– Хотите сказать, он странный?
– Нет, ничего особенного... Но нужно учесть некоторые
детали. – Астраханцев перешел на заговорщический тон.
Он видел, что «подруга подруги его жены» заинтересовалась.
Может быть, и против воли, но какая разница? Это было ему на руку. Позволяло
надеяться на успех предприятия. Весьма сомнительного, честно говоря.
– Вы знакомы с его женой?
– Нет, не знакома.
– Вот как? – искренне удивился Астраханцев. – И
приехали в гости к ее мужу?
– Она моя клиентка, – коротко пояснила Люда. – Но
я с ней никогда не разговаривала. Я даже не знаю, как ее зовут.
– Вы не знаете, как зовут вашу клиентку? А как же вы с ней
общаетесь?
– Мы не общаемся. Меня попросили ей помочь.
«Кажется, мне везет!» – подумал Астраханцев. Внутри у него
все дрожало – он собирался проделать весьма хитрый фокус и искренне надеялся,
что публика его не раскусит.
– Это хорошо, что вы не знаете его жену. Потому что тема
жены для бедняги – запретная. Жена только что сбежала от него. В Прагу. С
любовником.
– Серьезно? – Щеки его собеседницы приобрели теплый
персиковый цвет. Вероятно, таким образом она краснела.
– Говорю же вам, я все знаю про этого типа. Да, вот еще что!
Он стесняется своей фамилии и ненавидит всех, кто ее произносит.
– Почему же? – изумилась Люда. – Хорошая фамилия,
если о чем и напоминает, так только об Астрахани. Никаких смешных корней или
ассоциаций...
– Это вам так кажется, – жарко заверил ее
Астраханцев. – У него другое мнение... О чем собственная фамилия ему
только не напоминает! Так что будьте дальновидны и называйте его исключительно
по имени – Дмитрий. В крайнем случае, говорите «профессор».
– Спасибо, что предупредили. – Люда достала из сумочки
батистовый платок и промокнула лоб, скрытый полями шляпы. – Еще есть
какие-то запретные темы? Раз уж вы так любезны...
– Да! Еще одна. Астраханцев мечтал стать профессором физики,
знаете ли. Но... завалил экзамены и с горя подался в литературу. До сих пор его
второе «я» не желает признавать, что карьера сделана не в той области, о
которой он грезил. В мечтах он все еще профессор физики. Так что не
удивляйтесь, если его занесет.
– Мужчины очень вздорные существа, – сделала вывод
Люда. – Не знаю, относится ли это к вам тоже, но, на мой взгляд, вы
выглядите вполне разумным.
– Спасибо, вы тоже.
Она действительно выглядела разумной, он не кривил душой.
Может быть, даже слишком разумной. Отделаться от нее было непросто, но,
кажется, он справился. Если она выполнит все его рекомендации и не станет
трезвонить кому ни попадя, есть шансы, что Грушин впустит ее в квартиру, приняв
за Любу. Вот только что делать с именем? Возможно, у Грушина превосходная
память и он ни за что не поверит, что просто перепутал Любу с Людой!
– Кстати, Астраханцев немного туговат на ухо, –
немедленно сочинил он. – Часто путает имена родственников и друзей...
Вероятно, с головой погружен в литературу, герои книг кажутся ему живыми
людьми, с которыми он был когда-то знаком... Бедняга...
В глазах Люды мелькнула тень подозрения. Однако тень так и
осталась призраком – Астраханцев смотрел на нее такими честными глазами, словно
на горизонте маячил «Оскар». На самом деле он боролся за свое право остаться
наедине с женщиной, которая ему нравилась. И от того, насколько искусно он
лгал, будет многое зависеть. По крайней мере, стыда он не испытывал.
– Как вас зовут? – неожиданно спросила Люда, убирая
платочек в сумку.
– Митя, – на секунду замешкавшись, ответил Астраханцев.
– Спасибо, Митя, – сказала она, окинув его быстрым
взглядом. – Надеюсь, вам тоже будут встречаться только хорошие люди. Это очень
важно, когда живешь в большом городе и каждый день видишь сотни новых лиц.
Астраханцев соорудил на лице маленькую улыбку и помахал
рукой.
– Удачи вам с профессором! – пожелал он таким тоном,
словно точно знал, что профессор кусается, как аллигатор.
– И вам удачи, – бросила Люда, направляясь к лестнице.
Астраханцев закрыл дверь. Тут же снова открыл ее, но Люда
уже исчезла – было слышно, как каблуки ее туфелек отстукивают тарантеллу где-то
внизу.
Глава 6
Как Грушин и думал, подруга его двоюродной племянницы
оказалась некрасивой. Осознав, что она некрасива, он тотчас выбросил эту оценку
из головы. Правильность черт, миловидность... Что они значили перед лицом его
одиночества?
Она позвонила в дверь, когда Грушин уже устал ждать. За этот
день он раз двести подошел к окну, чтобы окинуть взглядом двор, и столько же
раз включал электрический чайник, чтобы можно было сразу вести гостью на кухню
и поить чаем с дороги. Ганимед Ванильный Дым ходил за ним как привязанный,
шкурой чувствуя, что грядут важные события.
Когда прозвенел звонок, оба, Грушин и кот, бросились в
коридор. Кот, разумеется, мельтешил под ногами, грозя уронить хозяина на пол. В
последний момент тот перешагнул через него, щелкнул замком и открыл дверь.
На пороге стояла элегантная женщина среднего роста,
некрасивая, но эффектная. Она напоминала героинь фильмов пятидесятых годов –
чистенькая, отмытая, розовощекая, в выглаженной юбке и кофте с белоснежными
манжетами. У нее были лучистые глаза в стрельчатых ресницах и ямочки на щеках.
И от нее можно было сойти с ума, потому что она оказалась дотошной, как
налоговый инспектор.
– Добрый день, профессор, – сказала она слегка
насмешливым тоном. – Простите, я немного задержалась. Самолеты не летали
из-за грозы.
У Грушина сделался абсолютно глупый вид. Он не знал, что из
Орехова в Москву летают самолеты, по его мнению, расстояние было слишком
маленьким. Кроме того, Лена говорила, что ее подруга покупала билет на поезд.
Однако уточнять ничего не стал, а в свою очередь поздоровался:
– Здравствуйте! Очень рад вас видеть.
Грушин посторонился и сделал приглашающий жест рукой. Люда
переступила порог его жилища и непроизвольно потянула носом, уловив запах
лаванды. Она любила травы, и лавандовый аромат показался ей добрым
предзнаменованием.
– Знаете, я вас так ждал, – признался между тем хозяин
квартиры.
– Серьезно? А что, профессор, у вас дома настолько
неблагополучная обстановка, что я нужна вам как воздух? – спросила Люда,
стягивая перчатки и укладывая их на тумбочку вместе со шляпой и сумочкой.
– Да нет, с обстановкой все в порядке, – озадачился
Грушин. – Кстати, я не думал, что вы будете обращаться ко мне, используя
научное звание.
– Мне так нравится, – ответила она.
– Ну, дело ваше. Любочка, а почему вы без вещей?
