– Да? – удивился Астраханцев.
– Ну конечно. Когда мы будем оформлять отношения. Паспорта,
то да сё...
– Это что, предсказание? Вы еще и будущее предсказываете?
– Ну, в нашем с вами случае даже к бабке ходить не
надо, – по-свойски ответила Люба и широко улыбнулась, призывая
Астраханцева улыбнуться тоже. – Мы ведь поженимся.
– Серьезно? А когда?
– Когда вы ко мне привыкнете.
Астраханцев посмотрел на Любу с веселым изумлением, встал и
налил из чайника кипяток сначала в одну чашку, а потом во вторую. Положил
пакетики в плотных золотянках на середину стола. Было непохоже, что гостья
шутит.
– Вы это серьезно? Насчет женитьбы? Или у вас такое
оригинальное чувство юмора?
– Слушайте, если я вам категорически не подхожу, так и
скажите. Я могу даже вещи не разбирать, уеду – и дело с концом.
– Вы мне очень подходит. – Слова вылетели из
Астраханцева неожиданно для него самого. Он едва не подавился конфетой, которую
успел засунуть за щеку. – Просто этот разговор о женитьбе застал меня
врасплох. Согласитесь, это странно. Вы приезжаете, входите в квартиру,
раскладываете вещи в моем шкафу и заявляете, что мы поженимся! Любой на моем
месте почувствовал бы себя не в своей тарелке...
– А! Теперь я поняла. Вам не нравится предопределенность.
Лучше нам знакомиться постепенно. В конце концов, у нас уйма времени.
– Серьезно?
– Я останусь с вами, я уже решила. – Люба посмотрела на
Астраханцева глазами, в которых не было дна. – Если вы специально не
будете вредничать, мы приноровимся друг к другу.
– Ну, с нашими грядущими отношениями мне все более или менее
ясно, – сказал Астраханцев, почесав нос чайной ложкой. Происходящее
казалось ему до того странным, словно он попал в параллельную
реальность. – А квартиру вы будете чистить?
Люба, которая как раз отхлебнула чаю, подавилась и
закашлялась. Астраханцев вскочил и заботливо похлопал ее по спине.
Дотрагиваться до нее было приятно, его даже бросило в жар оттого, что он
почувствовал ладонью ее тело через кофточку. Наконец она откашлялась и, подняв
к нему лицо, сдавленно спросила:
– Вы думаете, я фирма «Заря»?! Может быть, мне нужно было
набить чемодан чистящими средствами?
– Ха-ха! – фальшиво рассмеялся Астраханцев. –
Очень смешно. Ничего я такого не думал, не обижайтесь, пожалуйста. Я понимаю,
что вы классом выше. Да что там – классом! Вас вообще ни с кем нельзя
сравнивать. Если честно, я вас даже немножко побаиваюсь.
– Побаиваетесь? Честно? – сразу же оттаяла Люба.
Она тоже его боялась, и ей показалось, что такое признание
их необычайно сблизило.
– Ну, в общем...
У нее была нежная шея, полностью открытая, потому что волосы
она забирала назад, и ей это очень шло. Дмитрий неожиданно представил, как он
целует ее, причем именно в шею. Видение было таким ярким, что его тут же
бросило в жар, и он быстро сказал:
– Конечно, я вас побаиваюсь. Не знаю, чего от вас ждать. Вы
ведь можете делать, что угодно! У вас, так сказать, карт-бланш.
– А можно я задам вопрос? – неожиданно для себя
решилась Люба. – Он неудобный. Можно даже сказать, неприличный.
– В самом деле? – Астраханцев даже вообразить не мог,
что же такое она хочет у него спросить. – Задавайте свой вопрос.
– Обещайте не обижаться.
– Обещаю.
Он смотрел на нее во все глаза. С ней все было в порядке,
это точно. Никакого сумасшедшего блеска в глазах, никаких странностей, ничего
такого, что должно было бы насторожить одинокого – теперь уже одинокого! –
мужчину.
– У вас действительно проблемы с женщинами? – бухнула
свой вопрос Люба.
Ей страстно хотелось знать правду. Глядя на хозяина
квартиры, поверить в то, что он боится женщин и ни с одной не может сойтись,
было совершенно невозможно.
Астраханцев некоторое время смотрел на нее немигающим
взглядом. Потом встрепенулся и значительно сказал:
– О, да. Огромные проблемы! Просто гигантские.
Именно в этот момент в его душе шевельнулись первые
подозрения. «Что-то здесь не то», – подумал он и даже прищурил глаз,
пытаясь сообразить, что к чему.
– Вот никогда бы не поверила! – воскликнула
Люба. – Вы слишком... мужчина. В вас чувствуется сила.
– Я занимался борьбой и боксом.
– Ого! Здорово. Но я совсем не об этой силе. – Она
хмыкнула.
«Я никогда не смог бы ее обидеть», – неожиданно подумал
Астраханцев, ощутив странную горькую нежность. Поводов для горечи не было, да и
для нежности тоже. По его мнению, нежность можно испытывать только к любимому
человеку. Не мог же он за четверть часа влюбиться в незнакомку?
– Мне кажется, вы немножко расслабились, – сказал он.
– Немножко, – согласилась Люба. – Когда я к вам
ехала, я ужасно боялась.
– Серьезно? А чего?
– Вас, разумеется, – ответила она, не раздумывая. –
Мне казалось, я вам не понравлюсь. Я совершенно обыкновенная. Никакая. Ну, то
есть нормальная, конечно, но не так, чтобы очень.
Это не было кокетством. Скорее, криком души. «Наверняка
старая душевная травма, – подумал Астраханцев. – Уверен, ей попался
какой-нибудь идиот. Или хам, что еще хуже. Но почему, Господи помилуй, она меня
боялась? Ее Амалия запугала, вот что».
– Ну, теперь вы можете выдохнуть. Мы ведь с вами поладили,
верно? У нас все отлично складывается.
– Я думала, что с вами надо будет обращаться, как с
хрустальным горшком, – облегченно засмеялась Люба. – Не дунуть, не
плюнуть...
– Странные я у вас рождаю ассоциации. Никогда не представлял
себя горшком.
– Вы кажетесь... огнеупорным! Вы ведь допускаете вторжение в
ваше личное пространство?
– Да, – быстро ответил Астраханцев, не успев даже
подумать, о чем, собственно, она спрашивает. Потому что сразу же представил
Любу в своих объятьях. – Я не страдаю замкнутостью и всегда открыт... Для
любых проявлений... И вторжений! Слушайте, – неожиданно перебил он сам
себя. – Все-таки меня это как-то напрягает...
– Что? – Люба улыбалась.
– Почему вы решили, что выйдете за меня замуж?
Ему не хотелось думать, что эта потрясающая женщина
находится под влиянием гороскопов, верит в предзнаменования и прочую ерунду.
Поэтому и вопрос задал очень серьезно. Люба приняла его тон и взволнованно
ответила:
– Потому что я устала от одиночества. Не в том смысле, что я
все время была одна... – Она на секунду замялась, но потом все же решилась. –
Вы должны знать, что у меня был долгий роман с женатым человеком. И этот роман
ничем не закончился. Вернее, он закончился, но пока он длился, я не чувствовала
себя счастливой. Не чувствовала себя чьей-то.
