, что мужчина этот – журналист
московский.
– Ты говоришь, камера у тебя была включена?! – еще не
до конца веря в удачу, воскликнул Вадим.
– Да. Все записалось. Я посмотрел потом – прямо детектив.
Только очень страшно, потому что все по-настоящему, – зачастил Фиш. –
Они, когда подбежали, к девушке и журналисту, чем-то в них брызнули. Русалка –
та сразу лицом в воду, а мужчина упал на камни. Потом его в озеро столкнули, а
девушку, наоборот, вытащили на берег.
– Ты стер запись? – взволнованно спросил Вадим, на
секунду забыв про свою роль.
– Оставил. Мало ли что, я ведь был на месте преступления.
Иди доказывай потом. А это все же документ.
– Где она, признавайся! А то душу выну! – снова входя в
образ, зарычал Вадим.
– Здесь, в этой камере. Ее лишь по случаю не украли – забыл
в холле, когда мы пришли в отель. А когда я сейчас вниз спустился, портье мне
ее отдал.
– Можешь не объяснять, все понятно. Ты ничего не скрыл от
меня?
– Нет, поверьте! Возьмите себе эту камеру. А меня оставьте в
покое! У меня уже сил нет, может случиться сердечный приступ.
Баратынский сорвал с плеча Фиша дорогой аппарат.
– В покое я тебя не оставлю, – задушевно сообщил он
совершенно раскисшему художнику. – И ты на жалость не дави. Сейчас отвезем
тебя на вокзал, и можешь катиться домой. Про меня забудь, иначе... Сам
понимаешь. Понимаешь?
Фиш попытался кивнуть головой, но сжимавшие его горло ручищи
в черных перчатках помешали это сделать.
– С тобой, девка, – обратился Баратынский к Марине, –
я потом решу. Машину, понятное дело, утопим в озере. Все, жми к вокзалу. И не
вздумай фокусничать. Иначе дальше поедешь в багажнике.
* * *
– Рома, – раздался в трубке раздраженный голос
Потапова, – ты чем сейчас занят?
– Обедаю, Павел Андреевич. Но если нужен...
– Нужен. Будь у меня минуток через двадцать. Это срочно.
– Обязательно буду!
Ровно через двадцать минут Роман Овчинников бодрым шагом
входил в кабинет шефа.
– Рома, вот какое дело, – без предисловий начал
Потапов. – К нам через десять дней приезжают скандинавы. Речь пойдет о
покупке очень большого количества квартир и коттеджей на новом курорте. Эти
северные ребята любят теплые края и охотно покупают здесь недвижимость. Так
вот, к их приезду Ложкин вместе с подручными должен отсюда исчезнуть. Европейцы
трепетно относятся к проблемам экологии, и я не хочу, чтобы эта братия сорвала
выгодную сделку. Если рыжего отморозка не будет, местных активистов мы
приструним. Времени почти нет. Что у тебя с руководителями Фронта экологической
обороны? Когда они Ложкина уберут отсюда? Деньги ведь мы выделили.
– Да, Павел Андреевич, тут все в порядке. Специальный грант
на развитие Фонда от нашего холдинга уже назначен. Ложкин получил новое задание
– лететь на Курилы, охранять камчатского краба от хищнического истребления.
– Прекрасное место, – одобрил Потапов. – Может,
там он свою горячую голову немного остудит. Я ему припомню вчерашнее
выступление на телевидении. Угрожать он пытался!
