Сказала и горько усмехнулась. Тысячи женщин произносили эти
же самые слова до нее. Да что там – тысячи, наверняка – миллионы... Она
понимала это так же хорошо, как то, что завтра наступит новый день.
– Конечно, твой Лекторов – шишка, – пожал плечами
Федор. – Развод повредит его репутации. Все просто, как пряник. Вообще-то
природа тебя не обделила, – добавил Федор, внезапно позабыв про девушек у
окна. – Фигура у тебя вполне себе... И лицо симпатичное. Мужики должны на
тебя гроздьями вешаться!
– Да, на меня что-то такое вешается, – хмыкнула
Люба. – Что-то такое пьющее, матюгающееся и играющее бицепсами. Кроме того,
в наше время мало быть симпатичной. Надо быть самоуверенной красавицей. А
просто симпатичным, да еще за тридцать, выбирать не приходится.
– Почему это?
– Потому что у мужчин и двадцати, и сорока, и семидесяти лет
есть одна общая черта – они все ухлестывают за семнадцатилетними.
– Вся фигня в том, что ты в библиотеке работаешь, – не
в первый уже раз посетовал Федор. – Бесконечное чтение книг разрушает
женщину как представительницу прекрасного пола.
– Можно читать книги, и не работая в библиотеке! –
запальчиво возразила Люба.
– Важно то, что ты среди них находишься. Это накладывает на
тебя отпечаток старомодности. Я понял: тебе не хватает драйва! Ты привыкла тихо
перемещаться в пространстве, говорить приглушенным голосом и убавлять звук у
всего, что снабжено ручкой регулировки громкости.
Люба открыла было рот, чтобы возразить, но потом вспомнила
практикантку Марго, которая пришла к ним год назад. Она была сочной,
коренастой, с красивой попой, до скрипа обтянутой джинсами, с толстой косой и
губами цвета молодой вишни. И что же? Библиотека съела ее. Проглотила, словно
чудовище, выплюнув через какое-то время бледную копию того существа, которое
внедрилось в его нутро и так сильно его побеспокоило. Марго превратилась в
Риту, перестала подводить глаза, перешла на туфли без каблуков, а косу свернула
в пучок. Плоть ее осела, словно снег, тронутый оттепелью, а голос потерял
полноту и звучность.
– Если бы не твое природное обаяние, – заключил честный
Федор, – твой рейтинг понизился бы из-за одного только выражения лица.
Нечеловечески вдохновенного... Впрочем, некоторым мужчинам нравятся именно
такие – хрупкие и гордые создания.
– Я что, коза?! – возмутилась Люба, потрясенная до
глубины души откровениями старого друга.
Федор мелко затрясся от смеха, сведя глаза к переносице.
Вероятнее всего, он просто перебрал «мохито», от которого обычно пьянели
школьницы и ретивые старушки. Засопев, Люба отставила в сторону стакан с
недопитым лимонадом и встала.
– Мне нужно в дамскую комнату.
– Ступай! – разрешил Федор, широко махнув рукой. –
А я пока с кем-нибудь пофлиртую.
– Подожди, пока у тебя пройдет приступ правдивости, –
бросила Люба через плечо. – Не то распугаешь всех девиц. Девицы любят
лесть, а не глубокомысленные изречения.
Она была расстроена больше, чем хотела признаться. Многолетние
бесконечные разговоры с Федором о превратностях любви получались то ироничными,
то философскими, однако всегда, словно винтовка снайпера, были нацелены на одну
и ту же мишень – несовершенный мир, в котором такой прекрасной женщине, как
она, Люба, не нашлось походящей пары. Всякий раз она приходила к выводу, что ее
половинка оказалась где-то слишком далеко от Орехова, на краю земли, или Люба
просто прозевала ее в юности, а второго шанса ей не предоставили.
Теперь же на нее снизошло внезапное озарение. Под прицелом
оказалась она сама – со всеми своими недостатками. Она не заслуживает любви!
Новое поколение девушек выросло хватким, жадным до впечатлений и готовым эти
впечатления у жизни отвоевать. Это были Золушки, которые наступали на подол
своим крестным, если те не торопились делать им подарки. Любовь входила в круг
их интересов через запятую – в числе прочих удовольствий, которые можно
получить от жизни. А замужество просчитывалось с точностью курса валют.
Люба толкнула дверь туалета и заперлась на замок. Словно в
насмешку, зеркало здесь оказалось огромным и демонстрировало ее фигуру целиком,
без утаивания и умолчаний. Люминесцентный свет окатывал ее с ног до головы, и
Люба стояла под ним растерянная и жалкая, словно собака, которую хозяин поливает
из душа.
У нее было совершенно обыкновенное лицо, не интересовавшее
фотографов и уличных художников, и фигура, которой не станешь гордиться на
пляже. И все же она была особенной, хотя и не осознавала этого. Природная
доброта придавала ее улыбке особую прелесть, которая встречается так редко и
пленяет так сильно. В этой доброте не было ни примесей, ни осадка. Людей тянуло
к Любе словно магнитом.
Однако когда рассматриваешь себя в упор, меньше всего
думаешь о достоинствах характера. Нет более самокритичной женщины, чем та,
которой не везет в любви.
Она старомодна. Она начиталась книг и решила, что в ее жизни
должно случиться что-то необыкновенное. С чего она это взяла? Другие женщины
тоже читали книги – о романтических приключениях, любви и страсти. Однако они
не тонули в иллюзиях! Перевернув последнюю страницу, они стирали с губ
мечтательную улыбку и возвращались к реальности, к своей собственной жизни,
которую нужно было понукать и пришпоривать изо всех сил. С чего она взяла, что,
сидя в повозке без лошади, неожиданно помчится вперед так, чтобы дух захватило?
Связь с Алексом была тайной, довольно пикантной, при этом
сопровождалась ревностью и отягощалась наличием у Алекса жены. Создавалась
некая иллюзия бурных отношений, о которых Люба мечтала с самой юности.
Почему-то ей казалось, что вот именно у нее, с ее чувствительностью, с ее
способностью любить всей душой должен случиться какой-то удивительный роман,
который обязательно закончится счастливым замужеством.
Однако Алекс разрушил все ее надежды. Он попрежнему
оставался женатым на другой женщине, и Люба пришла к выводу, что он нагло водит
ее за нос. Настоящая любовь не останавливается на полпути.
Люба вымыла лицо холодной водой, промокнула его бумажной
салфеткой и припудрила. Потом подкрасила губы и приосанилась. Да, она не
модель, ну и что? Можно подумать, вокруг ходят одни модели! Кроме того, Алекс
все-таки не бросает ее...
В этот момент в сумочке зазвонил телефон. Люба торопливо
достала его, посмотрела на дисплей и поскорее приложила к уху.
– Алло! – оживленно воскликнула она, выйдя из кабинки и
закрыв дверь ногой. – Ленка, ты же в Москве! У тебя все в порядке?
– Все хорошо, – ответила подруга и заявила
торжественным тоном: – Любаня, я нашла тебе мужа!
– Вот так прямо сразу и мужа? – спросила Люба не без
иронии, однако сердце ее почему-то застучало быстрее.
– Он интеллигентный, красивый, умный... и одинокий.
– А что с ним не так? Почему он одинокий?
