– Но публикация спугнет преступников, они могут скрыться, и
тогда у нас все равно будут проблемы с милицией. У тебя, в частности.
– Ничего не будет. Перед самой публикацией я проведу
переговоры с Карпачевым или его подчиненными. Если захотят сотрудничать –
согласятся на мои условия. Предложи такой вариант – они получают все материалы
и арестовывают убийцу или убийц, если найдут второго. Думаю, это тот самый
человек из службы безопасности «Малахита», который запугивал Сарьянову. А на
следующий день появляется сюжет.
– Это если они согласятся. А если нет? Начнут звонить на
телевидение, в газету, запретят публикацию, тебя задержат на сорок восемь
часов?
– Смотрю, побывав на первом в своей жизни допросе, ты стала
разбираться в тонкостях юриспруденции. Задержат, как же! Такой скандал получат
– мало не покажется. Никто их не боится. Я же говорю – на любого полковника
всегда генерал найдется. В конце концов, пригрожу, что мы выложим все материалы
в Интернете. До нас они добраться не смогут – иди, доказывай, откуда все это
взялось. Зато верное дело, которое сулит премии и повышение по службе,
провалят.
– Лихо! – покачала головой Марина. – На словах все
гладко получается.
– И на деле получится, – заверил ее Вадим. –
Теперь главное – Аллу уговорить. Но мне кажется, она сейчас в таком состоянии,
что возражать не будет. О, у меня еще идея – позвоню тарановским ребятам, пусть
летят обратно и делают материал.
– Но это не паранормальная, а криминальная вакханалия
получается, – заметила Марина. – Как это там у вас говорится –
неформат?
– Да им плевать, сенсация она и есть сенсация. Придумают,
как привязать к своей тематике. Но ты слушай дальше, это только часть моей
идеи. Сразу же, не отходя от кассы, я договариваюсь с Карпачевым о закрытии
твоего дела.
– Вадим, так нельзя, это же не шутки. С дядей ведь что-то
случилось, надо же выяснить.
– Пусть выясняют, – безмятежно сказал Вадим. – Без
тебя.
– Но Карпачев подумает, что я преступница, которую ты
покрываешь, сдавая ему других преступников. Нет, так не пойдет.
– Почему? Ты ведь дядю не топила, зачем тебе ждать, когда
они все выяснят? Вдруг это будет длиться год?
– Сколько будет, столько будет. Давай не смешивать эти дела.
Доводи до конца расследование смерти друга и поезжай домой. А я уж тут
как-нибудь сама разберусь.
– Ни за что! – категорически заявил Баратынский. –
Я останусь и буду здесь, с тобой. Разберемся вместе.
– А как же работа?
– В лес не убежит. Тем более, если выгорит дело с раскрытием
двойного убийства, я вправе рассчитывать на длительный отпуск. Если что – в
ссылку за тобой поеду.
– Как жена декабриста? – слабо улыбнулась Марина.
– Как муж декабристки, – глядя ей прямо в глаза, сказал
Вадим.
– Я, кстати, в декабре и родилась.
– Ну, тогда – тем более.
* * *
Павел Потапов разговаривал по телефону, когда в кабинет
заглянула секретарша.
– Что еще? – раздраженно крикнул он. – Видишь, я
занят.
– Павел Андреевич, – пролепетала секретарша, – к
вам из милиции.
– Перезвони мне через пять минут, – небрежно бросил он
в трубку. Затем встал и стал медленно надвигаться на перепуганную девушку.
– Из какой милиции? С ума сошли, что ли?
– Я не знаю, они сказали, что у них какое-то постановление.
Оттолкнув секретаршу, разъяренный Потапов выскочил в
приемную. К своему величайшему изумлению, он увидел там несколько человек в
форме и в штатском, которые стояли кучкой и тихо переговаривались.
– Вы кто? – требовательно спросил Потапов. – Что
вам нужно?
Неизвестные по очереди представились, и старший протянул
Потапову бумагу для ознакомления. Прочитав ее, Павел Андреевич заметно
побледнел и сказал:
– Такого не может быть!
– У следствия есть доказательства. В свое время они будут
предъявлены. Вызовите сюда этого гражданина.
– Погодите, я сейчас позвоню вашему начальнику. И вызову
адвоката. Это провокация!
– Звоните, пожалуйста, – вежливо ответил человек с
погонами капитана. – Но лично вам адвокат не нужен, к вам претензий нет.
– Вы хотите арестовать моего сотрудника у меня в офисе. Для
этого нужны основания!
– Основания имеются, и очень серьезные. Ваш сотрудник
обвиняется в предумышленном двойном убийстве.
Потапов быстрым шагом скрылся в кабинете, но через пару
минут появился снова. Самоуверенности у него за этот небольшой промежуток
времени сильно поубавилось.
– Лена, – обратился он к секретарше, застывшей на своем
месте, как статуя египетского фараона, – вызови ко мне Овчинникова.
Срочно.
Через десять минут в приемную влетел Роман Овчинников,
раскрасневшийся, со сбитым на сторону галстуком. Увидев людей в форме, он
непроизвольно попятился назад, но путь ему преградили двое в штатском.
Закончив необходимые формальности, которые не заняли много
времени, сотрудники милиции собрались уходить, прихватив с собой Овчинникова.
Потапов, безмолвно наблюдавший за происходящим, вдруг подал
голос:
– Постойте! Один только вопрос.
– Задавайте, – удивленно посмотрел на него капитан.
Но Потапов обогнул милиционера, вплотную подошел к поникшему
Роману и, сверля его тяжелым взглядом, сказал:
– Я не прокурор и не судья. Мне твои показания для следствия
не нужны. Но я твой хозяин, и ты мне прямо сейчас скажешь – это все правда? Ты
убил?
– Да, – прошептал белый как бумага Роман.
– Зачем?
– Из-за русалок.
Потапов сначала онемел от неожиданности. Потом рявкнул так,
что звякнуло стекло:
– Ты что – сумасшедший? Какое отношение имеет телевизионщик
и неизвестная девушка к рекламной акции с русалками?
Тут у Овчинников неожиданно упал перед Потаповым на колени и
попытался обхватить его ноги. Однако помешали наручники, и Роману удалось лишь
ухватить шефа за штанину.
– Я не хотел! – зарыдал Овчинников. – Таран
собирался шантажировать вас русалками, сказал, что опозорит проект нового
курорта. А неизвестная девушка – это одна из наших русалок. Таран случайно
узнал ее, а она ему все рассказала, хотя не имела права, я с нее подписку брал.
Таран требовал деньги за молчание. Очень большие деньги. Я бы ему сам заплатил,
но он хотел лично с вами разговаривать, просто рвался к вам на встречу. Вы бы
не простили мне этого! Вы бы меня выгнали! Я не мог этого допустить, я хотел, я
должен был дальше с вами работать. Я испугался!
